Либеральная общественность встала на защиту участниц группы Pussy Riot, которые 21 февраля устроили "грязные танцы" в Храме Христа Спасителя (ХXС) с "молебном" "Богородица, Путина прогони!" Одним из главных защитников "мятежниц", как ни странно, стал дьякон Андрей Кураев, солидаризировавшийся с либералами. Предполагаемые "мятежницы" упорно отрицают свою вину и явно не склонны к "деятельному раскаянию". Все это свидетельствует о том, что девушки – отнюдь не революционерки нового пошиба, иначе наказание и суд бы почли за благость и возможность лишний раз донести до людей свои идеи. Впрочем, "пиара" им и так хватает – группу осквернителей обсуждают уже почти на всех федеральных каналах. Свое мнение о том, какие у этого могут быть далеко идущие цели, Накануне.RU высказал российский журналист, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко. 

Вопрос: Уже которую неделю Pussy Riot остаются в информационной повестке. Дошло до того, что накануне они обсуждались почти на всех федеральных каналах. В чем корень такой реакции?
Максим Шевченко: Они совершили вопиющий акт, и у людей есть подозрения, например, у меня, что это не просто баловство панк-группы, а тщательно спланированная и спродюсированная достаточно влиятельными покровителями акция, цель которой – плевок в душу России. Они осквернили христианский храм, который является символом Русской православной церкви. Все разговоры про то, что кто-то обиделся из-за Путина, несерьезны. Да ругайте Путина сколько угодно! Говорите про патриарха все, что вам вздумается, я – сторонник свободы слова. Говорите все что угодно, но не лезьте со своим свиным рылом в православный храм, делайте это за его пределами – на улице, на Красной площади, в Кремле, но только не в православном храме около царских врат. Это просто вопиющее событие, глубоко оскорбительное для духа нашего народа.

Максим Шевченко: На акции присутствовали журналисты France-Presse и "Новой газеты", которые сразу же дали об этом репортаж. Стало быть, журналисты достаточно респектабельных изданий были в курсе об этой акции. У меня вопрос к главному редактору "Новой газеты" Дмитрию Муратову – считает ли он нормальным, что его журналистка, заранее зная об осквернении православного храма, присутствовала при этом и дала об этом репортаж? Стало быть, кто-то продюсировал это все, собирал журналистов. Зачем, с какой целью? Возникают разные идеи. Были версии, что сама власть это организовала, чтобы дискредитировать оппозицию. Но эта мысль абсурдна, поскольку непонятно, какие политтехнологические центры могли бы принять об этом решение, учитывая скандал с патриархом, а патриарх узнал бы непременно, если бы это была власть, об осквернении православного храма. Как мне кажется, я неплохо знаю политсистему, как формируются разные политтехнологические решения во власти, и я отвергаю эту идею как абсурдную с самого начала. Это такой конфликт для церкви и власти, который для власти был бы совсем не хорош.

Максим Шевченко: Это тоже абсурдная вещь. Я знаю патриарха, лично, в том числе, а также его ближнее окружение. Можно предъявлять к этим людям претензии в политическом смысле, бизнес как-то исследовать их, но чтобы они дали распоряжение осквернять православный храм, плясать возле царских врат каким-то девкам – это только воспаленный мозг может придумать такое.

Максим Шевченко: Это не раскол РПЦ – это попытка поддержать энергию протеста, вот какая была цель. Конечно, это организовано теми, кто замыслил Болотную площадь и теми, кто за ней стоит. Решили создать мучениц на ровном месте, таких обаятельных, повеселившихся девочек. Я думаю, что Кураев просто в теме, он тесно общается со всеми этими либералами и "болотной" шушерой, и он проговорился, якобы это милые перевертыши на масленицу. Думаю, Кураев был в теме, знал об этом, судя по его комментариям. Его реакция была тоже достаточно продуманной. Мне интересно, не общается ли Кураев с Бакушинской? Такое ощущение, что у них все идет в унисон. Я уверен, что это оттуда исходит. Но они не ожидали, что православные выступят с такой твердой единой позицией. Они не понимают религиозного сознания, полагали, что люди будут как куры метаться, кудахтать, кричать: "Милиция, милиция!" Ничего подобного! Мы просто возмущены осквернением православного храма, сознательно срежиссированным и спланированным!

Максим Шевченко: В этом протесте, что интересно, нет верующих, единственный – это Кураев, который как Глеб Якунин примкнул к нему. В свое время Глеб Якунин был либеральным попом, теперь либеральным дьяконом стал Кураев. Там в принципе нет верующих людей, там нет православных, там нет мусульман. Я не знаю, есть ли там иудеи, но граждан Израиля там очень много. И они считают православие и ислам, традиционные религии, постулирующие твердость веры, жизненной этики, "страшным совком", который мешает либеральному развитию нашей страны. Об этом говорил Познер, который этому сочувствует и так респектабельно выражает свое мнение. Он говорил о том, что православие – это причина нашей отсталости, причина того, что мы не развитая европейская страна. Удары по православию, таким образом, предсказывались. А такая наглая выходка дезориентирует людей. Православные люди настроены на другое, на некое благочиние, развитие степенной жизни, это все описал Достоевский. Когда Ставрогин укусил губернатора за ухо, когда появились нигилисты и стали совершать такие акции в 19 веке, общество было в растерянности. Это уже было. В Храм Христа Спасителя на рубеже 19-20 веков вбежал голый студент, сел на алтарь и сказал: "Я царь, я Бог". Были уже акции, шокировавшие общество, это та же самая парадигма. Эти новые бесы ничего не придумали. Им точно так же надо испоганить, опозорить душу наших народов, сделать плевок, когда руки опускаются и ты не веришь, что нечто такое происходит. Люди не могли поверить в 20-е годы, когда заходили сухощавые чернявые в очёчках комиссары в Звенигородский монастырь и во время службы начинали писать в углу или сбивали чашу с алтаря. Почему православные верующие не сопротивлялись? Для людей это запредельное событие. Люди не верят своим глазам, что такое может быть, это находится за пределами их этического порога. Но в некоторых местах люди бросились на осквернителей – и тогда выкатывали пулеметы и открывали огонь, если вспомнить так называемое Шуйское восстание мракобесов. Это события того же корня, разница только в том, что у большевиков было видение будущего страны и ярость религиозная была. Тогда был религиозный конфликт, а это просто либеральное отребье. Тогда большевики все-таки действовали исходя из целей освобождения человеческого существа от каторжного физического труда, чтобы дать возможность творческого развития. А эти люди действуют из желания трахаться существам одного пола и регистрировать свои браки. Это их мотив, из этого они исходят. Жить на спекулятивный капитал и полностью отморозиться. Их желание – жить в свинарнике.

Максим Шевченко: Раскола в РПЦ нет, церковь едина, всех поражает мнение дьякона Кураева. Но это его личное дело. Я считаю, что им должно заняться священноначалие. Он хочет быть патриархом Болотной, что ли? Возможно, допускаю, что такие фантазии есть у дьякона Кураева.

Вопрос: А участницы этой группы – кто? Они просто хулиганки? Или же новые "революционерки"?

Максим Шевченко: Нет, это панки. Я много общался в среде панков в молодые годы, могу сказать, что это жалкое подобие того, что было тогда. 

Максим Шевченко: Да ладно! Они совокуплялись, как хотели и где хотели, под действием алкоголя или под наркотиками зачинали детей, а дети умирали от голода иногда. Мы все это видели в 80-е годы. France-Presse не поддерживала тогда тех панков. Панк должен идти до конца, и то, что они пришли осквернять церковь, – результат их отношения к реальности. Я понимаю их природу, как понимаю, например, и природу бабуинов. Он подходит и начинает перед вами ср..ть. Вы же не осуждаете бабуина? Вы понимаете, что он животное. Панки стремятся уйти от человеческого к животному, это жизнь на уровне первичных желаний. Отсутствие этики – первый признак животного. Вот был, например, Майк Науменко, но он был гиперинтеллектуальный человек, великолепный контркультурный поэт. А это панки, они должны себя так вести, все правильно. Тем более, это женщины. Когда женщины так себя ведут, значит, они находятся в руках очень опытных и циничных мужчин. Развратными шлюхами женщин делают мужчины. И мужчины, которые прячутся за спинами этих женщин – это подонки и мрази. Их так называемые,мужья, так называемые продюсеры из так называемой арт-группы "Война". Они виновны в десятки раз больше. В том, что женщина опускается на дно и становится публичной, виноваты их сутенеры. А сутенеры этих девушек – их мужья, которые почему-то не фигурируют нигде. Они просто трусы. Какие они панки? Панки не трусы.

Максим Шевченко: Им надо присудить общественные работы, чтобы они в оранжевых робах подметали территорию ХХС и других храмов с 8 утра до 5 вечера каждый день в течение двух недель, и чтобы на робах было написано: "Я нарушил общественный порядок". Но я бы их отпустил. Я не понимаю, почему ментов, которые засовывают бутылку из-под шампанского в зад, держат под домашним арестом, а этих коз держат под стражей. Я просто не понимаю этой страны и этих законов, скажу откровенно…