Газета "Наш Мир" br> «Дело Литвиненко засекречено – и фактуры мы знаем очень немного, –
сказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» проживающий в
Лондоне российский общественный деятель и ученый Александр Гольдфарб. –
Мы знаем лишь то, что нам говорит полиция».
«Но мы, – продолжил он, – надеемся узнать больше, когда имеющиеся сведения будут обнародованы в ходе дознания – в будущем году».
Итак, бывший подполковник КГБ скончался в Лондоне 23 ноября 2006
года. Как сообщалось, он был отравлен полонием, причем лица,
подозреваемые в убийстве, оказались в России. К чему пришло
расследование через пять лет после случившегося?
Неподведенные итоги
«Я думаю, что этот вопрос нужно разделить на две части: формальную и
реальную, – ответил на этот вопрос проживающий в США российский историк
Юрий Фельштинский, соавтор – наряду с Александром Литвиненко – книги
«ФСБ взрывает Россию». – Формально расследование находится в тупике:
британские прокуроры оказались в совершенно безвыходной ситуации.
Согласно английским нормам и традициям, прокуратура должна допросить
Андрея Лугового, которого британские правоохранительные органы считают
главным подозреваемым в деле об отравлении Литвиненко. А этой
возможности у прокуратуры нет – и никогда не будет».
Нет возможности. А почему?
«По нормам российского законодательства, – констатирует Фельштинский,
– Лугового, безусловно, не могут выдать в Великобританию. Хотя
вообще-то подобные случаи имели место. Был, к примеру, случай, когда
российский гражданин, совершив убийство, сел в самолет и улетел в
Израиль. И израильские власти выдали этого человека, хотя, кажется, он
был по национальности евреем, т.е., с точки зрения израильских законов и
норм, израильтяне не имели права его выдавать. Да и закон о том, что
Россия не выдает граждан, обвиняемых в преступлениях за границей, был
сформулирован совсем не для того, чтобы спасать людей, обвиняемых в
преступлении, а с тем, чтобы обвинение, предъявляемое за границей,
рассматривалось в России. И уж наверняка не за тем, чтобы помочь
подозреваемому приобрести депутатский статус».
По мнению британской стороны, подозрениями дело не исчерпывается.
«Британская полиция, – продолжает Александр Гольдфарб, – утверждает, что
у нее есть совершенно непробиваемые, стопроцентные доказательства вины
Лугового. И вроде бы получается, что у них есть доказательства и по
Ковтуну (Дмитрий Ковтун – другой подозреваемый по делу Литвиненко –
А.П.). Но в чем эти доказательства конкретно заключаются, нам не
говорят. Мы понимаем, что связано это в первую очередь с полониевым
следом, а во вторую – с записями камер наблюдения и с показаниями
свидетелей. Что же касается происхождения полония, то информация на этот
счет находится в других ведомствах – не в полиции, а в спецслужбах – и
тут мы вообще ничего не знаем».
Кто отравляет жизнь
«Полицейские, – констатирует Гольбфарб, – идут от собранных ими улик,
и подход у них довольно простой. Они говорят: мы знаем, кто это сделал,
и хотели бы видеть его в наручниках в суде. Имеется в виду Андрей
Луговой. А спекуляциями – кто заказчик, и откуда это произошло? – они не
занимаются».
Вопрос о возможных заказчиках, однако, обсуждается.
«Разумным – и при этом не лицемерным людям абсолютно ясно, что за
убийством Литвиненко стоят российские центральные спецслужбы, – убежден
Юрий Фельштинский. – И как раз на примере того, что произошло с Луговым
после убийства Литвиненко, и после того, как британское правосудие стало
считать его основным обвиняемым, можно судить о том, что убийство
Литвиненко совершено с ведома и по указанию центральных российских
спецслужб, центрального руководства ФСБ. Потому что прикрытие, которое
российское правительство организовало Луговому, конечно, требовало
санкции на самом высоком уровне. Кроме того, так называемые
радиоактивные яды – это новое поколение ядов, но не настолько новое,
чтобы о нем вообще ничего не юло известно. Радиоактивные яды применяются
советскими спецслужбами с пятидесятых годов, а случай с Литвиненко –
это просто первый случай, когда иностранные державы смогли определить и
установить, каким именно радиоактивным ядом была отравлена жертва.
Англичане в этом смысле оказались новаторами...»
Возможные мотивы?
«Представьте себе, – продолжает историк, – корпус ФСБ: это
относительно небольшое количество людей. И не так уж много генералов ФСБ
в России. И вот каждый раз, когда Литвиненко открывает рот, к ним на
стол ложится докладная: опять Литвиненко сказал про них то-то и то-то.
Помножьте это на тех современных российских политиков, что вышли из
корпуса генералов и высших офицеров ФСБ. А поскольку Литвиненко был с
одной стороны человеком из этой системы, а с другой стороны - был
человеком достаточно незаурядным, он очень хорошо знал, что именно нужно
сказать, чтобы этим людям было очень больно, очень обидно читать то,
что он говорит. Ну, а люди остаются людьми, даже когда они генералы
ФСБ... И в какой-то момент, в какой-нибудь неформальной обстановке, они
просто решили, что этому нужно положить конец. Попросту говоря, нервы не
выдержали. Один сказал другому: «Ну, сколько мы все это должны
терпеть?» А сделать, собственно, можно было только одно. И поскольку
Литвиненко прежде был сотрудником спецслужб, поскольку формально и
технически он оказался в Англии нелегально, то, я думаю, принять решение
было относительно просто. Вообще, не нужно тут искать каких-то сложных и
глубоких зигзагов мысли: люди это, в общем-то, простые...»
«Версий у нас много, – рассказывает Александр Гольдфарб, – и главная
на сегодняшний день (хотя, повторяю, все это – наши размышления) состоит
в том, что Литвиненко много сделал для разоблачения так называемой
тамбовской преступной группировки в Испании и для установления связей
этих людей с высшими чинами из Кремля и, в частности, с людьми из
кооператива «Озеро». Он мог выступить свидетелем в суде за границей, где
мог бы все эти связи подтвердить. Это, видимо, и послужило толчком к
его ликвидации...»
«Но есть и другие версии, – продолжает Гольдфарб. – И в частности –
версия, связанная с досье, которое Саша (А. Литвиненко – А.П.) написал
на Виктора Иванова, одного из соратников Путина, повредив намечавшейся
коммерческой сделке. Однако все эти версии сводятся к тому, что эта
операция не могла состояться без одобрения первого лица. Об этом мы
знаем из политических источников – в частности, из телеграмм
американских дипломатов, опубликованных в WikiLeaks».
Век реальной политики
Итак, незавершенное криминальное расследование – и дипломатия. Дело об убийстве – и международная политика.
«Литвиненко уже стал частью британской истории, – считает Юрий
Фельштинский. – Случись подобное, в девятнадцатом веке, последовал бы
разрыв дипломатических отношений. Да и в наш век – когда из ливийского
посольства в Лондоне был произведен выстрел и убита сотрудница
британской полиции, отношения между Великобританией и Ливией были
разорваны. Однако Россия – не Ливия, а Литвиненко – не британский
полицейский. Хотя, повторяю, это убийство войдет в историю Англии. Но,
наверное, не нужно ждать каких-то жестких реакций английского
правительства: все мы живем в реальном мире, и понятно, что две огромные
страны не могут прекратить отношения из-за выходки не очень умных
сотрудников спецслужб...»
«Отношения России – не только с Британией, но и со всем Западом – в
значительной степени изменились после этого дела, – убежден Александр
Гольдфарб. – Конечно, не только после дела Литвиненко, но и после таких
событий, как грузинская война. В 2006-2008-м годах у западных политиков
закончились иллюзии в отношении того, с кем они имеют дело в Кремле. И
такие вещи, как, скажем, «перезагрузка», связаны с совершенно
конкретными соображениями политики. Но, повторюсь, никаких иллюзий в
отношении этого режима и этих людей больше нет…»
Учитесь властвовать
Что же стало ясно?
«Когда – в основном за границей, а иногда и в России – пытаются и не
могут определить идеологию нынешннего правительства России, то это не
случайно, – полагает Юрий Фельштинский, – потому что никакой идеологии у
этих людей действительно нет. И Слава Богу – потому что ничего хорошего
они придумать не могут. Их учили только разрушать. Поэтому, несмотря на
все цены на нефть и на газ, несмотря на крайне благоприятную
экономическую ситуацию, за пределами Садового кольца так ничего и не
построено. Все сводится к построению новых зданий, которые нужны новой –
разбогатевшей – группе российских граждан. Но нужно понимать, что мы
живем в реальном мире... Россия никогда не была западной демократической
державой – безотносительно того, как относиться к Западу – хорошо или
плохо. И не нужно было ожидать, что Россия можеть стать западной
страной, демократической страной. Такие ожидания были – и они были
явственно выражены в августе 1991-го года. Тогда всем казалось, что
Россия вот-вот станет западно-европейской страной, типа Англии, Франции,
США. Но полагать, что Россия быстро и легко переродилась, было и
неправильно, и попросту легкомысленно. И, наверное, эти ожидания сыграли
очень плохую роль. И привели к тому резкому откату назад, который мы
видим сегодня. Но верно и другое: сохранены очень важные для нормальной
жизни людей элементы. Какие? Рыночная экономика, которой не было в
Советском Союзе. Относительная свобода слова, свобода выезда,
возможность путешествовать – которых тоже не было в СССР. Мы думаем о
возможностях, упущенных после августа 1991-го, но на самом деле этих
возможностей, наверное, не было...»
«Роман революции завершился, – говорил некогда Наполеон Бонапарт. – Надо выяснить теперь, что в ней было реального».
«В СССР, – констатирует историк Юрий Фельштинский, – КГБ хоть и было
инструментом партийной власти, власти КПСС, но одновременно ощущало и
некий контроль со стороны этой власти, т.е. было инструментом в ее
руках. А сегодня этот бывший подсобный работник компартии стал хозяином
страны. Эти люди правят Россией – но уже без политического контроля.
Иными словами, сегодня мы имеем уникальный случай, когда бывшая
спецслужба, чуть-чуть перекрасившаяся, правит страной».
«Наши правоохранительные органы давно уведомили своих британских
партнеров о готовности с ними взаимодействовать», — заявил помощник
президента РФ Сергей Приходько в сентябре нынешнего года, в канун визита
главы британского правительства Дэвида Кэмерона в Москву. А депутат
Госдумы Андрей Луговой сказал британским журналистам, что хотел бы лично
встретиться с главой британского правительства. «Мы могли бы, – пояснил
Луговой, – обсудить отношения России и Великобритании...»
|