Китай занял нетипично твердую позицию против усилий заставить правительство Сирии прекратить жестокое подавление антиправительственных протестов. Как показало голосование в Совбезе ООН, Китай присоединился к российским усилиям блокировать меры, направленные на отстранение сирийского президента Башара Асада от должности. Однако Китай, в отличие от России, мотивирован прежде всего принципами, а не конкретными стратегическими и экономическими интересами в Сирии. Также похоже, что все же Китай более склонен возможным подвижкам в своей позиции, чем Россия.
В течение последних двух десятилетий китайские лидеры, как правило, выступали против любой иностранной военной интервенции, направленной на смену режима. Китайское правительство традиционно стремилось к четкой формулировке резолюций Организации Объединенных Наций с целью жесткого ограничения того, как правительства стран-членов применяют эти резолюции.
Кроме того, Китай твердо поддерживает традиционные интерпретации национального суверенитета, которые строго ограничивают право иностранных государств или международных организаций вмешиваться во внутренние дела какой-либо страны.
Китайские чиновники утверждают, что они извлекли урок из того, как была применена прошлогодняя резолюция по Ливии, и что отныне они не могут позволить резолюциям Совета безопасности ООН содержать любые формулировки, которые могут быть использованы для оправдания военной интервенции. Следовательно, в отношении Сирии китайские власти попытались обеспечить, чтобы предлагаемые резолюции исключали какие-либо интерпретации, предполагающие, что Совбез санкционировал военные действия.
В своем отказе поддержать предлагаемые меры по отстранению Асада от должности, китайские чиновники заявили, что члены Совбеза, выступающие спонсорами таких резолюций, пытаются вмешаться во внутренние дела стран-членов ООН для достижения своих более широких целей по контролю над регионом. Пекин утверждает, что международному сообществу не подобает предъявлять подобные требования, так как вопрос о руководстве Сирии должен решаться сирийским народом.
С более практической точки зрения, китайские чиновники понимают, что Асад не уйдет в отставку добровольно, и поэтому не считают, что имеет смысл требовать этого. Кроме того, китайские аналитики не верят, что отставка Асада положила бы конец вооруженным столкновениям в Сирии. Китайские чиновники опасаются, что вместо умиротворения оппонентов президента, снятие Асада просто побудит их к эскалации своих требований.
Китай считает события в Сирии гражданской войной между вооруженными группировками, а не как революцией угнетенного народа против жестокого диктатора. Они также утверждают, что западные правительства и их арабские союзники предоставляют военную и другую поддержку сирийским повстанцам в стремлении сместить режим Асада. Китайские аналитики, зная о тесных связях между Сирией и Ираном, также подозревают, что западные державы стремятся свергнуть Асада, чтобы ослабить Тегеран.
Такая трактовка позволяет Пекину осуждать резолюции ООН, направленные только на сирийское правительство, как несбалансированные и односторонние. Китай также утверждает, что призывы к отставке Асада воодушевляют оппонентов режима на продолжение борьбы вместо вступления в диалог и поиска компромисса.
Более того, если текущий режим падет, Пекин считает, что результатом скорее будет не мягкий переход к либеральной демократии, а борьба между различными повстанческими группировками, в которой самые безжалостные из них, скорее всего – исламские экстремисты – будут иметь наибольший шанс на победу.
По мнению Пекина, это, скорее всего, вовлекло бы внешние силы, в том числе Турцию, Иран и Саудовскую Аравию, в попытки защитить своих местных союзников и интересы. Возникший в результате поток беженцев в соседние страны может привести к распространению конфликта на весь регион.
Тем не менее, китайское правительство не хочет быть изолированным по вопросу Сирии. Китай также традиционно стремился избежать отчуждения стран Ближнего Востока, с которыми он поддерживает важные торговые и экономические связи. Пекин также не хочет раздражать западные страны, стремящиеся положить конец насилию в Сирии.
Как ни странно, тот факт, что первоначально западные правительства в прямой форме исключили военную интервенцию против Сирии, возможно, добавил смелости китайскому сопротивлению последующим предложениям по интервенции. Китай согласился на санкции в отношении Ливии, а также Ирана, отчасти потому, что западные правительства отказались исключить применение силы против этих стран. Более правдоподобная угроза Запада вмешаться в проблему Сирии, возможно, заставила бы Пекин согласиться на санкции или другие меры, чтобы предотвратить военные действия.
Тем не менее, в будущем, по всей вероятности, Китай будет более открыт, чем Россия и Иран, к пересмотру своего несогласия с отстранением Асада от должности. Для китайских политиков Сирия – далеко не жизненно важный интерес. Торговля с Сирией составляет очень небольшую долю общего объема торговли Китая, и, в отличие от России, Китай не продает оружие Сирии и не зависит от Дамаска из-за средиземноморского военно-морского объекта. Китай вложил значительно меньше средств, чем Россия и Иран, в развитие стратегических и экономических связей с Сирией, поэтому Китаю было бы легче, чем России или Ирану, принять смену режима в Дамаске.
Ухудшение ситуации в Сирии может спровоцировать большую готовность Запада на военное вмешательство в кризис, и это может, в конечном счете, заставить китайских чиновников пересмотреть свою позицию в отношении сирийского режима.
Ричард Вайц
