Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
Газета "Наш Мир"Ровно 80 лет назад Джеймс Адамс в своем трактате «Эпос Америки» впервые ввел в обиход термин «американская мечта». Кратко обрисованная им картинка сытого, теплого будущего так глубоко залегла в души американцев, что они дерзнули поверить в нее, вопреки мрачному настоящему. Сотни тысяч мужчин, вчерашних брокеров и рабочих, стоя в бесконечной холодной очереди за бесплатным ужином в Нью-Йорке, крутили в голове эту картинку и, уверен, многим из них она тогда не позволила свести счеты с жизнью.
В то же время, на другом конце света в молодой республике люди уже вовсю трудились на стройках индустриализации, работая над воплощением своей собственной, не менее притягательной «советской мечты». Им тоже приходилось несладко, и не будь у них той великой сверхзадачи, того яростного рвения, с которым они принялись её воплощать -- не было бы у нас сейчас ни страны, ни истории.
Шло время, обе мечты развивались, вбирая в себя новые чаяния своих народов. В 60-х годах большинство американцев уже мечтало не о бесплатном ужине, а о новом двухэтажном домике и «Форде» с семилитровым мотором и хромированными зеркалами. 28 августа 1963 года Мартин Лютер Кинг в своем знаменитом выступлении «у меня есть мечта» предположил, что «американская мечта» должна быть одинаково доступна и белым, и чёрным людям. И это была, пожалуй, последняя серьезная её трансформация.
Наша «советская мечта» развивалась иначе. Изначально интернациональная, она предполагала построение «светлого будущего», дома для всех народов, пожелавших участвовать в его строительстве. Мечта привела нас к Победе, позволила восстановить истерзанную войной страну, освоить космос и стать мировой сверхдержавой.
А потом обе мечты погибли. Американская превратилась в расхожее идеологическое клише, упомянуть которое не забыл ни один кандидат в президенты США, а наша потерлась, помутнела как старинное серебро и окончательно переместилась из сердец взрастивших ее людей на страницы агитационной печати.
Во многом именно деградация «советской мечты» привела к краху государства, ведь ее вытеснила блестящая импортная мечта, которая вновь зажгла сердца многих новой, притягательной надеждой. Правда, нам тогда было невдомек, что и предложенная нам «американская мечта» давно поистаскалась и, по сути утратила свое реальное наполнение, превратившись в пустую, гулкую оболочку.
Мы остались без старой мечты и без сил на рождение новой. У наших заокеанских друзей дела обстоят не лучше, и хоть они и не бросили свою, в отличие от нас не растоптали ее как ядовитое насекомое, но все же не могут вернуть ей ту живительную силу, которая позволяет нации совершить чудо. Да, я уверен, что сотни тысяч людей, пытающихся захватить «Уолл-стрит» на самом деле бьются не за повышение пособий по безработице, а за то, чтобы им вернули их великую мечту. Они готовы терпеть и стоять в очереди за бесплатным ужином, но только если за этим стоянием есть смысл, позволяющий почувствовать себя не просто нищим попрошайкой, а достойным человеком.
Нужна мечта и нам. Нужна не менее остро, чем в 18-ом году. Пусть это будет советская, русская, евразийская, любая мечта, но она должна создать новую, современную картинку, такую, которая даже самого прожженного циника заставит вскочить с табуретки и принять участие в общем деле. Я думаю, что эту задачу нужно решать в самом срочном порядке. Я думаю, что это дело государственной важности, отправная точка для возрождения страны. Я уверен, что без такой мечты мы не проведем новую индустриализацию, не вернемся в космос и не станем сверхдержавой. Я дерзаю мечтать о «новой мечте», которая породит наше собственное «русское чудо» и я мечтаю быть не только его наблюдателем, но и участником.
Ровно 80 лет назад Джеймс Адамс в своем трактате «Эпос Америки» впервые ввел в обиход термин «американская мечта». Кратко обрисованная им картинка сытого, теплого будущего так глубоко залегла в души американцев, что они дерзнули поверить в нее, вопреки мрачному настоящему. Сотни тысяч мужчин, вчерашних брокеров и рабочих, стоя в бесконечной холодной очереди за бесплатным ужином в Нью-Йорке, крутили в голове эту картинку и, уверен, многим из них она тогда не позволила свести счеты с жизнью.
