Избрание Мухаммеда Мурси президентом Египта 24 июня этого года подняло не меньше вопросов, чем решило. Как бы то ни было, впервые более чем за полвека у руля страны встало гражданское лицо. Мурси пообещал «возрождение».
Как бы то ни было у всех в Каире, регионе и мировых столицах было немало сомнений насчет способности этого человека без особой репутации и видного аппаратчика «Братьев-мусульман» реализовать это обещание на практике.
Полномочия нового президента так и не были точно определены. Его сосуществование с могущественной военной организацией было чревато непредсказуемыми последствиями. Наконец, никому так и не удалось развеять опасения египтян после целого года неясной революции и экономического спада. Два месяца спустя Мурси все же заявил о себе. И проявил редкостные решимость и мастерство, которые на этом этапе принесли ему настоящее признание граждан. 12 августа он отправил в отставку влиятельного министра обороны генерала Тантави, который фактически руководил страной после ухода Хосни Мубарака, и по-настоящему взял власть в свои руки, лишив военных присвоенных ими в июне законодательных полномочий.
Кроме того, Мурси развернул активную деятельность и на экономическом фронте. Он решил доказать всем свое стремление восстановить давно потерянное лидерство страны в регионе и отойти от чрезмерно тесных альянсов эры Мубарака (прежде всего с США). Целью его первого визита, как и ожидалось, стала Саудовская Аравия, чьи нефтедоллары имеют для Каира жизненно важное значение.
Тем не менее, его участие в состоявшемся 30 августа в Тегеране саммите Движения неприсоединения, контакты с представителями китайских властей и намерение создать новую рабочую группу (с участием Ирана) для поиска решения сирийского кризиса подтверждают тот факт, что он не чурается любого альянса, чтобы утвердиться в роли ключевого арбитра во всем регионе.
Запланированный на сентябрь визит в Вашингтон должен ознаменовать триумфальное возвращение египетской дипломатии, а его телефонный разговор с Франсуа Олландом 29 августа свидетельствует об интересе Парижа к инициативам Каира. Как бы то ни было, политическое и дипломатическое наступление Мухаммеда Мурси не дало ответы на все вопросы и не развеяло все опасения.
Внутри страны захват всех управляющих рычагов (исполнительных, законодательных и даже учредительных) новой властью может в скором времени привести к восстановлению авторитарного режима за тем лишь отличием, верховенство в нем будет принадлежать уже не военным, а «Братьям-мусульманам». А они вовсе не будут стремиться предоставить египтянам демократические свободы, о которых они мечтали на площади Тахрир в январе-феврале 2012 года.
На международной арене главное касается отношений с израильским соседом: Мурси поставил себя гарантом Кэмп-Дэвидских мирных соглашений. Ему остается лишь доказать это на деле. «Возрождение» Египта – это хорошая новость. При условии, что оно будет прагматичным и открытым.
