Не нужно рассказывать сказки.
«Братья-мусульмане», чей кандидат недавно победил на выборах президента Египта, - отнюдь не демократическая организация. И хх не было на площади Тахрир в Каире в самом начале революции.
Военные начали странную игру (чтобы развязать себе руки для собственной экономической и финансовой деятельности…) и уже лишили их части прерогатив (здравоохранение, образование), которые обычно принадлежат государству, а также всеми силами стараются создать препятствия на их пути.
Мне сразу же вспоминается встреча с членом стратегического управления движения Саадом аль-Хосейни в его штабе на улице эль-Малек эль-Салех 20 февраля. В глаза сразу же бросилась его настороженность, если не сказать - враждебность - по отношению к требованиям прав и свобод взбунтовавшегося народа.
Хуже того, никто не вспоминает, что эта организация, чей невзрачный чиновник встал во главе крупнейшего арабского государства, зародилась в конце 20-х годов как тоталитарная секта нацистского толка. Ее основатель Хасан аль-Банна не упускал ни единой возможности, чтобы вписать Адольфа Гитлера (вместе с Саладином, Абу Бакром и Абделязизом аль-Саудом) в череду «реформаторов», «терпение, стойкость, мудрость и упорство» которых направляли человечество.
Эти «грехи юности» отнюдь не остались в прошлом, а продолжали повторяться, подтверждаться, теоретизироваться: вспомните о том, как в выступлении на телеканале «Аль-Джазира» в январе 2009 года (запись продемонстрировал Институт исследований средств массовой информации Ближнего Востока (MEMRI)) нынешний вождь «Братьев-мусульман» и наставник небезызвестного Тарика Рамадана Юсуф аль-Кардави назвал Адольфа Гитлера последним из «представителей Аллаха», которые время от времени появляются на Земле, чтобы «наказать» евреев за их «испорченность».
Другими словами, любые попытки так или иначе представить прошедшие выборы как «демократический прогресс» и «подвижки», кажутся мне совершенно неуместными и отвратительными.
В лучшем случае все это – восстановление сформированного при Мубараке пакта между двумя силами, которые в течение двух десятилетий висели на шее Египта неподъемным ярмом. В худшем случае речь идет о триумфе «фашистско-исламистской» линии в политике нового президента: всего за несколько часов до официального объявления его победы он дал интервью иранскому информагентству «Фарс», в котором пообещал установить «новое стратегическое равновесие в регионе», то есть, если говорить открыто, восстановить ось с Тегераном и ХАМАС.
Но вместе с тем…
Я, конечно, не хочу минимизировать символическое значение этого события, но у меня нет уверенности, что оно знаменует собой конец арабской весны. На это есть две причины.
Прежде всего, я отталкиваюсь от того факта, что очертания и границы президентских полномочий Мурси будут установлены Высшим советом вооруженных сил и, таким образом, могут оказаться всего лишь пустой скорлупой.
К тому же, пустившиеся в катастрофические прогнозы комментаторы забывают об одном важном моменте - о том, что, как минимум, половине электората во втором туре отказалась делать выбор между старорежимной холерой и исламистской чумой.
Нельзя не отметить и результаты в первом туре трех кандидатов (Хамдин Сабахи, Амр Муса, Абуль Футух), которые поддерживали это двойное отрицание и предлагали новый политический строй (первые два - достаточно четко, а третий - не слишком), свободный от ужасного наследия аль-Банны.
Если конкретнее, это означает, что так называемый «умеренный» исламизм избранного президента смог привлечь немногим более четверти избирателей.
Более того, сегодня в Египте существует широкая «современная партия», на которую, несмотря на все ее внутренние противоречия, приходится половина электората.
Все это означает, что в стране началась борьба с непредсказуемым исходом, в которой сойдутся. с одной стороны. привычный военно-исламистский блок, а с другой - совершенно новое объединение, не отказавшееся от надежд и духа Тахрира, несмотря на отсутствие четкой структуры.
Революция - это не событие, а процесс. Длительный и конфликтный процесс, который наполнен внезапными прорывами и приводящими в уныние отступлениями. Однако, ничто не указывает на то, что ситуация в Египте начала XXI века будет отличаться от других крупных стран-наследниц огромных цивилизаций, которые долго прокладывали себе путь в будущее. Вспомните хотя бы о Франции, которой до рождения республики пришлось пройти через террор, две империи и коммуну, утонувшую в крови. Или же о вышедших из долгой комы и сделавших первые шаги по дороге к демократии государствах, где на выборах победу одержали компартии или химера по имени Путин, которая стала синонимом ужасных преступлений, достойных памяти красных царей прошлого века.
Но разве можно сожалеть о падении берлинской стены из-за войны в Чечне? Конечно же, нет. Именно поэтому пришедшие из Каира темные вести не заставляют меня сожалеть о дуновении арабской весны на Тахрире. Обещание перемен все еще живо. Борьба продолжается.
