Рассматривая историю антикапиталистического сопротивления в XX веке можно увидеть, что ленинский анализ эволюции системы капитализма по линии «центр- периферия», когда он писал: «легче начинается движение в тех странах, которые не принадлежат к числу эксплуатирующих стран, имеющих возможность легче грабить и могущих подкупить верхушки своих рабочих» был провидческим.

После отлива революционной волны 1916-21 годов в Европе, революции происходят только на периферии и полупериферии - в Китае в 1925-27, на Кубе в 1933, в Испании 1936-39. После отлива революционной волны 1944-49 в Европе, Корее, Китае, Иране , вызванной победой сталинского СССР над европейским фашизмом и Японией, революции также отступают на периферию.

В 1952 левые офицеры под руководством Гамаль Абдель Насера берут власть в Египте и национализируют Суэцкий канал. В том же году происходит революция в Боливии. В ходе затяжной войны 1954-62 годов Фронт национального освобождения во главе с Ахметом Бен-Беллой изгоняет французских колонизаторов и берет власть в Алжире.

На рубеже 1950-60 годов происходит деколонизация большей части Африки. До этого, в 1948 году получает независимость Индия, а до нее - Индонезия. Появляется огромное количество новых независимых государств, которым суждено составить «третий мир». Но обретение независимости не сделает бывшие колонии похожими на страны метрополии. Наоборот, разрыв продолжит увеличиваться.

Дело в том, что функция колониализма не ограничивалась прямым административным ограблением колоний. Военно-политическое подчинение лишь служило «открытию рынков» колониальных стран, разрушению традиционной экономики для экспансии товаров и капиталов из метрополии. Страны, которые уже были втянуты в мировую систему капитализма, можно было безболезненно освободить от политической привязки к «великим державам», - они уже и без того находились в экономической зависимости, плотно опутанные сетью торговых и финансовых связей. Колониализм сменился неоколониализмом.

Деколонизация зачастую даже подстегивалась империалистическими странами, в особенности США, которым этот процесс открывал доступ к рынкам бывших колониальных стран, которыми раньше монопольно владели английские и французские капиталы.

Система экспорта капитала без прямого военно-административного контроля оказалась даже более эффективной (конечно, учитывая предшествующую «работу» по вовлечению в мировой рынок, проделанную колониальными методами). Особенно эффективным новый «империализм без колоний» стал для США. Прибыль от внешних инвестиций Соединенных Штатов по отношению ко всей прибыли за вычетом налогов полученной нефинансовыми компаниями выросла с 10% в 1950 году до 22% в 1964.

Почему происходит так, что страны получившие политическую независимость остаются под экономическим господством империализма?

Во-первых, страны «центра» пользуются своим технологическим преимуществом, которое они получили во времена прямого колониализма, подавляя развитие туземного хозяйства, науки и культуры.

Производными из этого преимущества является появление товарных и финансовых методов контроля «освободившихся стран» , обусловленных неэквивалентным обменом, на крючке которого вынуждены сидеть, не имеющие национальной науки и технической базы бывшие колонии. Капитал продолжает концентрироваться в странах центра и в этих условиях выполняет функцию тех же парусников, вывозящих ресурсы на заре колониализма.

Роль этих центров накопления усиливается с ростом ТНК. В странах «центра» базируется большинство транснациональных корпораций, здесь живут их владельцы, располагаются главные офисы, отсюда рекрутируется высший менеджмент. Большая часть мировых инвестиций исходит из стран «центра». А так называемая «национальная буржуазия отсталых стран» становится товарными и финансовыми агентами и посредниками мирового капитализма в продолжаемом грабеже «освободившихся стран».

Таким образом, на периферии мирового капитализма местная буржуазия и полит-элита, получив политическую независимость, интегрируется в мировую систему, подчиняясь империалистическому капиталу, и начинает плясать под его дудку.

Так 1965 году происходит контрреволюционный переворот в Индонезии, в ходе которого убито более миллиона коммунистов и заподозренных в сочувствии к ним. Революционные буржуазные и мелкобуржуазные лидеры, такие как Кваме Нкрума в Гане, Патрис Лумумба в Конго, Хакобо Арбенс в Гватемале отстранены от власти. В Египте власть переходит от Насера к проимпериалистическому политику Анвару Саддату. Индийский национальный конгресс, который так и не довел до конца аграрную реформу, идет на все большие уступки американскому и британскому капиталу. Постепенно сводятся на нет достижения боливийской революции 1952 года. В 1958 году происходит военный переворот Айюб Хана в Пакистане. В Ираке к власти приходит правое крыло партии БААС. В Бразилии в 1964 году устанавливается военная диктатура.

Национальная буржуазия тем быстрее переходила на контрреволюционные позиции, к союзу с империализмом, чем быстрее и мощнее шло распространение социалистических идей и коммунистического вероучения .

В связи с этим только те революции действительно давали возможность вырваться из цепей зависимого развития, которые ставили вопрос о ликвидации капитализма вообще и приходу к власти коммунистического авангарда. Такой революцией стала кубинская революция 1959 года, которая буквально за считанные месяцы перешла от буржуазно-демократической к социалистической фазе.

Неоколониальная зависимость, выгодная большинству «национальной» буржуазии, становится предметом атаки со стороны коммунистических и социалистических революционных движений «третьего мира».

Период с 1968 - год убийства наемниками ЦРУ Че по 1976 гг , когда было разгромлено сильнейшее революционное движении Аргентины (PRT-ERP) и завершился антикоммунистический перехват власти в Китае, можно охарактеризовать, как третью волну мировой социалистической революции.

Массовое антиимпериалистическое революционное повстанческое движение в странах периферии , было новым явлением в мировой политике, ставшим ведущей формой борьбы революционных коммунистов и социалистов по всему миру. Широко разворачиваются малые гражданские войны, «герильи», начавшиеся в этот период на просторах Латинской Америки. Вдохновляющим примером здесь была Куба, что понятно, но также и маоистский Китай. Из официальных коммунистических партий, подавляющее большинство которых приняло линию Хрущева на мирный путь к социализму через победу на выборах, выделяются революционные группы, которые начинают действовать наперекор установкам КПСС.

Движение за создание «очагов» партизанской войны начинается еще до 1968 года. Его кульминацией становится попытка создания партизанской базы латиноамериканского масштаба Эрнесто Че Геварой в Боливии, закончившаяся, как известно, его трагической гибелью. До этого вооруженные группы возникают в Аргентине, Венесуэле, Никарагуа и Перу. За исключением Венесуэлы герильерос нигде не добились серьезных успехов, но и там они были побеждены в середине 60-х.

В 1964 году колумбийская армия разгромила республику безземельных крестьян в Маркеталии. «Резня в Маркеталии», как назвали в народе это событие, стала отправной точкой самой длинной в истории Латинской Америки гражданской войны. Во второй половине 60-х в стране появляются сразу несколько крупных партизанских армий - созданные компартией Революционные вооруженные силы Колумбии - Армия народа (FARC-EP) , опирающаяся на опыт кубинской революции Армия национального освобождения (ELN). В 1967 году, когда коммунистическое движение раскалывается на просоветское и прокитайское направления, возникает третья крупная армия - маоистская Армия народного освобождения (EPL). Все партизанские формирования продолжают действовать до сих пор, в 1987 году они объединили свои силы, сформировав Партизанскую Координацию имени Симона Боливара.

Вслед за сельским «очаговым» этапом борьбы, активизируются городские партизаны, наиболее известные из которых - «Тупамарос» в Уругвае, «Монтонерос» и Революционная народная армия в Аргентине, Движение 19 апреля в Колумбии.

Самыми знаменитыми городскими партизанами стали бразильские коммунисты и патриоты под руководством Карлоса Маригеллы . Сам Маригелла был ветераном коммунистического движения еще коминтерновских времен, членом ЦК компартии Бразилии. В 1967 году он уводит из КПБ большую группу коммунистов , обвиняя руководство в соглашательстве и пацифизме , неспособности перейти к решительной революционной борьбе и парламентском кретинизме. Он говорит, что компартия подчинила политику рабочего класса политике либеральной буржуазии и предала идею революции. В 1968-69 годах боевики созданной Маригеллой организации «Действие за национальное освобождение» (ALN) осуществили целый ряд боевых операций, но к началу 70-х движение было разгромлено. О сопротивлении Карлоса Маригеллы речь пойдет в следующих статьях .

Разгорается повстанческое движение в Азии. Если в Латинской Америке революционные коммунисты равняются на Кубу и Китай с Вьетнамом, то в Азии маоизм становится основным вариантом революционной коммунистической политики в 60-70-х. Подлинного размаха герилья достигла на Филиппинах и в Индии. Филиппины, где коммунистическое повстанчество после войны было подавлено под руководством американцев, кризис конца 60-х снова начинает гражданскую войну. Теперь ее возглавляют коммунисты-маоисты под руководством Хосе Марии Сисона, который в 26 лет стал генсеком компартии, выкинув из нее всех сторонников просоветской линии. Герилья достигла наибольшего размаха в начале 70-х, но к 1972 году партизаны были оттеснены в труднодоступные сельские районы. Новая народная армия существует и сегодня, насчитывая несколько тысяч бойцов.

В Индии к концу 60-х уже действовало две коммунистические партии - КПИ и КПИ (марксистская), вторая была более революционной и ориентировалась на Китай. Однако, обе они были вовлечены в парламентские игры и успели побывать в буржуазных правительствах. В 1967 году из КПИ(м) выделилась КПИ (марксистско-ленинская) во главе с легендарным революционером Чару Мазумдаром КПИ(м-л) подняла ряд крестьянских восстаний с центром в местности Наксалбари. Положение крестьянства в те годы было очень тяжелым, на селе господствовали рабские отношения. В 1965 году 100 миллионов индийцев голодали или испытывали серьезную нехватку продуктов питания в результате засухи и средневековой организации производства и распределения при господстве транснационального капитала в индийском хозяйстве.

КПИ(м-л) в 1970-м году удалось подкрепить развивавшуюся сельскую герилью городским восстанием студентов и рабочими забастовками. Это произошло в Калькутте, одном из крупнейших городов страны. Но к 1972 году движение и здесь было подавлено. Сегодня оно существует в виде многочисленных осколков КПИ(м-л) , часть из которых действует легально, часть пытается продолжать Народную войну в недоступных для карателей районах . Так недавно спецслужбами Индии был пойман и убит руководитель партизан Котесвар Рао, гораздо более известный под партийным псевдонимом Кишенджи.

Восстание также не прошло бесследно, буржуазия была вынуждена идти на уступки: ускорилась аграрная реформа, в тот же период Индира Ганди национализировала 14 крупнейших банков и ... прославилась страстными речами на конгрессах «неприсоединившихся стран».

В эти же годы возникает и растет партизанское движение маоистского толка в Турции и Северном Курдистане, оккупированном турецким режимом.

Однако, наиболее успешным и наиболее трагичным эпизодом революционного движения в странах зависимого капитализма в период третьей волны мировой революции стала Чилийская революция 1970-73 годов . Она, как известно, победила мирным путем, как будто в подтверждение «нового курса КПСС» коммунистических партий, который гласил, что «в современных условиях» парламент «можно превратить из органа буржуазной демократии в орудие действительной народной воли», если завоевать там «прочное большинство». Правда, в Чили был избран не социалистический парламент, а социалистический президент Сальвадор Альенде от коалиции «Народное Единство». Однако, в мирном характере революции заключалась не только ее моральная сила, но и слабость. Власть коммунистической и социалистической партий оказалась связана обязательствами перед буржуазией, которые вынужден был принять на себя Альенде. В их числе были такие важные как сохранение в неприкосновенности старой армейской структуры, запрет на создание параллельных органов власти и вооружение рабочих и т.д., что и привело к фатальному исходу.

В итоге Мао Цзэдун и Эрнесто Че Гевара, повторявшие тезис ленинских большевиков, что революция только тогда чего-то стоит, когда умеет защищаться, и что без вооруженной схватки с буржуазией дело все равно не обойдется, оказались правы.

Переход к обществу потребления в странах «центра» , рост материального благосостояния рабочих и создание индустрии психопрограммирования и растления масс, стали питательной средой для оппортунистических и ревизионистских теорий «мирного сосуществования». Еще до кризиса 1968 года почти все коммунистические партии стран «центра» принимают доктрину Хрущева о переходе к социализму в рамках буржуазной законности с использованием капиталистического государства, вместо создания самостоятельных структур власти трудящихся, под руководством коммунистического авангарда. Их стратегия включает в себя перед совершением социалистической революции некий этап создания «антимонополистической демократии», что по сути явилось большим подспорьем в переходе политических и духовных процессов под контроль глобальной технологии «общества спектакля».

Рабочая аристократия, воспитанная под воздействием буржуазной антикультуры массмедиа , которая серьезно улучшила свое положение в ходе послевоенных реформ, в значительной степени была удовлетворена своим положением - согласно теории А. Грамши в странах «Центра» мировая капиталистическая верхушка завоевывает полную культурно-политическю гегемонию. Официальные коммунистические партии, руководство которых уже опирается на этот слой, перестраивает свою работу. Теперь они всецело переориентируются на частичные реформы капитализма, работу в местном самоуправлении, в профсоюзах, за права наемных работников и парламентские игры.

Конечно, этот поворот в политике компартий не был бы таким тотальным, если бы не определяющая линия руководства КПСС, которое взяло курс на «мирное сосуществование» с империализмом. Антисоветская элита СССР, манипулирующая брежневская верхушкой престарелых партфункционеров фактически полностью исключала революционную перспективу в империалистических странах и фактически отказывала революционным силам не только в военной, но и в политической поддержке. Революция в странах «третьего мира» советскими руководителями допускалась и иногда даже поддерживалась (Вьетнам и Чили), но и тут соблюдался своего рода «раздел сфер влияния» между СССР и США. В частности революционеры Латинской Америки могли рассчитывать на содействие только Кубы и Китая. Даже Чили Советский Союз оказал весьма и весьма скромную помощь.

Показателен тот факт, что самому Фиделю, при организации помощи революционерам Л. Америки , приходилось действовать с оглядкой на «товарищей из КПСС» , не питавших любви к этому революционному процессу. Тезис, вводимый в сознание советских людей в ходе подготовки «перестройки» о т.н. « громадной и затратной помощи СССР революционным режимам», отвлекающей ресурсы от повышения благосостояния советских граждан - глубоко ложен и являлся идейной агрессией в советскую мировоззренческую матрицу , унаследованную от сталинских времен.

«Мы хотим дружить и сотрудничать с Соединенными Штатами на поприще борьбы за мир и безопасность народов», - сказал Хрущев на роковом для мира ХХ съезде. Ради этой «дружбы» пришлось пожертвовать «малостью» - идейными принципами, на которых и держался советский проект социализма.

В противоположность теориям о мирном парламентском пути к социализму, Че пишет, что «решимость достичь более справедливой общественной системы должна заставить нас думать главным образом о вооруженной борьбе». Гимн вооруженной борьбе поет и «Красная книжечка», цитатник, составленный из произведений Мао Цзэдуна в 1967 году для малограмотных солдат Народно-освободительной армии Китая. Парадоскально, но именно он стал неприменным атрибутом революционера-интеллектуала даже Европы и США: «Центральной задачей революции и высшей её формой является захват власти вооружённым путем, то есть решение вопроса войной. Этот революционный принцип марксизма-ленинизма верен повсюду; он безусловно верен как для Китая, так и для других государств». «Марксизм открыто заявляет о неизбежности насильственной революции. Он указывает, что насильственная революция есть повивальная бабка, без которой не обходится рождение социалистического общества, есть неминуемый путь замены буржуазной диктатуры диктатурой пролетариата, всеобщий закон пролетарской революции».

Полемика между Мао Цзэдуном и Эрнесто Че Геварой, с одной стороны, и руководителями КПСС и следовавшим за ними руководством большинства партий, с другой, была полемикой между революционным коммунизмом и реформизмом, последствия которого детям советских граждан 70-х приходится сегодня ощущать на своей шкуре.

Че Гевара не менее категоричен: «недостойно поддаваться оппортунистическому искушению и выступать знаменосцами народа, который желает своей свободы, но отказывается от борьбы к ней ведущей, и ожидает победы, как нищий подаяния».

Советский Союз, напротив, часто предпочитал оказывать помощь буржуазии, считая ее «вождем» национально-освободительной борьбы, а не коммунистам в странах «третьего мира». Индия, например, стояла на первом месте среди получателей советской экономической помощи, а также на одном из первых мест среди покупателей советского вооружения, в то время как буржуазия Индии уже перешла на контрреволюционные позиции и зверски подавляла коммунистов и восставших крестьян. Стремясь сохранить «дружеские» отношения с Францией, СССР долго не признавал Временного правительства Алжирской республики. Хрущев однажды даже заявил, что Алжир - это «внутреннее дело Франции».

Частью системной революционной стратегии Мао Цзэдуна и Че Гевары является признание тезиса, что мировая революция первоначально охватит «периферию» мирового капитализма, «мировую деревню», а лишь затем захлестнет «мировой город», развитые империалистические страны.

«Конечная стратегическая цель нашей борьбы - уничтожение империализма, - пишет Че Гевара, - Задача, стоящая при этом перед нашими народами, народами отсталых и эксплуатируемых стран, - это разрушение тыловых баз империализма, пресечение его возможностей черпать отсюда свои капиталы, дешевое сырье, дешевую рабочую силу и дешевых специалистов - и направлять сюда новые капиталы - как орудие своего господства, оружие и прочие средства, призванные содействовать наше тотальной зависимости».

«Каково главное противоречие современной эпохи? Если бы это было противоречие между социалистическими и империалистическими странами или между империализмом и рабочим классом его стран - роль т.н. третьего мира действительно была бы намного меньшей, чем на самом деле. Однако существует с каждым днем все более веские аргументы для того, чтобы считать, что главным является противоречие между эксплуатирующими нациями и эксплуатируемыми народами»

Понятно, что советские учебники по политэкономии, истории и экономической географии были жестко зачищены, марксистским словоблудием от таких крамольных идей, несмотря на их созвучность и преемственность с учением Ленина об империализме.

Вот точка зрения китайских коммунистов по тому же вопросу: «Обширные районы Азии, Африки и Латинской Америки - это районы, где сосредоточены различные противоречия современного мира, самое слабое звено господства империализма, главная зона бурь мировой революции, которые наносят непосредственный удар по империализму ...Антиимпериалистическая революционная борьба народов Азии, Африки и Латинской Америки является отнюдь не региональным вопросом, а вопросом всеобщего значения, касающимся дела мировой революции международного пролетариата в целом».

Из этого вытекает, что именно «революционная буря в Азии, Африке и Латинской Америке ... нанесет решающий и сокрушительный удар по всему старому миру».

Мао Цзэдун, как и Че Гевара, констатирует становление всемирной революционной ситуации: «Никто не может отрицать, что в Азии, Африке и Латинской Америке ныне сложилась весьма благоприятная революционная ситуация».

Эта революционная ситуация не ограничится, однако, «третьим миром»: «Мы уверены, что в Западной Европе и Северной Америке - колыбели капитализма и сердцевине империализма - в результате развития противоречий и борьбы между пролетариатом и буржуазией настанет великий день грандиозных битв. Тогда Западная Европа и Северная Америка несомненно станут средоточием мировой политической борьбы, средоточием противоречий мира».

Глобальная революционная стратегия Мао и Че оказалась верна: революционная буря конца 1960-х действительно началась в странах третьего мира (Перу, Боливия, Панама, Индия, Турция, Аргентина, Филиппины и т.д.).

Еще одной чертой, которой революционный коммунизм Че и Мао отличался от коммунизма руководителей КПСС и большинства компартий, был интернационализм. Этих двух теоретиков и практиков отличает системное понимание революции именно как мировой революции, а не как замыкающейся в себе «системы социализма», которая «мирно сосуществует» с миром капитала. «В конце концов, мы должны иметь в виду, что империализм - это мировая система, и что надо победить его в конфронтации мирового масштаба», - пишет Че.

«Мы должны объединиться с пролетариями всех капиталистических стран, с пролетариями Японии, Англии, США, Германии, Италии и всех других капиталистических государств, и только тогда можно будет свергнуть империализм, добиться освобождения нашей нации и народа, освобождения всех наций и народов мира», - пишет Мао. Национально-освободительное движение для Мао является не просто движением за освобождение от колониальной зависимости, но частью мировой пролетарской революции: «Независимо от того, какие классы, какие партии и какие отдельное представители угнетённых народов принимают участие в революции, независимо от того, сознают они это нет, понимают они это субъективно или нет, если выступают против империализма, то их революция становится частью мировой пролетарской, социалистический революции и сами они становятся её союзниками». Но революция непременно должна превращаться в социалистическую, иначе неизбежен возврат назад: «Выбора нет: либо революция на континенте будет социалистической революцией, либо это будет карикатура на революцию».

Мысля глобально, Че Гевара предлагает альтернативу мировому капиталистическому разделению труда, складывающемуся начиная с 60-х годов под командованием транснациональных корпораций. Эта альтернатива - экономическая система, включающая социалистические страны и страны «третьего мира» в рамках которой обмен продуктами труда происходит на нерыночной основе. Фактически это - всемирно- организованная плановая экономика, «социалистическая глобализация», вместо глобализации при господстве империализма, которая сложилась после кризиса 1973-74 года. Такой идеи в «чистом виде» у Че Гевары нет, но она является прямым и единственно логичным выводом из его последнего публичного выступления - Алжирской речи 1965 года.

В этой речи Че Гевара выдвинул советским руководителям обвинение в том, что они отказываются создавать параллельную экономическую систему со странами «третьего мира», продолжая торговать по «мировым ценам» и фактически проводя политику «социал-империализма». «О какой «взаимной выгоде» может идти речь, - говорил он, - если по ценам мирового рынка продается сырье, стоимость которого определяется потом и безграничными страданиями народов отсталых стран, и закупается - по ценам того же рынка - оборудование, произведенное на крупных современных автоматизированных заводах».

В отличие от КПСС, которая настаивает на внедрении рыночных принципов в социалистическую экономику и мысли советских граждан (что, в конечном счете, привело к реставрации капитализма), Мао и Че предлагают уничтожение разделения труда и создание нового человека, как необходимый момент становления коммунизма. Цель коммунистического движения по Че Геваре - человек «освобожденный от своего отчуждения». Мао Цзэдун говорит в связи с этим о революциях в развитых капиталистических странах, где, в отличии от «третьего мира», «степень механизации высока» и «главной задачей после успеха революции будет не продвижение механизации, а преобразование людей». И Че и Мао являются противниками «экономического детерминизма», который достался советским учебникам диалектического и исторического материализма в наследство от апологетов чистого марксизма Каутского и Бухарина. Справедливости ради нужно сказать , что идеи Мао и Че в политической, практической форме были созвучны вопросам, поднимаемым Марксом в «Экономическо-философских рукописях 1844 года»: снятию отчуждения, присвоению общественным человеком его собственных сущностных сил, действительному - в сознании, а не только формальному преодолению частной собственности и т.д.

Как не печально, но приходится признать, что эта третья революционная волна, отголоски которой раздаются до сих пор , была мастерски нейтрализована мировой капиталистической элитой и её «патриотическими» марионетками в странах периферии. Как уже отмечалось, этот мировой всплеск закончился переходом КПК к капитализму и разгромом наиболее сильных революционных организаций Аргентины в конце 70-х гг. И чуть ли не первую скрипку в этой стабилизации играла партверхушка позднего СССР, готовящая окончательный слив социализма и в СССР. Кроме того, усилиями идеологической машины КПСС , сам факт этого движения, был тщательно сокрыт от советских людей, и кроме расхожих представлений о «хорошем парне Че Геваре» и «честном президенте Альендо» ничем не отмечен в исторической памяти постсоветского населения. Потому мы продолжим публикацию материалов о этой героической эпохе, очищая имена героев антикапиталистического сопротивления от ярлыков радикалов, террористов, леваков, экстремистов, «фокистов», марксистов, троцкистов, левых бандитов или просто наивных идеалистов , приклеиваемых им различными продажными интерпретаторами , зарабатывающими на жизнь интеллектуальной проституцией и клеветой на врагов глобальной капиталистической элиты.