Идеалисты, рассуждавшие о демократизации Ближнего Востока, вынуждены признать сейчас, что единственной альтернативой авторитарным националистическим режимам в этом регионе может быть политический ислам. Националисты и исламисты становятся главными действующими лицами ближневосточной драмы. А их противостояние в Египте, который считается ключевым государством арабского мира, может стать причиной второй революции. Причем в отличие от «бархатной» февральской эта грозит обернуться кровопролитной гражданской войной.

Смертельная схватка

В конце лета в Ливии пал режим Джамахирии, символом которого был бедуинский национальный шатер Каддафи, и шариат, причем в наиболее ортодоксальной салафитской форме, был объявлен базовым принципом существования государства. Переходный Национальный совет объявил о создании исламских банков, разрешил многоженство и пообещал отменить все законы, противоречащие мусульманскому праву. В Сирии схватка пока продолжается: правящей националистической партии арабского возрождения противостоят исламисты из организации «Братья-мусульмане».

Политологи почему-то не любят об этом говорить, но и в Иране происходят аналогичные процессы: консервативное шиитское духовенство сражается с персидскими националистами из окружения Махмуда Ахмадинежада. Потерпев неудачу во время «зеленой революции» 2009 года, последнее время аятоллы начали переигрывать «силовиков». Ярким свидетельством тому стали аресты соратников Ахмадинежада, обвиненных в колдовстве, и громкий коррупционный скандал, в котором оказался замешан сам президент. Все это, безусловно, выбило националистов из колеи, вынудив их искать внешнего врага, на которого можно было бы переключить внимание общества. Близкий Ахмадинежаду политик, министр обороны Ирана Ахмад Вахиди, пообещал даже на днях забросать израильскую территорию «дождем ракет». Агрессивная националистическая риторика, по мнению советников иранского президента, может принести ему политические очки, однако справиться с исламистами, которых в Иране называют «белой костью», будет очень непросто. Ведь консервативное духовенство определяет государственную политику Исламской республики уже более трех десятилетий.

В арабских странах исламисты долгое время сидели в подполье и только сейчас выходят на политическую сцену. В Тунисе партия «Ан-нахда» («Возрождение») во главе с мусульманским проповедником Рашидом Ганнуши получила 40% голосов на парламентских выборах, в Марокко лидер исламской Партии справедливости и развития Абделилах Бенкиран был назначен на днях премьер-министром. Надо понимать, что «арабские» исламисты представляют беднейшие слои населения, настроенные весьма радикально. «И хотя восхождение исламских партий к власти не имеет ничего общего с демократической революцией, — пишет The Foreign Affairs, — а является скорее откатом к Средневековью, Запад вынужден с этим мириться». Идеология арабского национализма обречена, и у США просто не остается выбора: уж лучше сделать ставку на популярных в народе исламистов, чем поддерживать светских правителей, которые вызывают у подданных аллергию. Понятно, что о вестернизации тогда можно забыть, но зато сохраняется шанс выстроить корректные отношения с новыми правителями.

Пока исламисты в арабских странах утверждают, что образцом для них является умеренная турецкая Партия справедливости и развития, которая хоть и разрушает основы светского государства, но продолжает при этом заигрывать с Западом. Однако все будет зависеть от того, как поведут себя египетские «Братья-мусульмане»: добьются ли они власти мирным путем или используют революционный задор мятежников с площади Тахрир, чтобы осуществить государственный переворот. Как учит история, за февралем всегда следует октябрь. «Финиковая» февральская революция осталась незавершенной, и многие предсказывали, что вторая волна антиправительственных выступлений на Тахрир может закончиться «диктатурой исламистских большевиков».

Ботинки в обмен на свободу

Еще в начале лета американский журнал Nation отмечал, что «рецидивы «жасминовых» выступлений на Ближнем Востоке неминуемы, поскольку в странах, переживших революции, никаких кардинальных изменений не происходит». В первую очередь речь, конечно, шла о Египте, где Высший военный совет, обещавший обеспечить переход страны к демократии, только закручивал гайки. Генералы отказались отменить мубараковский «закон о чрезвычайном положении», согласно которому военные суды имеют право рассматривать дела гражданских лиц (с февральской революции около12 тыс. человек были арестованы по политическим мотивам). «Страной управлял старый солдат, — отмечается в исследовании американского центра Stratfor, — теперь ей управляет несколько старых солдат, у которых даже больше полномочий, чем было у Мубарака. К власти в Египте пришла военная хунта, такая же, как была в Турции до сентября прошлого года, такая же, как вершит сейчас дела в Алжире».

По словам экспертов, офицеры, управляющие Египтом, не способны затормозить спад экономики и обеспечить национальную безопасность, и в народе к ним относятся скептически. Не так давно египетские остряки распустили слух, что ботинки главы Военного совета фельдмаршала Мохаммеда Хусейна Тантави, оставленные им возле мечети, были украдены, а на их месте прикреплена записка: «Верни нам наши свободы, и мы вернем тебе ботинки». И когда представители властей начали выступать с официальными опровержениями, пытаясь уверить народ в том, что обувь не утеряна, а находится на «высочайших» ногах, стало очевидно, что военные паникуют, совершенно не понимая, как реагировать на выпады толпы, которая всегда их боготворила. Не стоит забывать, что 24 генерала, вошедшие в Высший военный совет, — это люди из ближайшего окружения Мубарака. Глава Совета Тантави — бывший министр обороны, которого называли в Египте «пуделем фараона». Действительно, карьеру этот офицер нубийского происхождения сделал лишь благодаря личной преданности президенту. А американские дипломаты в депешах, обнародованных на WikiLeaks, называли его «твердолобым консерватором, который еще больше, чем Мубарак, нацелен на сохранение статус-кво».

И это очень похоже на правду. Ведь египетская армия, которая управляет страной уже более полувека, не заинтересована в переменах. «Раздутый военный бюджет, ежегодная американская помощь в размере 1,5 млрд долларов, привилегированное положение в экономике, — пишет Le Monde, — все это нравится военным. Они руководят заводами, управляют масштабной сетью коммерческих предприятий, приобретают государственные земли по заниженным ценам, не платят налоги и не отчитываются перед гражданскими структурами».

Чтобы сохранить такое положение вещей, Военный совет обнародовал свой проект Конституции, по которому армия выводится из-под юрисдикции парламента и становится главенствующей силой в стране. «Генералы, — пишет The American Thinker, — возомнили себя высшей кастой, ни за что не отвечающей и никому не подотчетной. Они потребовали, чтобы гражданские власти не вмешивались в формирование военного бюджета, и это вызвало в обществе настоящий взрыв».

Ненасытный Тахрир

На площади Тахрир вновь начались массовые демонстрации. «Спасибо вам за помощь, — говорили люди военным, — но теперь возвращайтесь в свои казармы!» И если в феврале протестующие скандировали: «Народ и армия — это одна рука», в ноябре они уже кричали: «Армия и полиция — одна нечистая рука». Местные СМИ заговорили о «начале второй революции». На площади шла бойкая торговля дешевыми, сделанными в Китае противогазами, респираторами, защитными очками и строительными касками. Протестующие были настроены очень серьезно. Они требовали лишить Военный совет политических полномочий и реформировать силовые структуры, поставив их под жесткий гражданский контроль. «Мы не хотим, чтобы парламент стал «демократическим аксессуаром» на мундире Тантави», — говорили они и призывали довести до конца дело, начатое в феврале.

Тогда толпа на площади Тахрир, несмотря на всю ее телегеничность, оказалась второстепенным персонажем, и ее требования не были учтены. Теперь она вновь пыталась диктовать свои условия, призывая к формированию правительства национального единства, в которое должны войти либералы, «Братья-мусульмане» и ультраконсервативные салафиты. Военный совет на условия мятежников не пошел и выслал против них полицейские формирования. 19 ноября при разгоне палаточного лагеря погибли 35 человек и более 2 тыс. получили ранения. Это, разумеется, лишь усилило протестные настроения. «Теперь Тахрир уже никогда не пойдет на сговор с Советом, — писал один из популярных авторов твитов Big Pharaoh. — Мы сбросим Тантави, как раньше сбросили Мубарака». «Площадь Тахрир ненасытна, — вторил ему известный египетский журналист Хишам Касем. — Армия оказалась в безвыходном положении. Ведь стоит ей принять требования манифестантов, как это породит новые претензии».

Победа молчаливого большинства

В итоге временное правительство Исама Шарафа было вынуждено подать в отставку, однако Военный совет заявил о своем намерении руководить страной до середины 2012 года. Премьером военные назначили представителя старой номенклатуры Камаля аль Ганзури, который в 80-е годы руководил Институтом национального планирования, а с 1996 по 1999-й в первый раз занимал пост главы кабинета министров. Его имя ассоциируется с рыночными реформами и приватизацией госпредприятий, которая, по словам экспертов, стала «крупнейшей коррупционной аферой в истории Египта со времен фараонов». Ганзури укрепил связи с МВФ и Всемирным банком и проводил под их руководством агрессивную неолиберальную политику, которая способствовала формированию национальной финансовой олигархии. Бывший глава МАГАТЭ Мохаммед эль Барадеи, которого манифестанты с Тахрир прочили в руководители правительства национального единства, объявил кандидатуру Ганзури «неприемлемой». Однако фельдмаршал Тантави обратился к демонстрантам с просьбой поумерить свой пыл и не мешать военным «строить демократию». «Высшему совету не нужна власть, — заявил он. — Наша цель — это оборона Египта. И как только в следующем году пройдут президентские выборы, генералы будут считать свою миссию завершенной».

И люди, собравшиеся на площади Тахрир, были вынуждены поверить Тантави. Ведь они вновь повторили ошибки, сделанные в феврале: им не удалось выдвинуть ярких лидеров, разработать политическую программу и создать единую организационную структуру. Правда, если результаты парламентских выборов будут сфальсифицированы, не исключено, что толпу на Тахрир могут повести за собой исламисты и тогда Египет окажется на пороге гражданской войны.

По словам политологов, армия — это единственный государственный институт, который функционирует сейчас без сбоев, и, бросив вызов военным, мятежники приведут страну к хаосу и анархии. Эта точка зрения настолько распространена среди простых египтян, что Тантави не побоялся даже выступить с идеей референдума о роли армии. По словам The Economist, «фельдмаршал понимает, что молчаливое большинство фермеров и рабочих ценит законность и порядок намного больше, чем революционные изменения, и потому поддержит военных. Интеллигенция же убеждена, что только армия может гарантировать светскую природу государства».

Конечно, сторонники демократизации рассчитывали, что Военный совет реализует схему, предложенную манифестантами с Тахрир в феврале: вначале выборы в Учредительное собрание, которое разработает новую Конституцию, затем — референдум по Конституции, и, наконец, парламентские и президентские выборы в соответствии с новым Основным законом. Однако пока египтяне вынуждены довольствоваться выборами в декоративный парламент, которые будут проходить в несколько ступеней и растянутся аж до середины марта.

Предвыборные расклады

Среди основных участников гонки Демократический альянс во главе с Партией справедливости и развития, созданной «Братьями-мусульманами», Египетский блок, в который входят либеральные «Свободные египтяне» и социал-демократы, и Исламистский альянс, ведущей силой в котором является радикальная салафитская партия «Аль-Нур». Нельзя сбрасывать со счетов и политические силы, возникшие на обломках правящей в эпоху Мубарака Национально-демократической партии, — Партию реформ и развития, основанную племянником Анвара Садата, который скончался на днях от сердечного приступа, и движение «Наш Египет» во главе с крупным олигархом Рами Лакахом. Влиятельные египетские кланы, которые играют ключевую роль в предвыборных раскладах, по старинке поддерживают бывших функционеров НДП, а система, при которой половина мест в парламенте достается представителям беднейших сословий, позволяет отставным чиновникам, купившим землю, идти на выборы в роли фермеров. «В итоге, — пишет израильская газета «Гаарец», — в политику вернутся люди Мубарака — волки, нацепившие овечью шкуру, и «демократизация» превратится в фарс».

Противостоять влиятельным кланам в Египте могут лишь религиозные движения, такие как «Братья-мусульмане». По словам журнала The Times, «египтяне практически не обращают внимания на идеологические установки кандидатов. Куда больше их волнует, занимаются ли они благотворительностью, а исламисты, как известно, в этом преуспели». Согласно соцопросам, им может достаться более 40% голосов, бывшие националдемократы наберут 30%, а либералы, которые больше других радовались «финиковой революции», довольствуются 5—6%. «Прозападных демократических кандидатов могут поддержать в Каире и Александрии, — пишет The New York Times, — но им не стоит рассчитывать на бедуинские поселения на Синае, фабричные города Дельты Нила и южные аграрные поселки». К тому же, как это водится у либералов, ведущие политические партии разругались накануне выборов и так и не смогли согласовать единый список кандидатов.

Лидер либералов Мохаммед Барадеи — стопроцентный бюрократ, у которого никогда не было опыта публичной политики. Во время революции он строил из себя народного трибуна, а западные комментаторы провозгласили его египетским Вацловом Гавелом, духовным лидером восставшего народа. Однако в реальности экс-директора МАГАТЭ поддерживает лишь светская интеллигенция и часть среднего класса — настолько немногочисленная прослойка, что рассчитывать на успех ему не приходится. «Барадеи — типичный неудачник, наивный фантазер, который не обладает политическим чутьем, — пишет The National Review. — Такие люди могут свергнуть автократов, но не способны удержать власть. Большинство из них получает пулю в затылок уже через несколько часов после становления нового режима».

Террариум единомышленников

По словам западных политологов, египетские либералы — это лишь декорация, которая позволяет пока скрыть тот факт, что страна находится между молотом и наковальней и единственной альтернативой старому режиму являются исламисты. Организация «Братья-мусульмане», которая в эпоху правления Мубарака находилась под запретом, пользуется в стране огромной популярностью. И если даже на выборах, проводимых прежним режимом, братьям удавалось набирать по 20% голосов (представители организации участвовали в гонке как независимые кандидаты), можно представить себе, какой успех ожидает их сейчас. «Еще с середины 90-х, — пишет The American Thinker, — мусульманские братья словно гигантский осьминог постепенно охватывали своими щупальцами все ведущие институты власти в Египте. Они практически полностью подчинили себе систему исламского образования, ведая подготовкой кадров в таких университетах, как Аль-асхар, проникли в армейскую среду и в государственный аппарат».

Однако важнее всего для «Братьев-мусульман» было утверждение в стране исламистской идеологии. И они в этом преуспели. Достаточно посмотреть на данные соцопросов. В светском Египте 82% граждан убеждены в том, что за супружескую измену людей следует забивать камнями до смерти, а 77% предлагают отрубать преступникам руки за воровство. Все более популярными становятся идеи запрета на алкоголь в туристических зонах и введение дресс-кода для туристов. Не вызывает сомнений, что исламисты стояли за недавним нападением на израильское посольство и, возможно, именно с их подачи 9 октября армия жестко подавила выступления коптов. Неслучайно на улицах Египта в тот день звучали призывы «покончить с христианами».

Как отмечает The Times, «революция дала рождение новому Египту, скорее, напоминающему пакистанское государство, в котором существует нерушимый альянс армии и исламистов». По слухам, «Братья-мусульмане» поддержали разработанный военными проект Конституции, обещали учитывать интересы их бизнес-империи и в благодарность даже получили крупные денежные пожертвования на предвыборную кампанию. Сближает союзников и то, что большинство египетских солдат происходит из консервативной глубинки, где исламистские партии пользуются огромной популярностью.

Тем не менее окружение Тантави опасается радикальных членов организации — так называемых молодых братьев. «Союз генералов и исламистов, — заявил в интервью «Однако» президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский, — это террариум единомышленников. И хотя пока они вроде бы пришли к консенсусу по поводу кандидатуры будущего президента (им должен стать фельдмаршал Тантави), не стоит рассчитывать на то, что договоренности просуществуют долго».

Да здравствует король!

Неслучайно «Братья-мусульмане» поддержали манифестантов, которые собрались на площади Тахрир с требованием отставки Тантави. И хотя вскоре они одумались, испугавшись, что обострение ситуации может привести к отмене выборов, фаворитами которых они являются, для военных это может быть первым тревожным звонком. Настораживает армию и отношение Запада к египетским исламистам. Ведь несмотря на то, что Соединенные Штаты поддержали Военный совет, а начальник Генштаба Сами Энан еще до падения Мубарака получил в Вашингтоне ярлык на княжение, по признанию сотрудника Госдепартамента Ласло Тота, американские спецслужбы уже в течение года тесно сотрудничают с «Братьями-мусульманами». Западные политологи все чаще говорят о том, что из террористической экстремистской группы «братья» якобы превратились в светскую организацию, отказавшуюся от насилия и преследующую исключительно социальные и просветительские цели. «В отличие от салафитов, которые призывают исключить коптовхристиан из политической жизни, — говорит британский эксперт по Ближнему Востоку Эд Джэкобс, — в некоторых округах «Братья-мусульмане» даже выставили христианских кандидатов и третью строку в партийном списке отдали коптскому интеллектуалу Рафику Хабибу. Таким образом, они отрекаются от религиозного экстремизма, провозглашая своими приоритетами медицину и образование». По словам директора службы национальной разведки США Джеймса Клаппера, участие в политическом процессе в Египте позволит Соединенным Штатам окончательно приручить «братьев». «Это верующие люди с гражданской позицией», — резюмирует The New York Times. И тех чиновников и дипломатов, которые с таким определением не согласны, постепенно выживают из Белого дома и Госдепартамента.

Еще в начале апреля с благословения Соединенных Штатов в Египет вернулся духовный лидер «Братьев-мусульман» шейх Юссеф Кардави, который долгие годы проживал в изгнании в Катаре. По словам американских спецслужб, это человек весьма умеренных взглядов, арабский просветитель, отстаивающий демократические принципы. И то, что шейх призывает исполнять нормы шариата и ввести религиозную полицию нравов, американцев не смущает. Ведь на кону ключевая держава арабского мира, в которой «Братья-мусульмане» — самая влиятельная политическая сила. «Бессмысленно ставить на старых генералов во главе с Тантави, — говорится в исследовании Stratfor, — они давно уже выжили из ума. И обойдя сейчас вниманием египетских исламистов, Америка рискует потерять ключи от Ближнего Востока. Политики в Вашингтоне должны согласиться с известным изречением: король умер, да здравствует король!»