Евросоюз подобно былинному богатырю не ходит прямо. В результате каждая страна оказывается в обособленном экономическом болоте, а всякому правительству приходится искать свой особый и всегда кривой путь «спасения». Такой путь теперь старается найти и Франция.

После падения в апреле – июне рынки планеты стабилизировались. Хорошо повлиявшей на торговые площадки новостью стало «спасение» испанских банков. Евросоюз принял решение напрямую поддержать кредитный сектор Испании. В результате нефть поднялась немного в цене, начав колебаться в районе 100 долларов за баррель. Но проблемы Европы не закончились. Бюджетно-долговой кризис давно перестал быть признаком юга еврозоны. Еще в 2011 году французская экономика перешла от медленного роста к застою. Долг государства возрос до 1,688 трлн евро, что соответствовало 85% ВВП. В этом году его уровень поднимется до 90% ВВП (более 1,7 трлн евро), хотя еще в 2007 году госдолг Франции был равен всего 1,21 трлн евро.

Николя Саркози проиграл на выборах кандидату от партии социалистов. Новый президент Франсуа Олланд занял свой пост как противник курса «жесткой экономии», направленного против наемных работников. Однако контуры политики новых властей выдают скорее ее противоречивый, нежели принципиально иной характер. Правительство намерено одновременно сокращать государственные расходы и увеличивать доходы, увеличивая налоги.

Правительство республики должно в 2013 году сократить бюджетные расходы на 33 млрд. Это, как подсчитали аудиторы Счетной палаты Франции, позволит уменьшить бюджетный дефицит до 3% ВВП. Еще до конца текущего года новые власти должны привлечь до 10 млрд евро, чтобы добиться запланированного уменьшения дефицита бюджета до 4,5% ВВП. Курс этот соответствует требованиям ЕС по государственной финансовой дисциплине. И, похоже, правительство Олланда не намерено отказываться от планов по сокращению дефицита. Но оно попытается взять нужные деньги не там, где рассчитывал Саркози.

Недавно принятые во Франции меры по пополнению государственного бюджета предполагают увеличение налогообложения для богатых. Будут проведены сокращения работников, занятых в государственном секторе, которые, как обещает правительство, не коснутся только министерств здравоохранения, образования и внутренних дел. Как показывает опыт Греции и других «южных больных» еврозоны, увольнения в госсекторе являются сигналом для увольнений в частном секторе. Безработица во Франции составляет порядка 10% от трудоспособного населения. И хотя Олланд не раз говорил о том, что Евросоюз должен искать путь разрешения кризиса без увеличения армии безработных, слова нового президента могут разойтись с делом.

Французские левые имеют оригинальный, но неудачный опыт 1980-х годов. Правительство социалистов в те годы пыталось заставить крупный бизнес играть по строгим правилам, что вызвало отток капиталов и серьезное внешнее давление, включая и давление рынков. Урок не забыт. Партия социалистов заметно поправела за минувшие двадцать лет, хотя ее часто называют самой левой социал-демократической силой в Европе. Риск оттока капиталов и давления рынков существует и сегодня. Такова, как видно, одна из основ противоречивости курса нового кабинета.

Занятость и внутренний спрос не являются приоритетами властей. Новые налоги могут не дать достаточно денег, и в результате увольнений станет больше. Меры социалистов рискуют оказаться более похожими на решения прежнего правительства. В экономике республики наблюдается застой. Объем производства почти не возрастает. Официальный прогноз по увеличению ВВП в текущем году был понижен с 0,7% до 0,4%. Скорее всего, экономическая ситуация в стране будет ухудшаться. Такова общая для европейской экономики тенденция, лишь усиливаемая политикой  «жесткой экономии», проводимой по рецептам ЕС, ЕЦБ и МВФ.

Во Франции в государственной сфере может быть сокращено не 2,5%, как запланировано, а больше работников. А табу со сфер здравоохранения и образования власти могут снять. При таком сценарии для уменьшения увольнений есть только один «немецкий путь». Он состоит в частичной занятости и понижении оплаты труда. Резкое падение доходов большой доли населения (в ФРГ 25% получают менее 400 евро в месяц) улучшает статистику занятости, но не делает жизнь населения легче. Именно страх избирателей перед таким путем «спасения» экономики привел Олланда к победе на выборах. Новый президент пока не дискредитировал себя. Но он и не свернул с порочного пути «жесткой экономии».

Проблема Олланда в том, что в его запасе нет действенных решений по исправлению экономической ситуации. В наследство от времен Саркози остался огромный государственный долг. Благодаря политике поддержки финансового сектора он в 2008–2011 годах вырос на 480 млрд евро. Вернуть эти деньги в казну с помощью одних лишь «налогов Робин Гуда» вряд ли удастся, а для решительного наступления на крупный бизнес, как это было во Франции в 1980-е годы, у новых властей пока не хватает запала. Вопрос о колоссальном государственном долге для Франции стоит так же, как и для Греции или Португалии. Бремя его чрезвычайно велико, а ослабление экономики создает дополнительные трудности.

Франция продолжает тонуть в болоте кризиса. Но если власти пойдут направо – усилят курс «жесткой экономии», то ситуация в экономике гарантированно ухудшится. Однако и без этого не исключено, что осенью падение на рынках планеты будет вызвано плохими новостями из Франции. И противоречивость курса нового французского правительства не страхует от роста экономических проблем.