Отношения США и России стали очень напряженными с тех пор, как премьер-министр Владимир Путин начал свою избирательную кампанию на пост президента. В связи с этим Вашингтону и Москве стало сложнее договариваться о политике по отношению к Сирии и Ирану.

Марко Уэрман (Marco Werman) беседует с послом США в России Майклом Макфолом (Michael McFaul) о попытках «перезагрузки» отношений между Москвой и Вашингтоном.

Марко Уэрман: Я Марко Уэрман, это программа The World. Сейчас напряженный момент в российско-американских отношениях. Две страны не могут прийти к согласию по поводу того, что делать с Сирией, и Вашингтон выразил опасения касательно обвинений в фальсификациях результатов двух последних выборов в России. Это относится и к голосованию, прошедшему неделю назад, в результате которого Владимир Путин вернулся на пост президента. Тем временем, Кремль критически относится к тому, что воспринимается как американское вмешательство во внутренние дела России. Майкл Макфол является новым послом США в России. В настоящий момент он находится в Вашингтоне с коротким визитом. По словам Макфола, администрация отметила некоторые проблемы в ходе последнего голосования, но также увидела и позитивные моменты.

Майкл Макфол: В нашем заявлении мы отметили позитивный тренд - большее количество россиян участвовало в избирательном процессе, и количество наблюдателей возросло до действительно беспрецедентного уровня. Марко, мы с вами знаем друг друга очень давно, я выступал в вашей передаче в течение, наверное, двадцати лет, и я следил за выборами очень пристально, написал об этом несколько книг в качестве профессора. Никогда в российском обществе не было подобной проверки (выборов). Мы наблюдаем за процессом обновления, который сейчас происходит между российским правительством и российским обществом в вопросах о том, как реформировать политические институты страны. В настоящий момент в России идут настоящие дебаты, которых не было полгода назад, и это дебаты между правительством и обществом, а не просто внутренние дебаты общества.

-Давайте кратко обсудим два главных вопроса, по которым России и США необходимо сотрудничать. Вы упоминали один ранее, это Сирия. Помогите нам понять мотивацию Москвы в отношении Сирии.

- Как вы знаете, сегодня в Нью-Йорке госсекретарь Клинтон (Clinton) и министр иностранных дел России Лавров встречаются для того, чтобы вновь обсудить этот вопрос на высшем уровне. На самом деле существует больше, чем кажется людям, понимания того, что существует необходимость действовать, делать что-то, и того, какие могут быть последствия. Но существуют большие разногласия по средствам урегулирования. Российская позиция заключается в следующем: они не хотят, чтобы голосование в Совбезе ООН решало, кто будет руководить какой страной. Именно это они говорят нам на всех наших встречах. А мы им отвечаем, что мы, как ответственные, важные игроки международной системы обязаны остановить насилие, остановить зверства, которые происходят в Сирии. Это часть наших обязанностей как постоянных членов Совбеза ООН. И в этом различие принципов, о котором мы спорим последние несколько недель.

- Если Россия не хочет вести переговоры о Сирии в Совбезе ООН, то, как она представляет ход этих переговоров?

- Это неясно, этого я пока не понимаю.

- Вы можете себе представить, что Россия как-то изменит свою позицию по отношению к Сирии - или она будет продолжать поддерживать президента Башара Асада (Bashar al-Assad)?

- Россиянам бы не понравилось, что их описывают как заступающихся за президента Сирии. Знаете, у нас по этому вопросу нет договоренности, но они настойчиво повторяют, что их политика в этом не заключается. Они выступают против иностранного вмешательства во внутренние дела других стран. Единственное, что я знаю, это то, что мы продолженим заниматься этим вопросом, но мы верим в международную систему, мы верим в ООН, мы верим в Совбез ООН, потому мы продолжим попытки договориться с россиянами с тем, чтобы найти точку соприкосновения в сирийском вопросе.

- А Иран, что насчет Ирана? Что потребуется, чтобы заставить Вашингтон и Москву договориться о том, как действовать в отношении ядерных амбиций Тегерана?

- Напротив, я думаю, что у нас было больше согласия и сотрудничества по Ирану за последние несколько лет, не только за последние несколько недель. У нас есть разногласия в отношении дополнительных санкций. Россияне думают, что мы слишком сильно загнали иранцев в угол. Мы считаем, что давление заставляет их вновь задуматься о переговорах. Но в общих чертах, в настоящий момент, когда дело доходит до Ирана, мы пытаемся работать в тесном сотрудничестве с россиянами.

- Позвольте спросить у вас, посол Макфол. Вскоре после вашего приезда в Россию в январе вы встретились с активистами оппозиции. Раз Кремль постоянно высказывает подозрения относительно американской роли в продвижении демократии, не была ли встреча опасна в дипломатическом отношении?

- С первых недель и месяцев администрации Обамы мы действовали согласно стратегии, которую мы назвали «политикой двойного участия». Этим мы очень четко хотим сказать, что собираемся конструктивно работать с российским правительством для того, чтобы попытаться найти общие интересы, и параллельно мы собираемся работать с российским гражданским обществом. Когда президент США посещал Россию в июле 2009 года, он провел день на встречах с Медведевым и представителями российского правительства, а почти весь второй день провел на встречах с лидерами оппозиции и представителями гражданского общества, а также студентами и представителями бизнеса. Вот наша политика.

- А также мы имели возможность наблюдать, как премьер-министр Владимир Путин обвинил госсекретаря США Хиллари Клинтон в том, что она подала сигнал, после которого начались недавние антиправительственные митинги в Москве. Кажется, это переносит все на личностный уровень. Вы представитель США, вы не обеспокоены тем, что это может затронуть вас?

- Ой, я встречался со всеми видами угроз и обвинений, знаете, меня в чем только не обвиняют на российских телеканалах, на митингах у посольства нас обвиняют в разжигании революции. И я скажу две вещи. Первая заключается в том, что да, хорошо - думаю, это часть работы. Мы этого не ожидали, но мы с этим справимся. Но гораздо важнее то, что подобные комментарии являются удивительно оскорбительными по отношению к российскому народу, к российским гражданам, которые вышли на митинги. Они не ждали сигнала от госсекретаря Клинтон или посла Макфола для того, чтобы выходить на митинги, требуя честных выборов. Это абсолютно возмутительный способ описывать события. Поэтому надеюсь, что двигаясь вперед, представители российского правительства увидят преимущества в обществе, которое волнуют политические реформы, и сконцентрируются на этом вместо заявлений о том, что это связано с США, потому что мы подобным не занимаемся. И давайте не будем оскорблять российский народ - знаете, именно он берет будущее страны в свои руки.

- Меня интересует, давали ли вы интервью российским государственным телеканалам, и каков был тон этих интервью?

- Давал, да. Следуя волне критики, я решил, что единственным способом решения этой проблемы станет объяснение нашей политики, ее повторное объяснение и вовлеченность. Так что да, я был на российских государственных телеканалах и, знаете, это были тяжелые интервью, но это хорошо, я ценю это. Я также завел учетную запись в Twitter, это что-то совершенно новое для меня. У меня никогда не было Twitter до того, как я поехал в Россию. В настоящий момент у меня около 20 тысяч читателей. Это позволяет мне напрямую общаться с российскими гражданами так, чтобы не требовались посредники в виде государственных телеканалов и прочего. Нам нечего скрывать. Наша политика на столе. Мы раскрыли наши карты. «Перезагрузка» - это то, чем мы занимаемся последние три года, мы ничего не меняем. Поэтому я вижу смысл своей работы посла в том, чтобы попытаться озвучить и объяснить это как можно большему количеству людей. Я даже использовал Twitter для дипломатических целей - участвовал в политических дебатах, за которыми наблюдали 20 тысяч человек, с представителями российского правительства. Уверен, это хорошее дело.

- Майкл Макфол - посол США в России. Он вышел с нами на связь из Вашингтона. Поздравляю с назначением, и большое спасибо.

- Спасибо за интервью.

Марко Уэрман