Сторонники сверхстрогого ислама стремятся взять в свои руки власть, однако не желают идти на уступки.
От Египта до Туниса и Сирии – повсюду действует любимое оружие салафитов «дават» (призыв к исламу). «Мы пытаемся открыть центры во всех деревнях, чтобы сирийцы могли вновь приобщиться к исламу после 40 лет светской доктрины «Баас», – объясняет активист-салафит из Идлиба, с которым нам удалось связаться по телефону. «Как и при коммунизме с Че Геварой, каждый сражающийся с Башаром Асадом боец-салафит должен заниматься распространением веры», – продолжает он, не скрывая радости от того, что в магазинах его региона вновь появились книги великого салафитского проповедника XIII века Ибн Таймии, которые были запрещены партией «Баас».
В результате арабских мятежей на первый план вышло именно это течение, которое выступает за возвращение к истокам ислама в ответ на секуляризацию общества арабских государств и западный модернизм. Так, например, в Египте салафисткая партия «Ан-Нур» ко всеобщему удивлению набрала 24,4% на парламентских выборах. Голоса «сторонников шариата» звучат все громче и в Тунисе, тогда как в Сирии многие участвующие в боях вооруженные отряды открыто говорят о своей салафитской идеологии. Это движение неизменно пользуется политической поддержкой Саудовской Аравии (главный покровитель салафизма) и лиги мусульманских богословов.
Исламское государство в Сирии?
Как полагают некоторые специалисты, в том числе и Матье Гидер (Mathieu Guidère), протестные движения позволили салафитам провести «идеологическую линьку». «Новые салафиты – прагматичные и мирные люди», – утверждает он. Божественному решению они теперь предпочитают результаты выборов, которые поставили их во главе угла в Египте и меньшей степени в Тунисе. «Салафиты прекрасно знают свой вес в обществе и трезво оценивают свои перспективы», – полагает Матье Гидер. Они не собираются возрождать ислам образца VII века. Их проекту общественных реформ приходится считаться с существующими реалиями и конкуренцией других исламистских групп и прежде всего «Братьев-мусульман», которые пользуются поддержкой Катара (там находится один из их духовных лидеров, шейх Юсуф аль-Кардави).
В салафистком движении, на которое оказывают большое влияние богословы-реформаторы из Саудовской Аравии, просматривается кипучая деятельность. Тем не менее, по некоторым вопросам прийти к соглашению так и не удалось. Это касается в частности отношений с Западом. Кроме того, удастся ли им отказаться от догматического неприятия любого альянса и даже мирного сосуществования с немусульманами? «Немусульмане смогут работать в управляющих структурах нашего будущего государства, но с ограничениями, – объясняет сирийский активист. – Прежде всего, мы не должны противоречить сунне и Корану. Кроме того, президент республики тоже должен быть мусульманином, это не обсуждается. В то же время в Народном собрании могут быть и немусульмане, но нам нужно найти способ сделать так, чтобы в случае избрания немусульманского большинства оно не могло провести идущий вразрез с шариатом закон и, например, разрешить алкоголь для туристов под предлогом того, что это повысит доходы страны».
Тем не менее, границы между политическим и религиозным салафизмом зачастую бывает очень тонка. Сирийский пример служит наглядным тому подтверждением. «В отличие от нашей бригады другие салафитские группы хотят силой установить в Сирии исламское государство», – признает активист из Идлиба.
