Возможно, демократия - уже не единственная ставка в
разворачивающейся в Киргизии игре, пишет в El Pais эксперт барселонского
Центра международных исследований (CIDOB) Николас де Педро. "Общее
ухудшение ситуации в последние годы, в том числе серьезная межэтническая
напряженность на юге, изменили приоритеты в повестке дня страны и ее
граждан. Достижение определенной стабильности и предотвращение новой
эскалации насилия, ставящего Киргизию на грань коллапса, является
насущной целью накануне президентских выборов, который пройдут 30
октября", - пишет газета.
Занимающий пост премьер-министра Алмазбек Атамбаев
выглядит фаворитом на этих выборах, и в существующих условиях, когда
другим кандидатам - Адахану Мадумарову и Камчибеку Ташиеву - свойственен
агрессивный национализм и несдержанность, его победу можно считать
наименьшим злом, полагает де Педро. "Более чем вероятная потребность
второго тура с участием двух получивших наибольшее число голосов
кандидатов существенно усилит напряженность. Обычай использовать уличные
драки в качестве средства давления довольно распространен и вполне
предсказуем, особенно если разрыв между вторым и третьим результатом
будет незначителен. Точно также обострение межкиргизской напряженности
предсказуемо во втором туре. Раскол между севером и югом является
ключевым фактором киргизской политической панорамы", - подчеркивает
издание.
Эксперт уверен, что, кто бы ни был избран
президентом, он попытается расширить свои полномочия в ущерб полномочиям
парламента. "Нескончаемый политический и экономический кризис в
Киргизии ограничивает энтузиазм и пространство для маневра тех, кто
делает ставку на парламентскую демократию как внутри страны, так и за ее
пределами, - пишет газета. - Молчаливая поддержка или явное безразличие
- таковы предсказуемые реакции великих держав на гипотетическую
концентрацию полномочий в руках президента. Ни Китай, ни особенно Россия
не проявляют энтузиазма в связи с введением парламентского режима в
Киргизии. Отголоски "арабской весны" практически не ощущаются в Средней
Азии и не слишком отражаются на политике США и ЕС в регионе. Хотя они
поддержали демократический выбор Киргизии, их желание и возможность
решающим образом повлиять на киргизскую реальность ограничены (особенно
это касается ЕС). К тому же ситуация представляется настолько
неопределенной, а перспективы - настолько мрачными, что любой вариант,
гарантирующий определенную стабильность и позволяющий избежать
болезненного коллапса в стране, может быть приемлем для Вашингтона и
Брюсселя, главная цель которых - упростить вывод основной массы войск из
Афганистана. По всем этим причинам в случае взрыва маловероятно, что
кто-либо из них проявит готовность соваться во взбудораженный улей, в
который рискует превратиться Киргизия".
Отклонение Киргизии от курса на парламентаризм
используется авторитарными режимами соседних стран в качестве аргумента,
находящего отклик в среднеазиатском массовом сознании, для которого
демократия всегда была лишь риторическим приемом, используемым местными
руководителями в периоды роста напряженности. И прецеденты вроде
гражданской войны начала 1990-х в Таджикистане, событий в Андижане,
Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде вынуждают допускать вероятность любого
сценария, резюмирует автор.
