Предлагаю поговорить на достаточно неоднозначную тему: где грань между партизанами (легитимное сопротивление) и боевиками (нелегитимное сопротивление)?

«Для нас эти боевики однозначно бандиты, но ведь часть из них борется за свою независимость»

Если люди поднимаются на вооруженную борьбу с оккупировавшим часть территории страны врагом в ходе войны, то они считаются партизанами, которые ведут, в принципе, вполне законную борьбу. Наглядным примером служит советское подполье в годы Великой Отечественной войны. Даже когда враг полностью оккупирует государство, то в первое время вооруженное сопротивление выглядит абсолютно легитимным.Но вот проходят годы, оккупанты формируют органы новой государственной власти, которые практически самостоятельно принимают решения во внутренней и внешней политике, накал противостояния постепенно сходит на нет. Однако остаются силы (иногда представляющие прежнюю власть, иногда вновь созданные движения), которые продолжают борьбу, как против новой власти, так и против оккупационных сил. Шансов победить у них практически нет, население, в основном, лояльно относится к новому государственному строю, устало от войны и просто жаждет спокойной мирной жизни. Такую ситуацию мы наблюдаем в том же Ираке. Эти продолжающие борьбу силы – партизаны или боевики?

Непризнанные государственные образования и их воинские формирования еще сложнее классифицировать. Возьмем Чечню начала 90-х. Была провозглашена независимость, которая никем не признавалась, и в наших глазах они выглядели обычными сепаратистами. При этом немалая часть жителей Чечни не поддерживала стремление к отделению от России. Но после начала боевых действий часть чеченцев боролась именно за независимость своей страны, а часть находилась на стороне местной администрации, созданной федеральным центром. Ныне подавляющее большинство населения Чечни не мечтает ни о какой независимости, вполне поддерживает и местную, и федеральную власти, но незначительный процент населения ведет вооруженную борьбу с официальными властями. Для нас эти боевики однозначно бандиты, но ведь часть из них борется за свою независимость. Можно ли их назвать партизанами?

Вмешивается в классификацию и фактор, характеризуемый знаменитой фразой: «Может быть, он и сукин сын, но это наш сукин сын». Т.е., если мы считаем, что некие силы, организовавшие вооруженное сопротивление в иностранном государстве, действуют в наших интересах, то они именуются партизанскими, хотя вполне могут являться чисто бандитскими. Силы же, поддерживаемые нашими внешнеполитическими соперниками, которые вполне себе партизанские, мы можем объявить бандитскими. Многочисленные смены режимов в Латинской Америке, Африке и Азии с попеременной поддержкой то Штатами, то Союзом – тому пример.

P.S. Политики, конечно же, руководствуются фактором «наш сукин сын», но он далек от справедливости.