Что же такое ШОС? Несмотря на заблуждения некоторых, это - отнюдь не новая Организация Варшавского договора, а нечто вроде анти-НАТО. Тем не менее, эта группа представляет немалый интерес. Начало ей было положено в 1996 году, а первой задачей стало снятие напряженности по пограничным вопросам между бывшим СССР и Китаем. Сегодня же речь идет о евразийской межправительственной организации, в которую входят Москва, Пекин и большая часть среднеазиатских государств (Таджикистан, Узбекистан, Киргизстан, Казахстан). Индия, Пакистан, Иран, Монголия и недавно присоединившийся к ним Афганистан обладают статусом наблюдателей. Силы и амбиции китайцев ощущаются в ней все сильнее. При этом, ШОС позволяет поддерживать диалог между Россией и Китаем. Дело в том, что два этих государства являются, в первую очередь, историческими соперниками, а не естественными союзниками. Тем не менее, залогом их сближения, ключом к совместной работе стало недоверие к США. В этом смысле ШОС - это прежде всего противовес тому, что в международных отношениях до сих пор характеризуют как «Запад».

Растущее влияние ШОС получило символическое подтверждение в 2005 году. Тогда организация призвала Вашингтон составить точный график вывода из Средней Азии американских баз, которые возникли в регионе во время войны с талибами. России пришлось смириться с этим военным присутствием, несмотря на серьезные внутренние противоречия. Тем не менее, антитеррористическая идиллия в отношениях с американцами, на которую рассчитывал Кремль, быстро пошла прахом. В итоге - Путин вернулся к более реалистичному взгляду на мир, которого всегда придерживались его китайские коллеги. Когда в 2005 году Москва и Пекин предоставили статус наблюдателей в ШОС таким стратегическим государствам как Индия, Пакистан и Иран, они недвусмысленно показали, что их сближение осуществляется в рамках логики общего влияния, которая иногда (а скорее - даже очень часто) противоречит американским и в меньшей степени - европейским интересам.

Таким образом, 12-й саммит этой группы, который прошел в Пекине 6 и 7 июня, заслуживает пристального внимания. Полученная информация многое говорит о российской и китайской внешней политике, а также о развитии ситуации по ключевым на данный момент международным вопросам (Сирия, Иран, Афганистан).

Прежде всего, создается впечатление, что на этот раз ШОС впервые проявила себя как институт, который выходит за пределы своих внутренних споров. Организация хочет заставить прислушаться к своему мнению по главным мировым проблемам, особенно в том, что касается арабской весны. За этой позицией, разумеется, скрывается желание России и Китая подать окружающим простой, но четкий сигнал: ничто отныне не должно больше решаться без них.

Именно этим объясняются прозвучавшие на 12-м саммите заявления по Сирии и Ирану. Что касается первого вопроса, два лидера Организации явно решили не оставлять Западу такой свободы маневра, как в Ливии: они вновь подтвердили жесткое неприятие любого внешнего вмешательства, которое было бы нацелено на свержение существующего режима. Такое решение - это мощный сигнал для всех их союзников в Средней Азии и остальном мире: быть другом России и Китая на международной арене значит получить определенную степень защиты. Природа режима и его поступки не играют особой роли. Эта политика отличается предельной ясностью. Это - ничто иное, как реальная политика, а не идеологический подход, задача которого - защитить политический режим, альтернативный западной демократии.

Этот прагматический подход, защита национальных интересов России и Китая, находит отражение в, мягко говоря, умеренной позиции ШОС по вопросу Ирана. Мысль о применении силы против Тегерана называется «неприемлемой». Тем не менее, китайский премьер Вэнь Цзябао все же напомнил иранскому лидеру о том, что Китай выступает против появления ядерного оружия у любого государства на Ближнем Востоке. Если среднеазиатские страны, за исключением Узбекистана, готовы принять Иран как полноправного члена Организации, Китай и Россия определенно не заинтересованы в этом. В конце концов, выпавшие на долю Ирана невзгоды играют им на руку: если бы не санкции, Иран мог бы стать конкурентом Москвы на энергетическом рынке, тогда как напряженность в отношениях Тегерана и Вашингтона позволила Пекину получить немалые экономические дивиденды, в том числе - унизительным для иранцев образом. ШОС, безусловно, не собирается начинать войну ради Исламской Республики. Организация попросту разыгрывает эту карту для противодействия американским интересам и защиты интересов российско-китайского дуэта.

Наконец, если Афганистан стал в этом году наблюдателем в ШОС, это объясняется уверенностью Китая в том, что с 2014 года присутствие Запада в стране серьезно ослабнет. Да, силы НАТО неподалеку от собственных границ раздражали Китай. Тем не менее, вакуум безопасности, который оставят после себя американцы, может представлять опасность для стабильности Средней Азии и Пакистана, то есть важного региона и ключевого для Пекина партнера. Россия, в свою очередь, также не может допустить, чтобы ее «ближнее зарубежье» оказалось под угрозой исламистских сил, с которыми она с таким трудом боролась на собственной территории на Северном Кавказе. В любом случае, всеобщее признание афганской проблемы отнюдь не означает, что ШОС и НАТО смогут работать сообща ради общего будущего…

Кроме того, в работе ШОС можно выделить еще один важный момент: фактическое доминирование Китая при том, что Россия становится чем-то вроде «младшего» партнера. Такое положение дел совершенно естественно, у Пекина есть средства для удовлетворения собственных амбиций: на саммите Китай сообщил, что готов выделить остальным членам Организации кредиты на 10 миллиардов долларов. Предложения о китайской финансовой помощи участникам ШОС звучали и на одном из предыдущих саммитов в 2009 году. Китайцы тем более настроены на лидерскую роль, что им удалось установить прочные связи не только с членами ШОС, но и основными государствами-наблюдателями. Так, например, Китай может стать ключевым игроком в примирении Пакистана и Афганистана, так как оба этих государства стремятся стать признанными союзниками Пекина. Тот факт, что деятельность ШОС принимает все больше мировой, а не евразийский масштаб, отсылает Россию к ее статусу оказавшейся в упадке или, в лучшем случае, региональной державы. Тем не менее, государственный визит Путина в Пекин накануне саммита и заявления китайской стороны о важности российско-китайской дружбы для интересов обеих стран, свидетельствуют о том, что пока такая ситуация едва ли создает проблемы. В данный момент все разговоры о разрыве Москвы и Пекина попросту не соответствуют действительности.

Короче говоря, ШОС помогает России и Китаю заявить о своем несогласии в международном масштабе. У этого несогласия нет идеологической подоплеки, однако оно идет вразрез с определенными стремлениями Запада и прежде всего - США. И всем нам придется научиться иметь дело с подобной позицией, если мы хотим продвинуться в решении важнейших международных вопросов.