Публикацией этого текста мы открываем серию статей Гейдара Джемаля о точках уязвимости западной цивилизационной модели, рассчитывая спровоцировать неполиткорректную дискуссию по заявленным темам.
Свои претензии на глобальный контроль Запад основывает исключительно на возможности опутать земной шар электронно-цифровыми системами слежения и нанесения ударов.
После 1985 года в Америке не производилось автомобилей с карбюраторными двигателями. На западных самолетах авионика уже давно основана исключительно на современном «железе».
Когда в 1976 году Беленко угнал в Токио МиГ-25, профаны потешались по поводу того, что на этой сверхскоростной машине вместо полупроводников использовались лампы бегущей волны. Однако им следовало бы знать, что только приборы с такими лампами (в частности, старые ламповые радиоприемники) сохраняют работоспособность при электромагнитном излучении. Один из советских планов по ведению мировой войны против США состоял в подрыве термоядерного заряда над американской территорией на высоте 500 км. На таком расстоянии ударная волна и световой эффект не действуют, но электромагнитное излучение мгновенно выводит из строя все зависящие от электроники средства связи, транспортные системы и оружие. Советский Союз, кстати говоря, в этом отношении был куда более подготовлен к термоядерной войне: все его системы были, в силу своей ориентации на предыдущее технологическое поколение, менее уязвимы для ЭМИ.
Тема хрупкости, уязвимости информационной сети, интегрирующей все системы в общепланетарный искусственный интеллект, уже давно волнует писателей и режиссеров, интригует публику. Существует множество ее вариаций: от ошибок в Сети, в результате которых невинный человек становится преследуемой жертвой, до выхода искусственного интеллекта из-под контроля людей с последующим переходом к собственному стратегическому планированию. Хотя наиболее очевидной проблемой представляются не столько роботы, восставшие против человека, сколько, наоборот, коллапс всей технологии, на которой базируются притязания Запада на мировое господство.
Самое интересное заключается в том, что у глобальной цивилизации нет резервных каналов для подстраховки этой суперструктуры. Точнее, они до недавнего времени оставались, но стремительно демонтировались. Бумажное делопроизводство уступило место компьютерному архивированию. Это касается и хранения бумажных СМИ, относящихся к минувшим эпохам. Они все были переведены в цифровой формат, а оригиналы уничтожены.
Аналогичные процессы происходят не только в гражданской, но и в военной сфере: армии США и их союзников полностью привязаны к кремниевому чипу. Только две страны в мире, США и Япония, производят эту штучку, на которой основана вся сложнейшая машинерия современной цивилизации - от движения спутников до расписания поездов, от полета истребителя до полета «умного» снаряда к цели. Все остальные должны покупать эти чипы у вышеназванных стран или на свободном рынке. Однако изготавливать, к примеру, самонаводящуюся головку для ракеты ПВО на основе кремниевого сырья, купленного из неизвестных источников, чревато. Во-первых, нет гарантии качества, а микроскопического сбоя в одном из чипов достаточно, чтобы дорогое и сложное изделие, от которого может зависеть победа или поражение, станет грудой бесполезного металла. Если же эти чипы приобретаются у США или Японии, то неизвестно, какие вирусы или программы отключения вы получаете в комплекте с «покупкой». Достаточно вспомнить, как иракская ПВО, имевшая на вооружении французские ракетные системы, отключилась, едва началась операция «Буря в пустыне».
Интересные истории в том же ключе происходят и с самими хозяевами технологий: «Когда США воевали в Афганистане, американский солдат задавал системе GPS координаты цели, чтобы навести ракеты, и уже задал, но тут в GPS кончились батарейки, и система отрубилась. Солдат вставил новые батарейки, машинка заработала, и он пустил ракеты. И ракеты полетели в него, потому что, когда GPS перезагружается, она автоматически задает свои текущие координаты, вернее, координаты человека, держащего машинку в руках» (из интервью Артемия Лебедева газете «Бизнес», опубликованного на сайте http://www.designet.ru/ context/interview/?id=18578).
Вопреки всем опасениям Запад обречен на прогрессирующую компьютеризацию жизни, причем тотальную. И не только потому, что это дает сиюминутный выигрыш, отрыв от любых существующих на сегодняшний день противников...
Дело в том, что компьютеризация планеты должна стать основой нового технологического уклада, иной политэкономической формации мирового общества. На платформе существующей Сети грядет пришествие интерактивного социума, который действительно явится в роли глобального искусственного интеллекта, опирающегося на «костыли» интеллектов органических. Под последними подразумеваются интерактивные пользователи, замкнутые в мировой Сети и производящие интеллектуальный продукт, который станет главным продуктом будущей экономики. Собственно говоря, финальная стадия политэкономического отношения человечества с окружающей средой и с самим собой есть виртуализация товара, при которой утрачиваются собственно товарные свойства. Будущая политэкономическая модель в основе своей является прямой противоположностью той глобальной постиндустриальной модели, которая пока что торжествует в мире. Будущее за постпотребительским обществом. Мир постпотребления будет одновременно и миром нового энтузиазма, в котором инфантильные молодые мозги погрузятся в бесконечные лабиринты интерактива (как сегодня погружаются в компьютерные игры), решая одну предлагаемую проблему за другой, получая за это очки и обменивая их на минимальные средства поддержания жизни, которые можно заказать в интернет-магазинах. Деньги исчезнут. Интеллектуальная рабочая сила не будет стоить буквально ничего. Прикованных к терминалам интернет-зависимых пользователей дополнят мощные суперпрограммы, которые будут решать любые материальные проблемы через роботизированные системы производства. Вся эта инфернальная сеть сведется всего лишь к нескольким процентам от общей доли человечества; масса же тех, у кого доступа к этой сети нет, будет лишена технологий, знаний, способности каким-либо образом повлиять на ход событий. Ее ждут атаки различных эпидемий, голод, дефицит питьевой воды и прямое точечное насилие там, где потребуется купировать бунты. Бенефициаром этого разделения на микросоциум и макроаутсайд станут очень узкие элитные круги, непосредственно ориентированные на приход Антихриста и наступление нового золотого века.
Какими бы безумными ни казались обывателю эти прогнозы, они точно соответствуют мировоззрению крайне правого крыла западного истеблишмента, и многие элементы новой системы начинают функционировать уже сегодня. В частности, существуют компании, использующие добровольных интерактивных пользователей для решения тех или иных проблем. Люди, ориентированные на определенную тему в некой сети, проводят мозговой штурм и решают вопросы, которые казались неразрешимыми или разрешение которых потребовало бы огромных инвестиций и работы специализированных институтов. Эти пользователи работают на чистом энтузиазме, и оборот компаний от их эксплуатации сегодня составляет сотни миллионов долларов.
Мысль о том, что 90% человечества является биологическим балластом, и для того, чтобы человек как вид нормально функционировал, достаточно всего полумиллиарда особей, проходит красной нитью сквозь труды многих праволиберальных футурологов. Имплицитно этой темы коснулся и Фрэнсис Фукуяма.
С точки зрения чистой машинерии, шахматной логики, не обремененной этикой, у Запада нет иного выхода, кроме этого нового порядка. Постпотребительское общество свободно от денег, которые являются средством измерения отчуждаемого от людей жизненного ресурса, превращаемого в капитал. Но одновременно особенность денег в том, что они, в свою очередь, обладают свойством отчуждаться от выпускающих их хозяев в пользу нижестоящей социальной базы. В свое время деньги выпускались клерикальными авторитетами: в древности - императором, который был одновременно верховным понтификом (жрецом), в Средние века - церковью. Потом право на чеканку монеты присвоили себе короли... Сегодня доллар печатается частным фондом, именуемым «Федеральный резерв».
Истеблишмент прошел большой путь, чтобы отнять деньги у населения, сделав их электронными и дополнительно виртуализировав через кредит. Однако это создало класс спекулянтов, которые начали сосредотачивать в своих руках избыточное количество этих виртуальных денег, превратившихся в огромную обузу для материального сектора экономики. За всю массу денежных единиц, плавающих в «черной дыре» Интернета, можно по ныне действующим ценам много раз купить нашу планету со всем, что на ней есть. Таким образом, в спекулятивном финансовом пространстве деньги теряют смысл как средство управления производством и потреблением и становятся инструментом разрушения экономического пространства через кризис диспропорции между материальным сектором экономики и чудовищно раздутой денежной массой. Следует учесть, что в нынешнем спекулятивном мировом «хозяйстве» к «деньгам» относятся также и различного рода финансовые инструменты второй и третьей степени отвлечения от фактического продукта.
Правящие круги, которые в действительности всегда находились выше денег, поскольку их отношения с миром в основе своей не являлись товарно-рыночными, намерены избавиться от этого инструмента. Ведь он превратился не только в обузу, но и в источник опасности и не может быть вполне контролируем (кстати, одной из первых попыток избавиться от денег был советский коммунизм, ставший своеобразной лабораторией для грядущего неоимпериализма и в этом, и во многих других отношениях).
Вот почему Запад вынужден отбросить фигуральные «молоток» и «гаечный ключ» и обратиться к вещам, которые возникают из царства электрона. Однако на этом пути главной опасностью является возможность развязать термоядерную войну, которая приведет к полной неработоспособности всех основанных на этом самом электроне систем. При взрывах нескольких относительно небольших бомб разрушения будут отнюдь не грандиозные, людей погибнет (по нынешним стандартам дегуманизации) не так уж и много. Дело в другом. Спутники, следящие за происходящим на поверхности планеты, превратятся в бесполезные куски железа. Беспилотники попадают на землю. Истребители не смогут летать на боевые задания, транспорт - перевозить пассажиров. Автомобиль, выпущенный после 1985 года, нельзя будет завести. Исчезнет Интернет. Вырубятся экраны телевизоров. Замолчат радиоприемники. Организованный западный мир погрузится в хаос. Конечно, «калашников» и М-16 будут продолжать стрелять, но надо ясно понимать, что в этом случае хозяевами планеты становятся партизаны из Афганистана, Сомали, Ирака, Колумбии. И даже пушка танка «Абрамс» не сможет выстрелить, потому что у нее электронный спусковой крючок. Вот каков важнейший подтекст Договора о нераспространении ядерного оружия, вот почему такую истерику вызывает у Запада сама мысль об использовании ядерных технологий теми, кто не входит в узкий круг «избранных». Факт присоединения к этому «клубу» СССР, а позднее Китая, уже тяжелейшая травма для Запада. Ни Россия, ни Китай не рассматриваются как участники грандиозного строительства - строительства новой политэкономической модели. Впрочем, нынешний российский истеблишмент делает все, чтобы исправить «ошибку» Сталина и Берии и как можно быстрее избавиться от ядерного наследия бывшего СССР. Китаем же вот-вот займутся всерьез, чтобы закрыть и этот неудобный вопрос.
Будущее золотого века, основанного на глобальном искусственном интеллекте, пожирающем мозги «сетеголиков», висит на волоске. Ведь ядерное оружие есть у Индии и Пакистана, причем первая - враг Китая, а второй, наоборот, союзник. Попытка решить китайский вопрос с привлечением к делу его соседей может оказаться контрпродуктивной (что называется, «борясь с перхотью, использовали гильотину»).
Стеклянная хрупкость всемирного «политэкономического электрона» внушает некоторую надежду, что этот ад не будет реализован. Даже если срыв столь головокружительных планов потребует некоторых издержек.
Гейдар Джемаль
