В череде сложнейших перипетий современного мира, трагических и зачастую кровавых событий уходящего года история разрушения СССР осмысливается по-особому – назидательно. И хотя в последнее время в лавине откровенной лжи появилось немало серьезных научных и публицистических работ на эту тему, хочу еще раз обратить внимание на комплекс методов и технологий, использованных для уничтожения евразийской сверхдержавы. Сегодня это актуально… Как сказал Зб. Бжезинский в одном из своих многочисленных интервью в начале 90-х годов в ответ на поздравления с победой над СССР: «Мы боремся с Россией – как бы она ни называлась».  А «перезагрузка» - одна из форм этой борьбы.

Дуайт Эйзенхауэр, 34-й президент США, в 1954 г., оценивая ситуацию во Вьетнаме, сформулировал «принцип домино»: стоит упасть одной из костяшек для игры в домино, и очень скоро обрушится весь ряд. Вспомним: сначала были «бархатные» революции в Восточной Европе. Затем последовал демонтаж СССР и развал Югославии, вылившийся в кровавые войны. «Цветные» революции, стартовав в Белграде осенью 2000 г., прокатились по ряду стран постсоветского пространства, изменив направление развития Грузии и Украины, Киргизии и Узбекистана. И вот теперь мы являемся свидетелями пресловутой «арабской весны».

Началом этой перекройки политической карты мира стало уничтожение советской системы и биполярного мира. Сегодня в решении геостратегических задач Запад использует более совершенные технологии (сетевые структуры, новейшие интернет-ресурсы, электронные деньги и т.п.), но сам принцип комплексного решения поставленной задачи не изменился. Поэтому конфликты наших дней, являющиеся неизменными характеристиками «Эры Разобщенного Мира» (И. Ефремов), снова и снова заставляют нас обращаться к событиям конца прошлого века. И если Россия не хочет окончательно превратиться в пешку на «великой шахматной доске», нарисованной западными стратегами, то знание и память о прошлом – первейшее условие нашего выживания, нашего контроля над настоящим.

 Обратиться к событиям прошлого века заставляет еще одно обстоятельство - необходимость дать оценку процессу разрушения СССР как хорошо организованной и бессрочной операции по уничтожению стратегического противника. Дело в том, что Советский Союз, будучи грандиозным социальным проектом, реализованным в очень сложных условиях, имел многочисленные противоречия, но они не представляли угрозы жизни единой системы. «Противоречия таились внутри этого организма, подобно раковым клеткам или штаммам вирусов: свойственные для любого сложно организованного общества, эти смертельно опасные культуры могут десятилетиями мирно дремать в изолированном состоянии – до тех пор, пока не оказываются активированы тем или иным способом. В нашем случае активация произошла через применение против Советского Союза т.н. «организационного оружия» – особого рода информационных и управленческих технологий «двойного назначения». Эти технологии заблокировали жизненно важные центры общественного организма и одновременно высвободили его деструктивные элементы»i.

Не претендуя на исчерпывающий ответ на вопрос «Почему погиб Советский Союз?», остановлюсь лишь на наиболее важных, с моей точки зрения, факторах, которые не только определили уничтожение СССР, но и значимы в современной мирополитической борьбе.

Экономические механизмы разрушения СССР

Экономическая война США против СССР и всего советского блока велась по нескольким направлениям. Прежде всего, это энергетика, технологии и финансы. Директивы, подписанные 40-м президентом США Рональдом Рейганом, начиная с 1982 г. (NSDD-32, NSDD-72, NSDD-166 и др.), включали целый комплекс мер, осуществление которых должно было привести к уничтожению главного противникаii. Среди экономических вопросов «стратегия Рейгана» предполагала организацию: 1) кампании по резкому уменьшению поступления твердой валюты в Советский Союз в результате снижения цен на нефть в сотрудничестве с Саудовской Аравией, а также ограничение экспорта советского природного газа на Запад;  2) комплексные акции мирового масштаба с применением тайной дипломатии, с целью максимального ограничения доступа Советского Союза к западным технологиям; 3) широко организованную техническую дезинформацию с целью разрушения советской экономики.

Реализация этих целей могла быть достигнута только при наличии единого фронта против Советского Союза. Именно поэтому 19 января 1982 г. была организована тайная встреча КОКОМ. Напомню, что Координационный комитет по экспортному контролю, более известный как КОКОМ (Coordinating Committee for Multilateral Export Controls, CoCom) – международная организация, созданная странами Запада в 1949 г. для многостороннего контроля над экспортом в СССР и другие социалистические страны. Штаб-квартира находилась в Париже. В эпоху холодной войны КОКОМ составлял перечни стратегических товаров и технологий, не подлежащих экспорту в страны восточного блока, а также устанавливал ограничения по использованию товаров и технологий, разрешенных для поставки в виде исключения. Комитет разработал и реализовывал стратегию «контролируемого технологического отставания». КОКОМ прекратил свою деятельность 31 марта 1994 г. (Вассенаарские соглашения). Членами КОКОМ были 17 государств: США, Канада, Австралия, Япония, Великобритания, Бельгия, Дания, Франция, ФРГ, Греция, Италия, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Португалия, Испания и Турция. Кроме того, в вопросах экспорта с этой организацией сотрудничали такие страны, как Австрия, Финляндия, Ирландия, Новая Зеландия, Швеция и Швейцария.

Итак, 19 января 1982 г. на конференции КОКОМ США огласили пакет экономических мер, направленных против СССР.Во-первых, это был запрет на продажу Москве стратегических технологий, включая новейшие компьютеры, электронное оборудование, полупроводники и технологию металлургических процессов. Кроме того, предполагалось ограничение строительства западными компаниями промышленных предприятий на территории советского блока. Во-вторых, США предложили, чтобы все контракты с социалистическими странами на сумму от 100 млн. долл. автоматически представлялись для утверждения в КОКОМ с целью избежать возможной передачи секретных технологий. По сути, это давало Вашингтону право вето на все европейские торговые соглашения с Москвой. Третье предложение касалось создания строго секретного списка технологий и товаров, подпадающих под эмбарго. Конечно, не все европейские страны сразу согласились с этими предложениями, но постепенно американцы протолкнули все эти идеи.
Вопрос технологий стоял очень остро в связи со строительством газопровода «Уренгой-6», который должен был соединить СССР с западноевропейской газовой системой, уходящей во Францию, Западную Германию и Италию. Это был важнейший для Союза проект. Для страны, которая в то время имела ежегодный доход от продажи газа в 32 млрд. долл., это предприятие сулило огромные перспективы и естественно имело первостепенное значение. Максимальное удорожание и задержка строительства рассматривалась американцами как важнейшая задача, осуществить которую было не просто.

Дело в том, что Европа была очень заинтересована в этом строительстве. Причем вопрос был не столько в самом газе, сколько в цене на газ: Москва предложила беспрецедентные условия – фиксированные цены на 25 лет (sic!). Взамен советское правительство рассчитывало на участие западных банков в финансировании закупок оборудования, а также самого строительства при пониженных процентных ставках, гарантированных их правительствами. Вместе с тем западные предприятия предложили продажу высококлассного оборудования за будущие поставки газа. Такая экономическая идиллия не давала покоя Вашингтону. И надо сказать, что ему удалось не только разрушить ее, но и создать действительно серьезные трудности для всего экономического комплекса нашей страны.

Вашингтон объявил эмбарго на участие Америки в строительстве советского газопровода 29 декабря 1981 г., спустя 16 дней после введения «военного положения» в Польше. Это решение ударило приблизительно по 60-ти американским фирмам, а также приостановило планы разработки нефтяных и газовых месторождений с участием Японии на Сахалинеiii. В 1982 г. к этой стратегии присоединились страны КОКОМ, а к 1986 г. технологическая блокада достигла своего пика. Но это еще не все.

В начале 1984 г. ЦРУ и Пентагон запустили секретную программу технологической дезинформации. По данным П. Швейцера, который написал несколько сенсационных работ об американской стратегии уничтожения СССР, эта программа предусматривала поставку в СССР «фальшивых или частично фальшивых данных и информации, что заставляло советских специалистов принимать неверные технологические решения», а значит, усугубляла провалы и недостатки советской экономики. ЦРУ координировало эту программу через разные каналы, «запуская неполные и ошибочные данные. Некоторые фиктивные предприятия ЦРУ за границей попросту продавали искаженную информацию советским агентам, такую как устройство газовых турбин, технология бурения нефти, компьютерные схемы, химические составы. Информация была, как правило, полуправдой, полуложью, но достаточной, чтобы советские инженеры проглотили наживку и, получив ее, стали бы применять в своих проектах».

Эта программа дала результаты довольно быстро. Так, многомиллионные убытки были зафиксированы на советских предприятиях химической и машиностроительной отраслей, которые использовали западные технологии. В Советский Союз поставлялись, правда, через посредников, якобы в обход санкций, бракованные комплектующие газовых турбин, поврежденные детали компьютеров и т.д. Серьезные акции по дезинформации проводились и Пентагоном. Прежде всего, это касалось технологии уменьшения обнаружения летающей техники радарами и термолокацией, СОИ, современных тактических самолетов и т.п.iv.

Таким образом, Москве был отрезан доступ к нужным технологиям и одновременно велся технологический саботаж. Кроме того, Совет национальной безопасности США старался сделать невозможным получение банковских кредитов для Советского Союза. Сверхзадачей США было поколебать веру банкиров в платежеспособность СССР, а фактически установить санкции против Москвы.

До начала 80-х годов Западная Европа не только давала Москве большие ссуды, но делала это ниже рыночного курса. Проценты на субсидирование ссуд были для Кремля неправдоподобно низки. Например, французское правительство финансировало часть предприятия по строительству газопровода под 7,8 % и даже меньше. Американцы старались затормозить выделение субсидий, отнеся СССР к группе «относительно богатых» стран. До начала экономической войны Союз относился к странам «средних ссудополучателей», согласно соглашению ОЭСРv о поддерживаемых правительствами экспортных кредитах. По новой оценке, предложенной Вашингтоном, процент официальных экспортных кредитов для СССР должен был составить минимум 11,25 %. Впоследствии и этот норматив был повышен и составил почти 17 %.

Параллельно с этими решениями готовился американо-саудовский проект по снижению цены на нефть. Основным источником твердой валюты для СССР был экспорт нефти. По данным ЦРУ, многие годы 60-80 % валютных поступлений приходилось на экспорт нефти и газа. Американские разведданные свидетельствовали, что мировые цены на нефть оказывали существенное влияние на доходы СССР. «В семидесятые годы, когда цена нефти достигла пика, поступления в твердой валюте Советского Союза возросли на 272 % при росте экспорта примерно на 22 %. При каждом повышении цены за баррель на один доллар Москва получала около одного миллиарда долларов ежегодно»vi.

Прагматизм американцев заключался в том, что они рассчитали и сумели применить обратную шкалу: при падении цен на нефть, например на 10 долл. за баррель, может привести к потерям Москвы до 10 млрд. долларов. Иными словами, они верно рассчитали, что цена нефти на мировых рынках является существенным фактором, определяющим состояние советской экономики. Одновременно падение цен на нефть означало колоссальное экономическое преимущество для США.Например, падение цен с имеющих в 1983 г. место 34 долл. за баррель до 20 долл. уменьшало бы американские расходы на энергию на 71,5 млрд. ежегодно. Это означало бы прибавку к доходу американским потребителям на уровне одного процента существующего роста национального дохода. Иными словами, более низкие цены на нефть практически равнялись бы снижению налогов для американцев.

Экономическая война против СССР стала приносить плоды с начала 1985 года. Кредиты, твердая валюта и технологии с Запада почти не поступали. Принципиально важное для получения твердой валюты строительство сибирского газопровода продолжалось, однако сроки окончания строительства были отодвинуты на два года.

Срыв сроков запуска газопровода, действительно, стал серьезным ударом для нашей страны. В 1980 г. предполагалось, что «Уренгой-6» может приносить от 8 до 10 млрд. долл. ежегодно, а начиная с 1985 г. – от 15 до 30 млрд. долл. (в зависимости от цен на нефть), когда будет введена в эксплуатацию вторая очередь. Однако из-за комплексной экономической войны против СССР, развернутой Соединёнными Штатами, вторая ветка трубопровода не была построена. К тому же Советский Союз уже потерял от 15 до 20 млрд. долл. из-за срыва сроков эксплуатации первой очереди. Надо особо подчеркнуть, что в ходе экономической войны США прибегали и к промышленному терроризму. В частности, Том Рид, бывший главком ВВС США, в книге «Над бездной. История холодной войны» пишет о плане ЦРУ, одобренном Рейганом, по организации диверсий против советской экономики. В этот план, в частности, входила компьютерная программа, которая впоследствии спровоцировала взрыв сибирского газопровода в 1982 году. В частности, Рид пишет, что взрыв газопровода был лишь одним примером «хладнокровной экономической войны» против СССР, которую вело ЦРУ под руководством Уильяма Кейсиvii.

Однако самым сильным ударом стало падение цены на нефть. Все два срока президентства Рейгана Белый дом работал с королевской семьей Саудов с целью снижения мировых цен на нефть. И вот в августе 1985 г., как писали западные журналисты, «в сердце советской экономики был загнан нож – Саудовская Аравия открыла шлюзы и залила мировой рынок нефтью». До середины 80-х годов ежедневная добыча саудовской нефти в среднем составляла два млн. баррелей. Летом 1985 г. она выросла почти до шести млн., к осени - до 9 млн. баррелей, а в начале 1986 г. саудовцы добывали 10 млн. баррелей ежедневно. При экстенсивной системе организации советского хозяйственного комплекса это была катастрофа. Мировые цены на нефть начали стремительно падать. В ноябре 1985 г. цена нефти-сырца составляла 30 долларов за баррель, а через пять месяцев – всего 12 долларов. Это означало, что СССР терял 10 млрд. долларов, т.е. почти половину всех валютных поступлений от экспорта. В такой ситуации политическое руководство страны не нашло ничего лучшего, чем удвоить продажу золота и брать кредиты. Причем американцы подготовили еще один экономический удар – обесценили доллар. На этой операции Москва теряла еще около двух млрд. долл. Ежегодно.

Падение цены на нефть отозвалось для СССР еще одним экономических эхом – неплатежеспособны оказались основные покупатели советского вооружения. Оружие было второй по значению после энергоносителей статьей советского экспорта и шло в основном в страны Ближнего Востока, разбогатевших на нефти. Продажа советского оружия странам этого региона во время нефтяного бума 70-х годов возросла в пять раз. Однако самые богатые и стабильные покупатели советского оружия вследствие падения цен на нефть сами оказались в очень сложном положении. Доходы от продажи нефти в таких странах, как Иран, Ирак и Ливия снизились в первой половине 1986 г. почти вполовину. Как следствие, в том же году снизилась и продажа в среднем на 20 %, или два млрд. долларовviii.

Еще одной крупной операцией в холодной войне было вытеснение СССР с дружественных внешних рынков. СССР создал общий рынок в социалистической системе и, действуя на принципе взаимной выгоды, расширял свое присутствие на рынках стран Азии, Африки и Латинской Америки. Против этой большой формирующейся, условно – просоветской, системы была так же проведена экономическая война с хорошо известными методами: на страну накидывается петля внешнего долга, затем должнику навязывается «программа стабилизации», которая сформулирована в т.н. «Вашингтонском консенсусе», и его экономика ставится под контроль финансовых институтов мировой олигархии.

В результате блестяще, надо сказать, спланированной экономической войны у Советского Союза возникли огромные трудности. Тем не менее невозможно согласиться с расхожим утверждением о том, что Советский Союз был обречен именно экономически. Разрушение, повторяю, было комплексным.

Гонка вооружений как механизм разрушения советской государственности

Среди внешних факторов разрушения Советского Союза особое место занимает гонка вооружений. И хотя в действительности советская система справлялась с гонкой вооружений, психологический эффект от воздействия этого фактора был значительный. Цифры советских военных расходов, которые приводят эксперты ЦРУ, не подтверждают гипотезу о том, что СССР не выдержал этой гонки. Например, в начале 50-х годов СССР тратил на военные цели 15 % ВНП, в 1960 г. – 10 %, в 1975 г. всего 6 %. Но даже если исходить из оценки вдвое большей (которая теперь признана в США «абсурдно завышенной»), то выходит, что на закупки вооружений до перестройки расходовалось в пределах 5-10 % от уровня конечного потребления населения СССР, что, безусловно, не могло быть причиной краха системыix. В чем Москва серьезно отставала от Америки, так это в области электроники и компьютеров, также в развитии других важнейших технологий третьей волны научно-технической революции – электрооптических приборах, использовании сигналов для уменьшения возможности засекать летающие объекты радарами и термолокаторами, а также в системах дальней связи.

В СССР постоянно работали над собственной системой стратегической обороны, тратя на это миллиарды рублей и привлекая тысячи ученых, однако все время сталкивались с серьезными проблемами. Одной из них была неповоротливость самой системы, другой – зависимость от западных технологийx. Например, если в 1975 г. в общем списке промышленных товаров, которые продавали Советскому Союзу США, 32,7 % составляли изделия высокой технологии, приблизительно на 219 млн. долл., то в 1983 г. продажа продуктов современной технологии упала до 5,4 % на сумму 39 млн. долларовxi.

При этом американцы активно переоснащали свою армию. Это касалось оружия нового поколения, технически сложного и дорогостоящего. В середине 80-х годов военные расходы США впервые с конца 60-х превысили расходы Советского Союза. В первые шесть лет президентства Рейгана Пентагон закупил почти 3 000 боевых самолетов, 3 700 стратегических ракет и около 10 000 кораблей, или в два раза больше, чем в 70-е годы. И что самое важное, они были сложнее, совершеннее, чем когда-либо ранее. Модернизация затронула и всю систему НАТО. Это не могло не сказаться на планах военного и высшего руководства нашей страны. Предполагалось, что военные расходы СССР в период с 1981 по 1985 годы должны будут возрасти на 45 %, чего все равно было не достаточно для достижения паритета с США в новой гонке вооружений. СОИ, как выяснилось впоследствии, оказалась блефом, но в середине 80-х советское руководство очень испугалось этого проектаxii.

Напомню, что новую стратегическую военную доктрину США Рейган объявил 23 марта 1983 г. в телевизионном обращении к нации. Он заявил, что ядерное оружие не следует с этого момента рассматривать в качестве предельного и окончательного оружия, против которого не существует защиты.

В основе реализации СОИ лежали, по мысли ее авторов, важнейшие достижения и открытия релятивистской физики. Реализация этих замыслов требовала невиданного интеллектуального и технологического напряжения. Конечно, это инициатива и ее постоянное муссирование в СМИ не могло не вызывать, мягко говоря, озабоченности у советского руководства. Поэтому активизировались научные разработки, выделялись серьезные денежные средства на создание новых научно-технических программ. К 1986 г. предполагалось основать 16 межведомственных комплексов, занимающихся такими проблемами, как лазерная технология или генная инженерия. Была создана новая бюрократия для обслуживания этой «перемены направлений». Появился Главкосмос, как неуклюжее повторение Главного управления по делам развития и использования технологии космоса при Национальном центре исследований и экономики США. Осенью 1984 г. советская Академия наук начала исследования по созданию прогрессивной компьютерной технологии стоимостью 100 млн долл., с помощью которой удалось бы перешагнуть целое технологическое поколение и оказаться в авангарде международных исследований в этой области. Активизировались разработки вооружения, основанного на использовании лазеров в управлении приборами, проводимых около города Горького под руководством Н.И. Павловского; опыты с лазерными излучателями, проводимых в Красноярске, Семипалатинске и в Красной Речке; работы над термоядерными реакторами и т.п.

Появилась даже версия о том, что перестройка была задумкой военных как реакция на американское перевооружение, а И. Заславский, один из бывших советских парламентариев, назвал Рейгана – отцом советской перестройки, видимо, до конца не понимая, насколько оказался прав в конспирологическом смысле. Конечно, саму перестройку нельзя рассматривать только как результат агрессивной политики администрации Белого дома. Все было гораздо сложнее и проще одновременноxiv. Однако без массированной психологической обработки населения страны добиться разрушения СССР было бы невозможно.

(Окончание следует)

Елена ПОНОМАРЁВА