Это им, а не тем, кому они грозят, нужно плохо спать. Им нужно плохо спать. Потому, что это они его убили. Потому, что весь мир, так или иначе, пересказывает свидетельства о зверствах их наемников в захваченных ими городах Ливии.

Они – убийцы. И убийцы трусливые. Потому что, убивая и посылая своих солдат убивать и своих дипломатов – покрывать эти убийства – они ничем не рисковали. Точнее – думали, что ничем не рискуют. Но подобные им убийцы из «Черного сентября» - тоже думали, убивая спортсменов в Мюнхене, что они ничем не рискуют. Их убили всех. До одного.

Кто убил Каддафи, как был убит Каддафи, и убит ли вообще Каддафи – сейчас уже не так уж важно. Два образа отныне будут жить одновременно: Каддафи чудом избежавший смерти и собирающий силы, чтобы отомстить за поруганную страну и униженный народ. И Каддафи, сражавшийся за свою страну, свой народ и свою идею до конца, Каддафи не сдавшийся и принявший смерть от рук озверевшей толпы американо-французских наемников.

Маккейн что-то там говорил, что Асад и Путин теперь должны плохо спать, вспоминая про участь Каддафи.

Убогий человек… Он даже не понимает, что людей, имеющих идеи и ценности – участь Каддафи не может страшить – они ей могут только завидовать.

Прожить 72 года – то есть больше – даже при абсолютно мирной обывательской жизни можно и не прожить – прожить 72 года, за это время совершить революцию в своей стране, разгромить всех своих внутренних врагов, править страной более сорока лет, сделать эту страну самой успешной на своем континенте, заставить считаться с собой целый мир, в условиях, когда покатилась волна истерии и безумств по окружным странам – устоять, практически разгромив своих мятежников, принять вызов чуть ли не всех великих держав. Вступить с ними в схватку, полгода сдерживать натиск самых сильных армий мира, полгода держать знамя борьбы за свою идею, отклонить все предложения капитуляций – и пасть, защищая последнюю крепость страны и свой родной город от иностранных интервентов…

От такой перспективы плохо спать может только какое-нибудь правозащитное ничтожество. Не мыслящее себя человеком и ценящее свою животную жизнь превыше всего в мире.

Потому что настоящего человека – эта перспектива может только вдохновлять.

Конечно, тот же Маккейн или Обама – они друг друга стоят – давно забыли христианское «смертью смерть поправ». И слова «Даже смерть не страшна, если в этом победа твоя» - им мало что говорит.

Они - даже не Джордж Буш, который, принимая вызов Аль-Каиды, действительно защищал свои ценности. У них – как и их партнерам по коалиции – нет ценностей кроме их животных сущностей.

Даже аудитория радиостанции «Эхо Москвы», в ответ на вопрос «можно ли сожалеть о гибели Каддафи» - в сети 58 % ответили, что можно и 37 % - что нет, а в ответах по телефону – 69 % ответили, что можно и 30 % – что нет.

Если Маккейн и подобные ему не понимают, что о доле Каддафи можно только мечтать – то это ему, и таким, как он нужно плохо спать. Таким, как Обама. Таким, как людоедка Клинтон. Таким, как Кэмерон. Таким, как Саркози.

Убийство детей Каддафи – и нынешнее убийство самого Каддафи. Убийство разъяренной толпой местных зверей, на их языке именуемых «мирными гражданами». которым они дали автоматы для того, чтобы убивать, убивать, убивать – и сопротивление которым они подавляли как Саркози и Обама – ударами своей авиации.

Им нужно плохо спать. Потому, что это они его убили.

И эти, убившие Каддафи и почти всех его детей – не лучше. Каждый, у кого будет такая возможность – или кто решит посвятить себя делу справедливости – имеет право их убивать. Имеет право убить Обаму, имеет право убить Саркози. Имеет право убить Кэмерона.

Это может произойти не сразу. Могут пройти годы. Патриса Лумумбу убили в 1961 году. В 1997 году войска его друга Лорана Кабилы свергли утвердившийся в 60-е годы режим. В октябре 1967 года американские наемники убили Че Гевару – в январе 2006 года к власти в это стране пришел лидер социалистов Эве Моралес.

Всех перечисленных лидеров, начиная со дня убийства Каддафи – могут убить в любой день и в любую ночь. Может быть – не убьют. Может быть – убьют не всех. Но ждать смерти эти люди должны теперь каждую ночь. От руки тех, кого пошлют последователи Каддафи. Или от руки любого из собственных граждан, по достоинству оценившего подвиг Каддафи. И плохо спать нужно им, вместе с Маккейном – а не Путину и Асаду.

А Каддафи – что, Каддафи… Каддафи вошел в бессмертие. Ему будут завидовать Юноши. Его именем будут призывать к борьбе. Его память будут увековечивать в именах площадей, университетов и городов.

Он отныне там, где Спартак и Христос, где Ян Гус и Лумумба, где Робеспьер и Гевара, где Сальвадор Алъенде и Чаушеску, Хосе Марти и все те, кто вошел в бессмертие. Сражаясь за свой народ, не предав свой народ, умерев за свой народ. Кто-то еще назовет его африканским Иисусом. Кто-то африканским Альенде. Кто-то африканским Геварой.

А палачи его – Саркози, Обама, Клинтон и Кэмерон – останутся там, где навсегда остаются палачи революционеров и борцов за свободу – в пропасти презрения всех честных людей.

Он не сдался – и он сражался. Можно разделять или не разделять его идеи – но страна его при его правлении была самой успешной и богатой страной континента. И больше такой уже не будет. Можно называть его экстравагантным – хотя кому принес вред раскидываемый в европейских столицах его шатер и чем он хуже коллекционирования айфонов – никто пока не объявил.

Только он за свои идеи сражался и умер. А никто из его палачей - на это и в принципе не способен.

И лучше смерть в Сирте, чем жизнь в Твиттере.