Связан ли нынешний кризис с тем, что современные экономисты отказались от учения Кейнса в пользу чикагской школы во главе с Милтоном Фридманом? Фридман считал, что Кейнс ошибался, когда утверждал, что любой кризис можно решить постепенным увеличением денежной массы. Таким образом, он говорил о принципе, по которому налоговая политика (а значит и государственные расходы на стимулирование экономики) вообще не являлась необходимостью. Кейнс в свою очередь основывался в своих суждениях на Великой депрессии и винил во всем политику сжатия денежной массы, которую в тот момент проводила Федеральная резервная система вместо того, чтобы наоборот принять логику ее расширения. Он был убежден, что главной причиной рецессий и депрессий является падение потребительской активности. 

Таким образом, предложенное Кейнсом решение состоит в значительном снижении процентных ставок, которое призвано дать толчок потребительскому росту. Ликвидность должна быть щедро предоставлена государством, которому следует запустить печатный станок, несмотря на дефицит (он ведь будет всего лишь временным явлением с учетом грядущего подъема экономики…). По мнению последователей Кейнса (таких как Пол Кругман), кризис 2007 года является хрестоматийным случаем: взрыв ипотечного пузыря, который обесценил принадлежащие банкам бумаги, немедленно погрузил экономику в рецессию, иссушив кредитные потоки. 

Макроэкономические доктрины вполне применимы для рассмотрения Великой депрессии с опорой на теорию циклов. Тем не менее, анализировать нынешний кризис (с точкой отсчета в 2007 году) с точки зрения тех же самых критериев (каким бы ни было их интеллектуальное изящество) - значит продолжать наступать на все те же грабли. Экономисты забыли о том, что экономика должна в первую очередь служить человеку и обществу: мир современной экономической науки заполонила финансовая математика, которая установила в нем настоящую тиранию и не дает прохода общественным наукам! Американский экономист Хейлбронер с иронией отмечал, что математика сделала экономическую науку излишне суровой, а затем попросту убила ее. В любом случае, можно сказать, что именно такое ее использование и стало причиной нынешних проблем, так как простым осуждением последователей чикагской школы и восхвалением Кейнса помочь делу явно не выйдет.

Всем представителям этой профессии сегодня стоит признать, что они сбились с правильного пути в своем преклонении перед чрезвычайно запутанной системой… которую они и сами-то полностью не понимают! Хотя, конечно, мы многому научились. Наша финансовая система тем более опасна, что некоторые банки позволяют себе сверх всякой меры завышать собственную рентабельность, несмотря на риск, что этот пузырь может в любой момент лопнуть. Но что там банки, на жульничество идут и сами государства! Кроме того, для нас не секрет, что такое неэффективное управление - это не случайность, а скорее результат извращенного давления, что постоянно обрушивается на профессию, от которой требуют все новые и новые цифры… Главный урок нынешнего кризиса заключается в том, что такое почти что преступное поведение становится возможным лишь благодаря попустительству (или сговору?) исполнительной и законодательной власти, которые убеждены, что то, что хорошо для банков, обязательно хорошо и для страны.

Кругман прав, когда отстаивает учение Кейнса, но только со своей собственной позиции, так как он действует в соответствии с принятым среди элиты кредо, состоящим в бесконечных тратах ради спасения профессии и системы, без которых она сама попросту не сможет существовать! То, что сделал Гринспан после краха доткомов, значительно снизив процентные ставки в 2001 году, Бернанке (его преемник в кресле главы ФРС) с его спасительным печатным станком в 2007 году повторил в еще больших масштабах, заложив тем самым основу для рискованного поведения самого разного рода. Другими словами, финансовая система завтрашнего дня будет еще опаснее того, что мы видим сейчас, потому что нынешний кризис свидетельствует о провале всей экономической касты, которая не смогла предвидеть ни образование, ни взрыв разрушительных финансовых пузырей. Хотя, конечно, обсуждение этих проблем чаще всего ведут аллигаторы, которые сидят в одном и том же болоте… 

Так, постигнет ли однажды экономическую «науку» судьба антропологии или френологии? Другими словами, не станет ли она «ископаемой» наукой, которая пользуется определенным уважением за былые заслуги, но полностью растеряла всю свою актуальность? Тем временем, экономисты образуют нечто вроде касты брахманов или авгуров, которые жонглируют сверхсложными уравнениями и всегда готовы поделиться мнением о принятых политических решениях. Их главная и единственная цель: быть тайными советниками при князьях и уважаемыми мандаринами. Они живут, опираясь на нынешнюю власть и собственное подобие разведки. Пока не превратятся в ненужное никому ископаемое.