Газета "Наш Мир" Педагогические институты (IUFM) умерли, да здравствуют Высшие
школы преподавателей и учителей. Так говорит министр образования Венсан
Пейон (Vincent Peillon), которому прекрасно известно о нынешней
нехватке учителей (на некоторых преподавательских факультетах в этом
году заявок от абитуриентов было меньше, чем мест).
Подобная ситуация объясняется низкими зарплатами (министр признал
необходимость существенного повышения окладов), тяжелой атмосферой в
некоторых учреждениях и отсутствием должной подготовки. Кроме того, нам
обещают возвращение к годовой стажировке. Почему бы и нет? Кроме того,
нужно разобраться, кто будет заниматься новичками? Опытные
преподаватели? Местные учителя? Или же специалисты по «образовательным
наукам», те самые люди, которые после того, как их прогнали из покойных
пединститутов, заполонили факультеты и обрушили их бюджеты, сгребая
все под себя? Эти – люди сегодня готовятся к триумфальному возвращению,
тогда как педагогическая несостоятельность в данной области давно
стала ее единственным признанным достижением.
Но хватит ли
этого, чтобы вновь разжечь интерес к профессии? А если точнее: хватит
ли этого для подготовки «хороших» учителей? В целом же «хороший
преподаватель» – это расплывчатое и даже субъективное понятие. Быстрый
опрос двух десятков учеников дал мне более-менее точные цифры: 45%
учителей в начальных и средних школах считаются «хорошими» среди бывших
учеников. Этот показатель достигает 75% в подготовительных классах
(там их отбирают по педагогическим критериям), но редко переваливает
через отметку в 50% в университетах. Что касается «гениального»
учителя, который так или иначе влияет на два или даже три поколения,
сейчас это невероятно редкий зверь. В отличие от «хорошего» учителя,
который вызывает более-менее единодушный отклик, восприятие
«гениального» всегда довольно спорно: вспомните о Кружке пропавших
поэтов, который так заставлял скрежетать зубами откровенно средних
педагогов… «Гениальных» преподавателей мне встретилось всего двое или
трое, причем все в высшей школе. К их числу относится, например, Ролан
Барт (Roland Barthes).
Хороший учитель - это совокупность
знаний, умений и подачи. Знания зависят от подготовки и любви к
дисциплине и преподаванию. То есть речь о несколько устаревшем понятии,
которое называют призванием. Умение - это дело практики: учителем быть
не так-то просто, что бы ни думали все диванные теоретики, которые
недовольны слишком длинными отпусками или недостаточным, по их мнению,
количеством учебных часов (сами бы они не продержались и двух дней).
Кроме того, ученики ловко умеют выявлять тех, у кого нет необходимых
знаний (они должны быть как минимум вдесятеро больше преподаваемого
материала). У хорошего учителя есть ответ на любой вопрос. Те, кто
предложил ограничить экзамены и отбор лишь знанием официальной учебной
программы, сами никогда не преподавали… или преподавали только в
пединститутах. Кому нужен врач, который разбирается только в десятке
самых распространенных болезней, когда симптомы редких заболеваний
поначалу не отличить от обычных?
Что касается умения поставить
себя, здесь все зависит от личного мастерства. В фильме «Опасная
профессия» (le Plus beau métier du monde), который вовсе не так плох,
как принято говорить, Жерару Депардье не хватает именно этого качества. В
результате его жестоко освистывает «худший» класс, который любезно
передают новичку по распространенной и совершенно дурацкой традиции. Тем
не менее, одной из его коллег хватает всего пяти секунд, чтобы навести
порядок среди этого хаоса. Вообще, если французское кино задумается о
том, чтобы показывать «хороших учителей» (как это уже давно происходит в
американском кинематографе, посмотрите «Школьные джунгли» (Blackboard
Jungle) или «Опасные мысли» (Dangerous Minds)) вместо того, чтобы
выставлять их в карикатурном свете в такой мерзости как «Класс» (Entre
les murs), к профессии учителя, возможно, будут стремиться больше людей.
А
умению подать себя просто так не научишь. Учителей освистывали даже в
те времена, когда наказание могло быть очень жестоким или даже
телесным. Это не связано с предметом, полом, внешностью или одеждой.
Это врожденной качество, которое, как мне кажется, может быть
дарвинским критерием выживания во враждебной среде. Стажировки, которые
придумали Себастьен Клерк (Sébastien Clerc) и его подражатели – всего
лишь глупая шутка. Йога здесь не поможет, как и макробиотика.
Переодеваться в Круэллу тоже бессмысленно. У хорошего преподавателя
есть собственная подача и с опытом он превращает ее в харизму.
Как
мне кажется, 45% хороших учителей – не так уж и плохо. Во всяком
случае, их больше, чем хороших пекарей. Значит, доброжелательность не
может заменить харизму? Конечно, нет! Не забывайте, что дети, как
говаривал Лафонтен, совершенно «безжалостны»: цель школ и всей системы
образования как раз заключается в том, чтобы воспитать этих дикарей,
которые никогда не бывают добрыми, чтобы ни говорили Филипп Мейрие
(Philippe Meirieu) и его лекторы из Руссо. Добрая воля имеет большое
значение (она имеет отношение и к призванию), однако самой по себе ее
недостаточно.
Преподавателей от начальной до высшей школы
стоило бы набирать, говоря себе, что работа везде складывается немного
по-другому… Их нужно готовить и после окончания учебы. Для них нужно
сформировать нечто вроде системы товарищества с опорой на приобретенный
опыт. Автор этих строк, который не называет себя гением педагогики, но
все же обладает 40-летним опытом преподавания, так и не смог стать
наставником для учителей. Виной всему излишняя независимость духа, как
однажды сказал мне региональный инспектор, с которым я поделился
удивлением насчет моего отстранения и его решения назначать для этой
задачи почти столь же молодых и неумелых коллег как и те, над кем им
нужно было шефствовать. Хорошего учителя не подготовить с помощью
конформизма (или систематического нонконформизма). Залог успеха – это
воображение.
|
