По данным недавнего опроса Gallup World Poll 1,1 миллиарда человек, или одна четверть взрослого населения Земли, желает временно переехать в другую страну в надежде найти более прибыльную работу. Еще 630 миллионов человек хотели бы уехать за границу навсегда.

Сильное желание покинуть дом возникает из-за нищеты и нужды, но также вследствие убеждения, что подобная мобильность легко возможна. Люди, которые разделяют этот космополитический взгляд, предполагают, что они могут и должны чувствовать себя дома в любой точке мира, что они не должны быть привязаны к конкретному месту. Этот взгляд был когда-то странным и угрожающим продуктом эпохи Просвещения, но в настоящее время он принят в качестве центрального элемента глобальной экономики.

Он приводит к появлению новых возможностей и прибыли, но также имеет высокие психологические издержки. В ходе почти десятилетнего исследования эмоций и переживаний иммигрантов и переселенцев я обнаружил, что многие люди, покидая дом ради лучшей жизни, в конечном счете чувствуют себя лишними и подавленными. Немногие открыто говорят о сильном переживании, связанном с оставлением дома.

Этот эмоциональный стиль стал распространен среди мобильных американцев в 20-м веке, ипредставлял собой отход от прошлого. В 19-м веке американцы всех мастей - первопроходцы, исследователи, солдаты и миллионы иммигрантов, устремившихся в США, - признавались, что мобильность является эмоционально обременительной. Медицинские журналы исследовали состояние, часто называя его клиническим названием: ностальгия.

Рассказы о разрушительных последствиях ностальгии были обычным явлением. В 1887 году в журнале Evening Bulletin of San Francisco появился заголовок "Жертвы ностальгии: священник умирает, страстно желая увидеть свою родину" ("Victim of Nostalgia: A Priest Dies Craving for a Sight of his Motherland). В озаглавленной таким образом статье сообщалось, что преподобный Дж. М. Макхейл, родом из Ирландии, заболел ностальгией после прибытия в Бруклин. Незадолго до своей смерти он сказал: "Я тоскую по дому. Моя дорогая страна, я никогда не смогу ступить на твои зеленые берега снова. Ах, мама, я так желаю увидеть тебя".

Сегодня откровенные обсуждения ностальгии редки, поскольку такие эмоции, как правило, рассматриваются неудобным препятствием для индивидуального прогресса и процветания. Это молчание создает обманчивую уверенность, что мобильность проста.

Технология также заставляет нас думать, что миграция является безболезненной. Объявления Skype убеждают, что "бесплатные видео-звонки позволяют легко быть вместе даже на расстоянии." Утешительная иллюзия связи создает чувство, что люди могут быть рядом даже покинув свой дом.

Если бы технологии смогли по-настоящему победить тоску по родине и сделать нас гражданами мира, Skype, Facebook, мобильные телефоны и электронная почта смогли бы избавить мир от страданий, одолевающих его со времен "Одиссеи".

Более ста лет назад технология считалась решением проблемы. В 1898 году американские комментаторы утверждали, что серьезные случаи ностальгии стали менее распространены из-за появления быстрой связи, быстрой передачи новостей и широкого знания географии".

Но такие заявления были чересчур оптимистичными, поскольку ностальгия продолжала преследовать многих, кто мигрировал.

Сегодняшние технологии также не смогли победить тоску по дому, хотя исследования Корпорации Карнеги в Нью-Йорке показали, что иммигранты находятся в более тесном контакте со своими семьями, нежели раньше. В 2002 году только 28 процентов иммигрантов звонили домой хотя бы раз в неделю, в 2009 году это делали уже 66 процентов. Тем не менее, этот уровень контакта недостаточен, чтобы победить тоску, часто сопровождающую миграцию. В исследовании 2011-го года, опубликованном в Archives of General Psychiatry говорится, что мексиканские иммигранты в Соединенных Штатах имели уровень депрессии и тревоги на 40 процентов выше, чем их родственники, оставшиеся в Мексике. Множество исследований свидетельствует, что и другие иммигранты в Америке страдают от высокого уровня депрессии и "стресса, связанного с процессом погружения в другую культуру".

Рикардо Валенсия, иммигрант из Гвадалахары, является примером такой статистики. В 2005 году он отправился в Неваду, чтобы заработать деньги на погашение ипотеки. На следующий день после прибытия в Неваду, он подумал, что хочет уехать назад! Он так объяснил это: "Я всегда был очень близок со своей семьей. Мне пришлось выдержать, нам пришлось это выдержать... но я всегда хотел вернуться." Он использовал электронную почту и телефонные карты, чтобы оставаться на связи со своей женой, и звонил ей несколько раз в неделю. Но даже это регулярное общение не могло успокоить его огромную тоску по дому. В конце концов он вернулся к своей семье в 2009 году.

Как и г-н Валенсия, от 20 до 40 процентов всех иммигрантов в Соединенные Штаты в конечном счете возвращаются на свои родные земли. Они знают, что Skype не является заменой реальному присутствию.

Вполне возможно, что эти новые технологии на самом деле повышают чувство ностальгии. Мария Елена Ривера, психолог из Мексики, считает, что технология может даже усилить тоску по родине. Ее сестра Кармен жила в Сан-Диего в течение 25 лет. С появлением возможности недорогих междугородних звонков Кармен стала звонить домой с большей частотой. Каждое воскресенье она звонила в Мексику и говорила со своей семьей, которая обычно собиралась за столом во время обеда. Кармен всегда спрашивала, что семья ест, кто присутствует за столом. Технология участила ее контакты с семьей, но и принесла с собой регулярные напоминания о том, что она не находится рядом.

Быстрота связи, которую предоставляют телефонные звонки и Интернет, означают, что тот, кто находится вдали от дома, может точно знать, что он пропускает, и когда это происходит. Они создают иллюзию, что можно быть в двух местах одновременно, а также подчеркивают невозможность этого.

Сохранение ностальгии указывает на ограниченность космополитической философии, так сильно поддерживаемой на нашем рынке и в обществе. Идея, что мы можем и должны чувствовать себя как дома в любом месте земного шара, основывается на мировоззрении, которое поощряет одиночек, подвижных индивидуалистов, и предусматривает мужчин и женщин, которые легко отделяются от семьи, от дома и от прошлого. Но оно не соотносится с нашими эмоциями, поскольку наша привязанность к дому, хотя она часто и недооценивается, тем не менее, является сильной и долговечной.

Сьюзен Дж. Мэтт, профессор истории Веберского государственного университета и автор книги "Тоска по родине. Американская история".