В день католического Рождества 1991 года, когда в британском посольстве доедали традиционные пирожки, Горбачев объявил по телевизору о своей отставке, вспоминает бывший британский посол в Москве Родрик Брейтуэйт в своей статье в Financial Times. "Мы выглянули в окно: в Кремле на том берегу Москвы-реки в последний раз спускался красный флаг, трепеща на ветру", - пишет он.

За истекший период было много разочарований, но это не резон вообще распрощаться с надеждой, продолжает автор. "Сегодня в России происходит много некрасивых событий, но, вопреки тому, что вы можете извлечь из западной прессы, Россия - это не СССР. Это относительно открытая и процветающая страна", - отмечает автор.

Теперь россияне, голосовавшие за перемены в 1989-м, вновь требуют, чтобы им дали право быть услышанными. "Решение Путина вновь баллотироваться в президенты, возможно, окажется его величайшей политической ошибкой", - пишет Брейтуэйт.

По мнению автора, историки никогда не придут к окончательному мнению о причинах распада СССР. "Но, возможно, они развеют некоторые мифы: утверждения, будто этого события никто не предвидел или что другой политик, более компетентный, чем Горбачев, удачнее направлял бы переходные меры", - говорится в статье.

По мнению Брейтуэйта, явные признаки упадка советского строя наблюдались с 60-х годов: "дефицит товаров широкого потребления, примитивные условия жизни, ветхие заводы, дисфункциональное сельское хозяйство, диспропорциональный упор на тяжелой промышленности и обороне, почти нулевые темпы роста". Хрущев осознал это, попытался провести реформы и был свергнут.

Горбачев счел, что без радикальных перемен систему нельзя реанимировать. "Но он столкнулся с известной проблемой: попытки реформировать дисфункциональную систему могут лишь сильнее ее разбалансировать", - замечает автор. По его словам, в начале 1990-го он писал в Лондон, что грядет распад "российской империи".

Так почему же аналитики разведслужб США даже в апреле 1989-го полагали, что в обозримом будущем СССР останется главным противником Запада? - вопрошает автор. "Ответ объясняется политическими и даже социологическими причинами", - поясняет он. В период холодной войны чиновники перестраховывались - предпочитали наихудшие сценарии. Военные гипертрофировали угрозу, чтобы им выделяли побольше денег и более современное оружие. Советники обеих сторон докладывали начальству то, что начальство желало слышать.

Автор не согласен с мнением, что Горбачев безрассудно взялся реформировать систему вместо ее демонтажа. "За годы пребывания у власти он далеко продвинулся - от коммунистического режима к чему-то вроде социал-демократии: разумный путь для благородного человека", - говорится в статье.

В экономической сфере Горбачев воздерживался от радикальной либерализации, опасаясь разрухи, которую действительно принесли "суматошные ельцинские реформы".

Самый неубедительный упрек Горбачеву - в том, что он не справился с джинном национализма, замечает экс-посол. Горбачев мог бы применить танки, но вместо этого попытался создать подлинную добровольную федерацию республик. Альтернатива была кошмарной - кровавый распад ядерной сверхдержавы. Попыткам Горбачева помешали путч и стремление Ельцина завладеть всей властью, отмечает автор.

"Итак, той холодной зимой Россия родилась заново - голодная, нищая, униженная и глубоко оскорбленная тем, что утратила свой статус", - пишет автор.

Брейтуэйт уверяет россиян, что тогда Запад искренне хотел помочь России, хотя "в некоторых кругах звучали некрасивые нотки торжества, было ощущение, что теперь мы заставим русских плясать под нашу дудку". "Некоторые называли это реализмом, но лексикон государственных деятелей не таков", - добавляет автор.

Политика Запада отражала обе тенденции: он читал русским нотации и давал часто ненужные советы по экономике. "Мы настаивали, чтобы Россия разделяла внешнеполитические цели Запада, но игнорировали то, что российская сторона считала своими законными интересами", - пишет автор. Россияне в итоге сочли, что Запад изменяет собственным принципам и неспособен управлять даже собственной хваленой свободной экономикой.

"Параллельно, хотя и необязательно ввиду вышеизложенных явлений, российская политическая жизнь становилась все грязнее. Большие нефтяные доходы в сочетании с политической инертностью вновь задушили все попытки фундаментальных реформ", - говорится в статье.

Брейтуэйт пишет, что в 1992 году полагал: Россия преодолеет трудности только через несколько десятилетий, но со временем сформирует свою демократию. Этого мнения он придерживается доныне.

Financial Times