С конца прошлого года в мировых, да и в российских СМИ, нагнетается истерия по поводу скорого удара по Ирану. Аналитики делают прогнозы, а агенты американского влияния усиливают психологическую войну против этой, как они выражаются, страны "оси зла".
Казалось бы, внутри Исламской республики не может не нарастать паника, а иранцы уже, должно быть, выстраиваются в длинные очереди за продуктами питания и предметами гигиены. Если бы читателям российских новостных сайтов довелось попасть в Иран в декабре прошлого года (когда угрозы со стороны Израиля достигли апогея и даже называлась конкретная дата удара), первое, что их поразило бы, — это абсолютное спокойствие, царящее на улицах иранских городов.
В теплую октябрьскую погоду иранцы, наслаждаясь солнцем, невозмутимо прогуливались по скверам и паркам, спешили по своим делам, шутили и смеялись, строили планы и заключали деловые контракты, встречали делегации и возили на экскурсии иностранных гостей, совершали намаз в мечетях и читали книги, ходили в кинотеатры и в спортклубы. Словом, вели привычный для себя образ жизни.
Никакой тревоги не чувствовалось в воздухе Тегерана — строгого и приветливого города на фоне исполинских белоснежных гор, покрытого сетью разветвленных эстакад, ландшафтными парками, современными многоэтажными домами, портретами руководителей Исламской революции и мучеников ирано-иракской войны, старинными дворцами, университетами, мечетями и библиотеками. Все так же лихо рассекали по улицам бесчисленные желтые и зеленые государственные такси, модные "пежо" и иранские "саманды" местного производства; девушки в манто и головных платках и женщины в черных чадрах по-прежнему придавали городу особый, сугубо иранский оттенок. Мало что изменилось по сравнению с предыдущими годами, разве что неприкаянные стволы облысевших деревьев бросались в глаза — зимой Тегеран утрачивает свою красочность.
Мистерия восстания
Это видимое спокойствие не говорит о том, что войны никто не ждет. Угроза нападения вполне реальна. Но персы относятся к ней со стоической сдержанностью: что ж, не первая и не последняя война в истории Ирана, агрессоры еще содрогнутся от жесткого ответа. В стране свежа память о тяготах ирано-иракской войны, развязанной против Исламской республики спустя год после победы революции, в критический момент, когда армия в Иране была практически расформирована. Тогда в народное ополчение массово шли все — от 13— 14-летних подростков до стариков, давно уже вышедших из призывного возраста. На иранском ТВ часто показывают хронику тех лет — особенно трогательны кадры, на которых пожилые женщины поят водой и кормят совсем молодых ребят с красными повязками на лбах, благословляя воинов на сражение и победу. На стенах зданий по всему Тегерану то и дело встречаются портреты мучеников той войны — порой это еще совсем юные, безбородые лица.
Память этих людей бережно охраняется — и было бы наивно полагать, что, проявив такое мужество и сплоченность тогда, Иран не готов дать отпор агрессии сейчас, когда он существенно нарастил боевую мощь. Сказывается и особое отношение к смерти, не понятное современному западному человеку с его либеральными ценностями комфорта, безопасности, достатка и стабильности.
Почитание мучеников, павших на войне, имеет в Иране глубокие религиозные корни и не является лишь продуктом новой революционной эпохи. Наоборот, сама революция 1979 года — не что иное, как порождение древних религиозных процессий, представляющих собой своеобразную мистерию восстания. Эти церемонии приурочены к поминовению мученической смерти имама Хусейна — любимого внука пророка Мухаммада. Имам Хусейн отказался приносить присягу омейядскому халифу Язиду, ибо он был порочным и несправедливым правителем, попиравшим исламские нормы, создавшим предпосылки для социального и национального неравенства, ущемления бедных слоев населения и неарабов, которые при омейядах считались мусульманами второго сорта. В этих условиях имам Хусейн объявил о непризнании такой власти. Он принял приглашение жителей иракского города Куфа, недовольных Язидом, чтобы возглавить их восстание.
Близ местечка Кербела имам Хусейн и его сторонники были окружены 30-тысячным войском язидовцев. Осада продолжалась несколько суток, восставшие были отрезаны от реки и мучились от жажды. Когда им был предъявлен ультиматум, и стало понятно, что силы неравны и смерть неминуема, имам Хусейн позволил под покровом ночи покинуть свой лагерь всем желающим — сочувствующим и случайным попутчикам. Состоявшаяся наутро битва была жестокой. Это произошло в день Ашуры, 10 мухаррама. Все сторонники Хусейна, включая имама, пали в сражении, были растерзаны и обезглавлены, а их жены, сестры и дети были угнаны в плен — и никто не узнал бы о событиях при Кербеле, если бы не плененная сестра имама Хусейна Зейнаб, фактически и инициировавшая первые собрания в память об Ашуре, которые проводились в ее доме в Дамаске.
Эти церемонии иногда называют "шахсей-вахсей", при этом изображая их устрашающим действом, в ходе которого люди наносят себе кровавые раны. Такие ритуалы, бытующие в некоторых районах Пакистана и арабского мира, являются проявлениями народной экзальтации. К нормативному шиизму они, строго говоря, не имеют отношения. В Иране самоистязания запрещены вердиктом аятоллы Хаменеи; Ашуру проводят иначе — с помощью траурных песнопений и шествий, чтения лекций и проповедей, максимум — символических ударов в грудь.
С ранних лет детей приводят в хусейнии — небольшие молельные помещения, где вспоминают события при Кербеле. Так ребенок буквально с молоком матери впитывает идею о том, что восстание против несправедливой власти — путь самых святых и почитаемых праведников. Исламская революция зародилась в лоне этих собраний: траурные церемонии в память о подавленном восстании и павших мучениках переросли в антишахские манифестации. Люди, вдохновленные примером имама Хусейна, бесстрашно шли на танки и свергли режим.
В 2011 году лунный месяц мухаррам пришелся на конец ноября — декабрь. Об имаме Хусейне напоминало буквально все: длинные траурные ленты, окутывающие дома и внутренние дворики библиотек, яркая вязь на черных полотнищах, плакаты и вывески, проповеди и телевизионные программы. Этот пример абсолютно жив в памяти всей нации, а потому к перспективам новых сражений и возможной смерти в бою иранцы относятся так же, как и имам — как к величайшей чести.
Просвещенное сопротивление
Не стоит думать, будто эстетика Исламской республики пронизана некрофилией. Сакрализация мученической смерти сочетается с установкой на созидание и просвещение: в шиитских преданиях неод- нократно подчеркивается ценность науки и знания.
В случае вторжения американцы в Иране столкнутся отнюдь не с полуграмотными душманами и темным фанатичным населением. В Иране — культ чтения. Книга в руках является привычным атрибутом иранцев. В столице есть целые "города книг": улица Энгелаби, ведущая к Тегеранскому университету, имеет репутацию отличного места для "книжного шоппинга". Здесь можно найти все: книги об искусстве, художественную, научную, исламскую литературу, учебники и словари. Кум превзошел Тегеран по части литературного бума: в нем целые торговые центры отведены под продажу книг. Библиотеки переполнены до позднего вечера, причём, большинство читателей — девушки.
Истории жизни людей, посвятивших свою жизнь делу создания публичных библиотек, пересказываются с благоговением. В числе известных примеров — библиотека аятоллы Мараши в Куме — нищий ученый посвятил жизнь собиранию уникальных рукописей, Национальная библиотека в Тегеране, созданная ветераном ирано-иракской войны, парализованным ниже пояса в результате ранения. Если завтра начнется война, агрессоры наверняка будут бомбить эти объекты так же, как они это делали в Ираке и в Ливане...
К образованию в Иране отношение особое. Многие, даже семейные люди учатся всю жизнь, совмещая это с работой. Высшее образование доступно всем, после поступления за все годы обучения вносится символическая плата около 300 долларов. Вне зависимости от выбранного факультета, абитуриенты сдают и математику, и физику, и биологию, и химию, и персидскую литературу, и исламские дисциплины: считается, что образованный человек не может не знать основ точных наук, даже если он хочет стать актером или журналистом. В исламских университетах Кума обучение не сводится лишь к зубрежке священных текстов и арабского. Студенты также годами изучают и полный курс физики, и философию. В этом проявляется стремление к фундаментальности образования.
Военная мощь
Сегодня, когда в акватории Персидского залива курсируют американские военные корабли и авианосцы, иранское руководство стало уделять еще больше внимания укреплению обороноспособности страны. 2 февраля текущего года М.Ахмадинежад представил меджлису ИРИ проект бюджета на 1391 год, в котором военные расходы предлагается увеличить на 127 %.
Вооруженные силы ИРИ представлены армией (включая Сухопутные войска, ВМС и ВВС силы) и Корпусом стражей исламской революции (КСИР). Численность армии Ирана — около 400 тысяч человек, общая численность ВС — 900 тыс. человек (не считая народного ополчения). В распоряжении сухопутных войск находится 1600 танков: 540 Т-54/55, 480 Т-72, 168 М47, 150 М60, 100 Chieftain, 100 "Зульфикаров", 75 Т-62, а также до 670 боевых машин пехоты, 2085 стволов несамоходной артиллерии, 310 САУ, 870 реактивных систем залпового огня, 1700 орудий ПВО.
Иран располагает мощными ВВС, которые насчитывают 52 тысяч человек (37 тысяч в авиации и 15 тысяч в ПВО). В составе ВВС ИРИ находятся 9 истребительно-штурмовых эскадрилий, 7 истребительных эскадрилий, одна разведывательная эскадрилья, транспортная авиация. В эксплуатации находится около 400 самолетов: истребители МИГ-29 (25 самолетов), F-4 (65 самолетов), F-5 (более 60), F-14 (60 самолетов), бомбардировщики СУ-24. В процессе разработки находится иранский военный самолет "Азарахш".
В иранских ВМС служат около 18 тысяч человек, из них 2600 — в морской пехоте и 2000 — в морской авиации. В составе флота находятся 3 субмарины, около 17-18 мини-субмарин типа "Гадир", 5 корветов, 10 ракетных катеров, 10 малых десантных кораблей и 52 патрульных катера, 3 советские дизельные подводные лодки проекта 877 "Палтус" в модификации 877ЭКМ, вооруженные 18-ю торпедами, 24-мя минами и 6-ю ракетами Стрела-3М. Ведутся работы над проектом собственной подлодки "Сабиха".
Корпус стражей исламской революции относится к ВС и также выполняет функции спецслужб. КСИР был создан на основе революционных комитетов сторонников имама Хомейни. В его задачи входит помощь армии, полиции, разведке и контрразведке, борьба против враждебных исламскому строю сил, обеспечение безопасности госучреждений, религиозных и политических деятелей, военная подготовка членов народного ополчения — "Басидж".
КСИР входит в прямое подчинение Рахбару — Али Хаменеи. Он включает в себя Сухопутные войска (17 дивизий и 15-20 отдельных бригад, пограничные части и части идеологической подготовки), ВМС, ВВС и народное ополчение, а также силы специального назначения "Кодс". В арсенале КСИР около 470 танков (Т-55, Т-59, Т-62, Т-72), 366 орудий полевой артиллерии и 40 РСЗО, 140 единиц зенитных средств, 620 БМП и БТР; около 300 боевых и 100 военно-транспортных самолётов, ракеты "земля-воздух", 3 подводные лодки, 3 сверхмалые подводные лодки, 3 фрегата с управляемым ракетным оружием (УРО), 2 корвета, 20 ракетных катеров, более 20 торпедных катеров, 13 десантных кораблей, 6 катеров на воздушных подушках, 3 минно-тральных корабля, 28 вспомогательных судов. Морская авиация КСИР располагает 22-мя самолетами и 15-ю вертолетами. Численность сухопутных войск КСИР составляет до 400 тысяч человек, ВВС КСИР — до 45 тысяч человек, ВМС КСИР — до 25 тысяч человек. В составе "Басидж" насчитывается около 10 млн. человек.
В последнее время Иран добился новых успехов в области укрепления обороноспособности. В конце января текущего года всеобщему вниманию были представлены новые 155-мм высокоточные управляемые артиллерийские снаряды с лазерным наведением под названием "Basir", оборудованные головкой самонаведения. Накануне 33-й годовщины Исламской революции были модернизированы зенитные системы Skyguard. Близится к завершению строительство новой подводной лодки "Фатех", вооруженной 4 533мм торпедными аппаратами. Запущено производство противокорабельных ракет малой дальности "Zafar". В этом году была также представлена ПКР средней дальности "Гадер"; в ходе недавних учений в Ормуздском проливе был произведен запуск новой зенитной ракеты средней дальности "Мехраб".
Пятая колонна
В свете ливийских событий возникает резонный вопрос: насколько велик риск образования "пятой колонны" в Иране в случае вторжения? Есть ли в стране оппозиция, аналогичная сирийской?
Иранское общество и государство существенно отличается как от ливийского, так и от сирийского. Если в Ливии натовцы воспользовались раздробленностью населения на кланы, многие из которых имели личные счеты к Каддафи (включая многочисленных кровников), а в Сирии в среде недовольных правлением алавитов суннитов систематически велась саудовская и турецкая пропаганда (помноженная на социальные проблемы и влияние "Братьев-мусульман"), то в Иране ситуация принципиально отличается.
Иран — страна с шиитским большинством, которое в 1979 году совершило революцию, учредив систему вилаят аль-факих — правления справедливого шиитского правоведа на основании исламских законов. Права иных религиозных общин (суннитов, христиан, иудеев, зороастрийцев) защищены Конституцией. Конфессиональные меньшинства, на которые американцы могут сделать ставку, весьма ограничены как численно, так и территориально.
Это группировка "Джундулла", лидер которой Абдулмалик Риги был казнен в 2010 году. Ее оплотом является Белуджистан. "Джундулла" насчитывает от 700 до 2000 членов, декларируют своей целью "защиту прав суннитского населения". Ее поддерживают Израиль, США, Великобритания. Известно, что агенты Моссад тренируют боевиков "Джундуллы", финансовую помощь ей оказывают Саудовская Аравия и Швеция.
На счету "Джундуллы" много кровавых терактов. Начиная с 2003 года ее боевиками было убито 154 и ранено 300 иранцев. На их счету — попытка покушения на Махмуда Ахмадинежада, нападения на полицейских и офицеров КСИР, убийства простых мирных граждан, подрывы молящихся в мечетях (последний такой теракт был совершен 14 декабря 2010 года в ходе траурных церемоний в память об Ашуре), похищения людей, наркоторговля.
Другим врагом существующего в Иране строя является леворадикальная группировка "Моджахедин-е-хальк", созданная в 1965 году. В ее послужном списке уже есть предательство в ходе ирано-иракской войны, когда они заняли сторону врага и совершали вылазки с территории Ирака. Однако сегодня "Моджахедин-е-хальк" базируется на территории Франции; кроме того, США точно так же рассматривают организацию в качестве террористической и во время оккупации Ирака занимались разоружением её членов.
Обе эти группировки не тянут на аналог ливийского ПНС и Свободной сирийской армии. Скорее можно провести аналогию между ними и власовцами.
Запад также пытается раздуть сепаратистские настроения среди иранских азербайджанцев, ставя своей целью отторжение иранского Азербайджана от территории страны и присоединение этих провинций к проамериканскому и антиисламскому Северному Азербайджану. В 2009 году на волне "зеленых" выступлений голос азербайджанского сепаратизма прозвучал весьма отчетливо.
Впрочем, в случае с "зеленой оппозицией", на которую Запад делал ставку в 2009 году, он потерпел фиаско. Уж слишком эта оппозиция пестра и разномастна. Да, в ее рядах немало тех, кому не нравится сам исламский строй, кто жаждет дискотек, доступного алкоголя и западной моды. Но среди "зеленых" есть и религиозные деятели, которые либо отвергают хомейнистскую трактовку вилаят аль-факих, либо просто недовольны политикой М. Ахмадинежада.
В любом случае, президент в Иране — не глава государства. Верховная власть, контроль над армией, спецслужбами, СМИ находится в руках аятоллы Хаменеи. Поэтому смена одного президента на другого еще вовсе не означает ликвидации исламского строя. Учитвая особенности государственной системы ИРИ, конфликты в иранской политической среде можно уподобить скорее процессам в СССР 30-х, когда шла борьба между людьми, пришедшими к власти на волне 1917 года. Недаром прозападные и произраильские аналитики с прискорбием отмечают, что по вопросу о ядерной программе между "ахмединежадовцами" и "мусавистами" наблюдается редкое единство взглядов.
"Системные зеленые" — те, кто некогда разделял идеи революции-79, но сейчас критикует власть, вряд ли пополнят ряды коллаборационистов. Волна оккупации в равной степени угрожает и им самим, и тем, кто по иную сторону баррикад. Не стоит недооценивать и уровень патриотизма, превалирующего в иранском обществе.
Это не означает, что в среде "зеленых" нет "пятой колонны". В их число входят монархисты, открыто заявляющие о своей готовности воевать на стороне НАТО. Однако большая их часть находится в эмиграции. Симпатии ограниченной прослойки испорченной городской молодежи из числа ценителей свинг-клубов также будут далеко не на стороне собственной страны. Но в случае серьезной заварушки эта публика скорее в панике сбежит из страны. Некоторую опасность представляют и религиозные деятели — идейные антихомейнисты, отвергающие связь Ислама с политикой и управлением государством.
Поэтому бдительность руководства Ирана и стремление пресечь появление "пятой колонны" вполне оправданы: в рамках "зеленого движения" действуют и силы, резко враждебные как исламскому строю, так и самому Ирану. К сожалению, иранское руководство лишено той свободы маневра, которой располагало советское руководство накануне ВОВ: сегодня любые жесткие меры по отношению к потенциальным коллаборационистам оборачиваются диким воем правозащитных организаций на Западе и серьезным давлением на Иран в связи с очередной казнью очередного шпиона или уголовника.
Обработка мусульман
Сегодня Запад активно пытается добиться изоляции Ирана в исламском мире за счет нагнетания антииранских настроений среди мусульман в разных странах.
Пропаганда против Ирана уже много лет ведется в азербайджанской среде, включая диаспору в России. Задействованы социальные сети, сайты, неформальное общение в мечетях. Азербайджанцам-шиитам пытаются внушить, будто бы в Иране в 1979 году восторжествовала "не аутентичная" версия шиизма, что "инновация" Хомейни идет вразрез с духом шиитского вероучения, что иранцы одержимы лишь имперскими амбициями, а потому Иран якобы ничего не делает для распространения шиизма. На все эти доводы есть разумное и обоснованное опровержение, однако агенты антииранского влияния работают виртуозно, пользуясь доверчивостью и неосведомленностью масс.
Не менее активная пропаганда проводится и среди суннитов. При всем том, что с 1979 года одним из главных направлений деятельности для Ирана стала реализация хомейнистского тезиса о шиитско-суннитском единстве, суннитам внушают, что шииты — не мусульмане, будто иранцы ненавидят и истребляют суннитов. В Интернете распространяется много клеветнической информации против шиитских иранских богословов.
После того, как ИРИ поддержала Асада, различные суннитские сайты (включая российские) стали представлять Иран врагом "арабской весны" — хотя Иран всегда приветствовал последнюю. На этих сайтах — много "интересного": оказывается, это не Израиль грозит агрессией Ирану, а Иран угрожает несчастной Турции, грозясь атаковать ее военные объекты (о предыстории соответствующих заявлений при этом умалчивается, равно как и о том, что Турция — член НАТО); все арабские страны панически боятся Ирана, который может закидать их ядерными боеголовками; шиитский Иран мешает суннитскому миру консолидироваться, претендуя на лидерство... Подобной пропагандой наполнена турецкая и арабская пресса, она же заполонила мусульманский Рунет. ...Вывод напрашивается один — в случае с Ираном Западу не удастся реализовать ливийский или сирийский сценарии. Он столкнется со стойким сопротивлением со стороны большинства иранского народа. И боевой дух, и военная мощь иранцев позволяют им дать уверенный отпор. А потому Запад сегодня больше работает над тем, чтобы оставить Иран без союзников, натравить на него арабский мир и Турцию. И здесь крайне важна позиция России: ведь те силы, которые США готовы консолидировать и задействовать в атаке на Иран, преимущественно настроены весьма антирусски...
Анастасия Ежова
