Газета "Наш Мир" В своем интервью, критиковавшемся недавно на этой площадке Робертом
Мерри (Robert Merry), Чарльз Хилл (Charles Hill) много говорил об
империях. Если я правильно понимаю суть идей Хилла, он считает, что
Соединенные Штаты долгое время активно охраняли международную систему,
свободу слова и свободу торговли и что, если они прекратят играть эту
роль, мир распадется на сферы влияния, а это приведет к возникновению
империй, что плохо. Мерри в своем ответе справедливо оспаривает взгляды
Хилла на отношение американской политической традиции к роли активного
хранителя мира и отмечает, что Хилл путается в понятиях «государство» и
«империя».
Что касается меня, то моя главная претензия к идеям
Хилла заключается в том, что та основанная на ценностях самоуверенность,
которую он защищает и которая, по-видимому, равняется современному
неоконсерватизму, подразумевает, что Америка должна действовать как
империя, а не быть альтернативой империям. Даже самые ярые
неоконсерваторы предпочитают не называть Соединенные Штаты империей,
однако аналитики из других стран не стесняются применять к США этот
термин. Например, историк Найалл Фергюсон, уроженец Британии, в своей
вышедшей несколько лет назад статье в Foreign Affairs писал, что одной
из причин, которые сделали 20 век таким кровавым, был распад империй.
Это означает, что в 21 веке крови должно будет литься меньше, так как не
распавшихся империй осталось мало. Однако есть один регион, к которому,
по мнению Фергюсона, этот благоприятный сценарий не относится. Это
Ближний Восток, на котором до сих пор присутствует империя —
американская.
Так как США – особенно, когда они находятся под
влиянием неоконсерваторов – ведут себя как империя, имеет смысл подумать
о том, что делает империи успешными, а что - неуспешными. Этот вопрос
рассматривается в книге, написанной немецким ученым Херфридом Мюнклером
(Herfried Munkler), переведенной на английский несколько лет назад и
вышедшей под заголовком «Империи: логика мирового господства от древнего
Рима до Соединенных Штатов» («Empires: The Logic of World Domination
from Ancient Rome to the United States»). Главной характеристикой,
отличающей успешные империи - такие как римская или китайская времен
династии Хань, - от тех, которые быстро разваливались – например, от
македонской или монгольской, - Мюнклер считает то обстоятельство, что
власти успешных империй в какой-то момент признавали дальнейшую
экспансию ненужной и начинали игнорировать варварство за границами –
кроме тех немногочисленных случаев, когда оно представляло проблему для
безопасности. Между империализмом и разумным имперским правлением есть
серьезная разница, считает Мюнклер. К тому времени, когда Римская
Империя при Траяне достигла своих максимальных размеров, римляне решили,
что они могут позволить варварам оставаться варварами, и начали
концентрировать свое внимание не на периферии империи, а на процветании
ее центральных областей, охватывавших большую часть тогдашнего
цивилизованного западного мира. У древних китайцев, когда их империя
включила в себя большую часть тогдашнего цивилизованного восточного
мира, как его видели в Китае, было еще больше географических оснований
отказаться от империализма и начать пренебрегать большинством событий за
пределами имперской периферии.
В современном мире, в котором
слишком многое взаимосвязано, к такому подходу прибегнуть сложнее.
Трудно отказаться от империалистической, цивилизаторской, гуманитарной,
распространяющей ценности миссии, на которой основывается идентичность
империи, так, чтобы и население и соседи не сочли это свидетельством
упадка. «Сейчас перед Соединенными Штатами стоит именно такая дилемма», -
пишет Мюнклер.
«Мирная защита ресурсов подразумевает отсутствие
излишних международных обязательств. Чтобы сохранять субглобальный мир
империи, дальновидная имперская политика должна держаться в стороне от
проблем глобального мира и защищать себя от них, устанавливая «имперские
границы с варварами». Однако в эпоху демократии и торжества медиа это
вряд ли возможно. Такое поведение противоречило бы имперской миссии
Соединенных Штатов, а без ореола моральной миссии американская империя
потеряет большую часть своей мощи. Короче говоря, возможно, американская
империя рухнет не из-за внешних врагов, а из-за моральной перегрузки,
связанной с ее миссиями, которая сделает ее неспособной сохранять
необходимое равнодушие к внешнему миру».
Похоже, что единственный выход из этой дилеммы – избегать моральной перегрузки и просто не пытаться вести себя как империя.
Мюнклер
также интересно пишет об империях, которые при этом являются
демократиями, и о том, что это значит для выбора ими методов. «Бремя
империи подразумевает долгие сроки, - утверждает он. – А у демократий
мало времени, и они всегда торопятся». Особенно важным он считает эффект
четырехлетнего избирательного цикла. Вот что это означает для методов:
«Вероятно,
растущая в последнее время склонность Вашингтона решать проблемы
военным путем отчасти связанна с порожденным демократическими
механизмами давлением времени. Военные решения обычно выглядят быстрыми и
окончательными, и поэтому «спешащая империя» может прибегать к ним
чаще, чем было бы разумно или уместно».
Быть империей в наши дни
трудно, но если страна будет делать вид, что она не пытается быть
империей, это не избавит ее от трудностей.
|
