Шотландцы, как и горцы российского Северного Кавказа, известны как люди суровые и свободолюбивые.

В прошлом, как Шотландия, так и Северный Кавказ (особенно Чечня) неоднократно вели войны за независимость со своими большими соседями.

Однако, если на Кавказе проблемы по-прежнему зачастую решают с помощью насилия, то в Шотландии вопросы расширения автономии уже не первое десятилетие урегулируют более мирными путями. В последнее время в ней остро встал вопрос о независимости, который должен быть решен на референдуме.

Алекс Салмонд (Alex Salmond), действующий премьер-министр Шотландии, возглавляет Шотландскую национальную партию, не один десяток лет боровшуюся за независимость от Британии. Однако теперь он, как и лидер Чечни Рамзан Кадров – фигура намного более спорная, - судя по всему, думает, что внутри большой страны лучше, чем снаружи.

Разумеется, Салмонд – не Кадыров. У него, безусловно, нет пугающей репутации отъявленного нарушителя прав человека, да и лезгинку он, наверное, танцевать не умеет.

Однако у Салмонда и Кадырова есть одна общая черта: они оба – бывшие ярые сепаратисты, которые, придя к власти, научились мириться с отсутствием независимости и добиваться с помощью компромиссов наилучших условий для своих стран, входящих в состав других держав.

В Шотландии политическая температура нарастает с тех пор, как в Лондоне в мае 2010 года к власти вернулась Консервативная партия. В прошлом веке при Маргарет Тэтчер консерваторы разрушили шотландскую экономику, однако за последние полтора десятка лет шотландские министры в лейбористских правительствах, возможно, отчасти восстановили баланс.

Сейчас Шотландии предстоит решить, в какой степени она хочет самостоятельно заботиться о собственных доходах и не зависеть от субсидий из Лондона.

Победу консерваторов, возможно, следует считать ключевым фактором, который год спустя обеспечил салмондовской ШНП подавляющее число мест в шотландском парламенте.

Парламент в Эдинбурге, созданный в рамках мер 1997 года по деволюции, начал работу в 1999 году. Шотландское правительство контролирует вопросы здравоохранения, образования и поддержания правопорядка, в то время как британское правительство сохраняет контроль над такими областями, как экономика, оборона и внешняя политика.

С тех пор, как ШНП пришла к власти, в Шотландии нарастает стремление пересмотреть установленные в 1997 году условия. Салмонд намерен провести референдум в 2014 году, однако пока неясно, какие вопросы будут на нем задаваться.

Салмонд предпочел бы, чтобы вариантов выбора было три: статус–кво с условиями 1997 года, «максимальная деволюция» с полным контролем над налогообложением и расходами или полная независимость. Критики, в частности премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон, считают, что в таком случае результат референдума будет неоднозначным, и требуют четко сформулированного вопроса с ответами «да» и «нет».

Однако опросы общественного мнения показывают, что, хотя поддержка полной независимости выглядит весьма умеренной, идея большей свободы и самостоятельной ответственности за привлечение средств для социальных программ обществу нравится.

Британские политические партии (консерваторы, лейбористы и либерал-демократы – центристы, не имеющие ничего общего с одноименной российской партией) фокусируются на том, чем будет плоха шотландская независимость, не обсуждая преимущества сохранения единства. Больше всего причин выступать против независимости у лейбористов, так как, если Шотландия выйдет из Соединенного королевства, они могут лишиться присутствия во власти.

Перед сторонниками полной независимости Шотландии стоит примерно та же проблема, что и перед чеченскими повстанцами - как сможет экономически выжить маленькая страна, особенно с учетом глобального экономического кризиса?

У шотландского правительства больше обязательств в сфере расходов на образование и социальных расходов, чем у основного парламента в Лондоне.

Националисты из партии Салмонда, взявшие на себя эти обязательства перед шотландским народом, могут потерять свою популярность, если им придется полагаться только на собственные силы, вводить жесткие меры по экономии и сокращать расходы. О необходимости финансировать независимую оборонную и внешнюю политику можно не говорить.

Сейчас, когда в Лондоне консерваторы сокращают социальные расходы, а более либеральные шотландцы рассматривают свой парламент, как страховку от повторения тэтчеровских 1980-х, националисты, возможно, не захотят торопиться с лишними обещаниями.

В результате, Салмонд вполне может - подобно Кадырову - решить, что вариант с максимальной автономией внутри «Соединенного» Королевства и субсидиями выгоднее для его народа, чем неприветливые реалии полной независимости.