Разумеется, император Константин Великий покровительствовал христианам не только в своей новой столице Константинополе. В 324 году, когда она была заложена, ему удалось установить свою власть над всей Римской империей. Поэтому христианские храмы строились не только в Константинополе Новом Риме. В прежней столице они строились тоже уже как храмы новой, государственной религии.
При Константине христианская церковь окончательно вышла из подполья ив переносном, и в прямом смысле. Потому что собрания первых христиан проходили в подземных склепах, где хоронили мертвых, в катакомбах.
Преследования христиан заставляли их проводить свои собрания тайно, ранним утром или по ночам. Получался замкнутый круг. Чем больше римские язычники не доверяли христианам и преследовали их, тем больше было конспирации. Чем больше было конспирации, тем больше было недоверия, домыслов и самых диких слухов. Римские обыватели верили, что на тайных собраниях христиан царит разврат и даже приносятся человеческие жертвы. Христиан считали средоточием зла. о
Именно потому император Нерон, которого заподозрили в поджоге Рима в 64 году ради перепланировки столицы, решилсвалить вину за девятидневный пожар именно на христиан.
У него были основания полагать, что толпа ему поверит. Начались казни христиан. Примечательно, что, описывая эти казни, историк Тацит еще называл христиан «иудейской сектой»...
Когда христианские общины пополнились состоятельнымии знатными римскими гражданами, их щедрые пожертвования позволили построить первые церкви. Но, как мы помним, эдикты императора Диоклетиана в 303-304 годах потребовали их разрушения.
Поэтому наилучшим и безопасным местом, совершенно исключающим доступ посторонних и укрытым от преследования властей, оставался все же храм тайный. В такие тайные храмы и были превращены подземные захоронения христиан катакомбы. Наибольшую известность благодаря своему оформлению получили катакомбы римские. Однако существовали также катакомбы Неаполя, Сардинии, Сицилии, Египта.
Не следует представлять себе эти подземные захоронения в виде тесных и мрачных склепов. Христиане Римской империи, разумеется, знали обычаи древних египтян, которые строили роскошные усыпальницы. Иудеи тоже хоронили своих умерших, а не сжигали их, подобно язычникам. Христиане же не просто продолжили эту традицию. Они верили в воскресение и телесное вознесение их единоверцев на небеса, которое произойдет во время второго пришествия Христа. Поэтому они не только стремились сохранить тело умершего, но и оформить его гробницу так, чтобы он, воскреснув, сразу же испытал чувства, подобающие этому радостному событию.
Фрески в катакомбах изображали голубей, а также райских птиц с самым ярким оперением (их прообразами служили попугаи и павлины). Рядом с ними возносились в небеса люди. Фигуры их были искусственно удлиненными, что придавало им легкость и устремленность ввысь. Некоторые из воскресших складывали руки для благодарственной молитвы, некоторые держали на плечах агнца (ягненка): ведь Христос называл себя «пастырем добрым» пастухом, который заботится о своем стаде.
Изображались также сцены из Ветхого Завета Даниил, брошенный в ров со львами; Авраам, приносящий в жертву Исаака; Иона рядом с китом; Ной в ковчеге; Сусанна со старцами. Из Нового Завета были избраны чудеса, творимые Христом: исцеления слепых и парализованных, воскрешение Лазаря, превращение воды в вино, а также Тайная вечеря.
Катакомбы были достаточно обширны, чтобы изобразить все это: в них стали хоронить не только членов семьи, но также друзей и собратьев по общине, а так же верных слуг. Поначалу умершие покоились в саркофагах, стоявших на полу и напоминавших каменные ванны. Впоследствии их стали помещать в многоярусных нишах, которые спереди закрывались мраморными плитами. Для живых, собиравшихся здесь на молитвенные собрания, оставалось значительно больше места, а внимание их привлекали уже не каменные гробы, но радостные, вдохновляющие фрески.
Все изображенные на них были молодыми и красивыми, что вполне соответствовало христианским представлениям о воскресении в наилучшем состоянии тела. Катакомбы освещались множеством маленьких лампад, однако их земной свет смешивался со светом небесным, проникавшим сквозь специально пробитые шахты. Такое двойственное освещение имело глубокий смысл, соответствующий пониманию сути жизни христианина.
У христиан, собиравшихся в катакомбах, не было специальных священников: все собравшиеся знали друг друга, а потому молитвенные собрания представляли собой импровизации. Хором пели гимны, восславлявшие Христа, читали вслух повествования о нем, затем каждый желающий повествовал о своей вере и общении с Богом. Тому, на кого снизошло божественное вдохновение, слово предоставлялось беспрепятственно. Все остальные должны были умолкнуть и слушать. После этого совместно вкушали белый хлеб и разбавленное водой красное вино, символизировавшие плоть и кровь Христовы.
Пока катакомбные собрания христиан носили, так сказать, «семейный характер», они проходили без особых неожиданностей. Присутствующие знали друг друга. Было, в общем, известно, что от кого ожидать. Но с появлением первых церквей, внутреннее оформление которых многое унаследовало от катакомб, в них стало появляться все больше и больше посторонних. Некоторые из этих пришлых людей впадали в мистический экстаз или умело имитировали его, так что, по принятым правилам, им следовало предоставлять слово немед-ленно, поскольку они испытывали божественное откровение. Так что возникла опасность импровизаций чересчур вольных. А Дюшен психологически достоверно описывает эту ситуацию: «Был поставлен вопрос, останется ли христианство верно Евангелию или первоначальная простая проповедь будет поглощена приливом чуждых ей доктрин. Неужели эта чистая религия, унаследовавшая все, что было лучшего в Израиле, эта здоровая нравственность, это доверчивое, спокойное благочестие, неужели все это будет отдано без защиты в жертву пропагандистам всяких причудливых учений или безнравственным шарлатанам? Последние были многочисленны и разнообразны; они перебегали от одной церкви к другой под видом пророков или апостолов, ссылаясь на Ветхий Завет, на авторитет Евангелия, преувеличивая значение соображений своей туманной философии, способность сбить с толку простодушных людей. Как оградиться от них? В эту первую эпоху церковь еще не располагала ни вполне определившимся каноном священного Писания, ни общепризнанным символом веры, ни даже твердо установленной духовной властью, которая была бы уверена в себе и опиралась на прочную традицию. В христианских собраниях слово также свободно предоставлялось каждому, как и в синагогах; если речи принимали нежелательный оборот, председателю собрания было, конечно, не трудно остановить оратора, но если бы он стал сопротивляться, если бы затеял спор, что можно было бы возражать людям, которые ссылались на авторитет или великих восточных апостолов, или ученых законников, или даже на Святого Духа и на Него в особенности? Мы видели, как трудно было ап. Павлу ввести в границы вдохновение своих коринфян. А как помешать проповеди вне собраний общины, образованию кружков, вследствие которого, даже помимо догматических заблуждений, распался братский союз первых дней? Оставался лишь один выход усилить в местной общине власть объединяющих и руководящих органов».
Апостолы ученики Христа странствовали по свету, занимаясь созданием новых общин верующих в Него. Основав их они устремлялись дальше, передавая управление авторитетам старейшинам. Первоначально эти старейшины именовались пресвитерами и епископами. Историки церкви допускают, что первоначально эти названия обозначали всего лишь функции, которые мог исполнять один и тот же человек. Так полагал, в частности, Л. Дюшен, который отмечал: «Эфесская церковь, как и филиппийская, находились под руководством группы лиц, которые были в то же время пресвитерами и епископами. «Пресвитер » в переводе с греческого означает «старец» или «старейшина». По мнению Дюшена, задачей пресвитера было прежде всего ведение богослужения. «Епископ» же в переводе означает «блюститель» или «надзирающий». В его ведении было не только поддержание в чистоте обычаев общины, но и контроль за сбором и распределением пожертвований верующих. Постепенно эти функции разделились. Коллегиальное руководство общинами прекратилось. Епископы возвысились и стали в церковной иерархии администраторами, начальствующими над пресвитерами-священниками.
О функциях первых епископов можно судить по ответу папы Григория епископу Кентской церкви Августину, который приводит в книге «Церковная история народа англов» Беда Достопочтенный. Епископ народа англов Августин, который обращается с вопросом к римскому папе, это администратор начинающий. Христианство еще только утверждается в Англии, а потому ситуация здесь вполне аналогична той, в который жили и действовали ранние христиане. Августин задает вопрос римскому папе: «Как епископы должны жить со своим клиром, как делить дары, приносимые верующими к алтарю, и как должно епископу вести себя в церкви? »
Папа отвечает Августину, учитывая специфику обстановки в Англии. Вначале он описывает те порядки, которые существуют в Риме на данный момент, но затем советует ориенти-роваться не столько на них, сколько на опыт ранних христиан ведь они тоже действовали в ситуации, когда распространение христианства только начинается. И, отвечая на заданный вопрос о том, каковы должны быть отношения епископа и клира, т. е. священников, папа говорит исключительно о надзорно-административных функциях епископа:
«В обычае апостольского престола сообщать всякому, кто помазан в епископы, что все поступающие деньги должны делиться на четыре части: одна епископу и дому его для дел милосердия, другая клиру, третья беднякам и четвертая на обновление церквей. Но поскольку ты, брат, согласно монашескому правилу живешь вместе со своим клиром в церкви англов, обращенных промыслом Господа к вере, тебе лучше следовать правилам отцов наших, принятым в древней церкви: никто из них ничем не владел отдельно, но все вещи у них были общими. Если же клирики младших рангов не могут воздерживаться, они должны жениться и найти себе дело за пределами общины... О них также должно заботиться и выделять пропитание для их надобностей, и они должны подчиняться церковным правилам, жить благонравно, участвовать в службах и отвращать сердце, язык и тело от всего порочного. И что сказать тем, кто живет одной общиной, о разделе даров, или о гостеприимстве, или о раздаче милостыни? О том, как делать это с благочестием, сказал Господь и Учитель наш: "Подавайте милостыню из того, что у вас есть, тогда все будет у вас чисто”.
После того как император Константин своими эдиктами прекратил преследования христиан и повелел возместить понесенный ими ущерб, власть администраторов-епископов возросла на несколько порядков. Ведь, выражаясь современным юридическим языком, общины превратились в учреждения, признанные законодательно. Эдикт 315 года наделил христианские общины правами юридических лиц. «Они могли приобретать и отпускать на свободу рабов, получать вклады и наследства, свободно распоряжаться своим имуществом». (Еще до этого Константин освободил христианское духовенство от всех государственных повинностей.) Таким образом, епископы стали законодательно признанными руководителями влиятельной церкви, находившейся под покровительством государства.
Этот их статус и был окончательно закреплен Никейским собором. Установив четкую церковную иерархию, собор признал епископа руководителем всех христиан города а стало быть, признал его верховным распорядителем, ведающим имуществом церкви. Власть администратора-епископа теперь увеличивалась по мере увеличения имущества христианских об-щин, защищенного теперь законом. Церковь, признанная государством, стала получать императорские дары. Увеличивались пожертвования состоятельных людей. Они оставляли церкви богатое имущество по завещаниям. Во владении церкви появились земли, обрабатываемые рабами, свободными и полусвободными земледельцами. Церковь становилась богатой, а богатствами ее распоряжались епископы. Они же ведали раздачей милостыни, что создавало им широкую известность и повышало авторитет.
Но епископы ведали отнюдь не только экономическими вопросами. Никейский собор ограничил свободу священнослужителей в толковании христианского учения. Церковь, превратившаяся в государственную, уже не могла допускать никаких импровизаций и вольностей. Ведь священники руководили верующими как своей паствой и могли оказывать сильное влияние на их умы. Пример Ария, спровоцировавшего своим толкованием Библии уличные столкновения между христианами, показал, что свобода священнослужителей может быть пагубной для общественного порядка.
Для этого и был принят Никейский символ веры свод обязательных для каждого христианина и, главное, для каждого священнослужителя догматов вероучения. Теперь каждый священник уже не мог проповедовать «от себя», излагая свои собственные откровения и интерпретации Священного Писания. Он должен был хорошо изучить догматы, чтобы неукоснительно следовать им. А епископ, поставленный над клиром, теперь должен был осуществлять и контроль за содержанием проповедей. Оправданием для такого контроля епископа над клиром стали слова апостола Павла из послания к Титу: «Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал».
Власть епископов, таким образом, приобрела многообразный характер. К уже названным их задачам добавилась и еще одна: строительство больших храмов базилик. Это были храмы совершенно нового типа храмы религии государственной. Они должны были символизировать не только величие Господа, но и государственную мощь Империи.
Хотя и в оформлении базилик тоже сохранились некоторые традиции, сложившиеся еще в катакомбах, общий стиль его существенно изменился стал более строгим. «Само христианство становится официальнее, оно оформляет культ и превращается в государственную религию. Изображение Христа все более и более напоминает римских цезарей или их сановников. Царство Божье становится царством от мира сего, в которое Он направляет своих посланников. Искусство, которое украшает гробницы усопших, их родственников и друзей, предназначенное для тихого их поминовения, для приватных молитв и принесения жертв, перестает удовлетворять этому духу. Его задачей становится создание достойного образа формирующейся христианской церкви, которая должна предстать перед миром значительной. Саркофаг, стоящий на видном месте над землей, приходит на смену фрескам в катакомбах, и мозаика в общедоступных роскошных постройках становится конечной целью празднующего триумф христианского искусства. Это требует, в свою очередь, возведения большого здания церкви. Так возникает базилика».
Церковь Святого Петра, построенная в Риме при императоре Константине, дает представление о масштабах такого государственного храма.
Епископ города Рима, который в знак особого уважения к нему, руководителю всех христиан Вечного города по решению Никейского собора стал именоваться папой, обладал, конечно, большой властью. Но простиралась она только на христиан Рима и была властью исключительно церковной. Никаких светских проблем папа не решал и политикой не занимался.
В христианском мире авторитет римского епископа-папы был велик. Но отнюдь не исключителен. И он вовсе не был гарантирован римскому папе на все времена.
Начнем с того, что почетный титул «папа » после Никейского собора носил не только епископ Рима, но и епископ Александрии. Но они же носили и титулы патриархов, а патриархов христианский мир знал не двух, а пятерых. Так именовались епископы Рима, Александрии, Антиохии, Константинополя и Иерусалима. Высокий сан патриарха, разумеется, соответствовал не только политическому значению этих городов. Ничуть не в меньшей мере он определялся и авторитетом христианских общин, в этих городах существовавших. «...Уже в первое время христианства три великие столицы империи Рим, Александрия и Антиохия были вместе с тем и важнейшими христианскими общинами. Этому, правда, отчасти способствовало также и то обстоятельство, что все три означенные общины, по христианскому преданию, были основаны апостолами или их учениками».
Разумеется, это вовсе не было случайным совпадением. Апостолы, проповедуя учение Христа, избирали для своей деятельности именно крупные политические и торговые центры. Здесь они могли обратить в свою веру возможно большее число людей. А эти люди, в свою очередь, могли нести христианские идеи дальше, вглубь страны. Так и получилось, что география наиболее авторитетных христианских общин, основанных самими апостолами, совпала с географией политических и торговых центров Римской империи. «Особенным уважением ... пользовались церкви, в которых проповедовали и положили начало иерархии лично сами апостолы, как-то: церковь иерусалимская, антиохийская, александрийская, смирнская, эфесская, коринфская, римская и др., они назывались апостольскими и считались хранительницами апостолького предания».
Далее члены этих апостольских христианских общин покидали их и, переселяясь в другие места, основывали там новые общины. Естественно, что за советом и помощью руководители новых общин обращались в ту апостольскую общину, к которой некогда принадлежали. Поэтому крупные церкви стали называться матерями по отношению к тем, которые возникли в провинции. И епископы, возглавившие эти крупные церкви, обрели власть не только над христианами города, но и над дочерними церквями в провинции.
Так что нет ничего удивительного в том, что «распределение епископий по митрополиям совершилось на основании двух начал церковного и политического»3. Говоря иными словами, авторитет епископа и возглавляемой им общины определялся сочетанием факторов религиозных и политических. А это сочетание было в каждом случае весьма сложным. Так что при попытке определить, какая именно община может считаться наиболее авторитетной римская, александрийская, антиохийская, константинопольская или иерусалимская и, соответственно, какой из епископов имеет больший вес в христианском мире, пришлось бы решать необычайно трудную задачу.
Если бы все определялось только факторами религиозными, то приоритет следовало бы безоговорочно отдать общине иерусалимской. Ведь она была создана двенадцатью апостолами Христа и руководилась ими. (Место предателя Иуды занял по жребию давний ученик Христа по имени Матфей).
История основания иерусалимской общины изложена в Библии. На десятый день после вознесения Христа апостолы собрались вместе. «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать». Множество представителей самых разных народов поразилось при этом: они услышали слова о великих делах Божьих на своих родных языках. Петр первым обратился с речью к мужам иудейским и всем живущим в Иерусалиме, восславив распятого Иисуса как Бога. Вдохновленные его словами, сразу три тысячи человек «умилились сердцем» и приняли христианство. «И много чудес и знамений совершились через апостолов в Иерусалиме... Господь же ежедневно прилагал спасаемых к церкви».
Однако повторим, значимость общины определялась уже ко времени Никейского собора не только религиозным, но и политическим фактором вместе взятыми. Община иеруса-лимская, авторитетнейшая по происхождению своему, сильно проигрывала всем остальным в том, что касалось политического значения Иерусалима. Иудейская война, вызванная восстанием в Иерусалиме, закончилась победой римлян: в 70 году Иерусалим был взят и предан огню. Последствия были ужасны. «Во время своих странствий по Сирии, Адриан видел место, где находился Иерусалим. Уже пятьдесят два года опустошенныи город лежал в развалинах, представляя взору лишь кучу громадных камней, в беспорядке наваленных одни на другие. Несколько бедных домов, преимущественно христианских, обрисовывались на вершине Сионского холма. Место, где был храм, было полно шакалами».
Правда, при императоре Константине городу было отдано должное именно как христианской святыне. «Первые христиане знали, где был распят и похоронен Иисус, но они были евреями, и после 70 года Р.Х., после разрушения Иерусалима римлянами, вход в город был им запрещен. Императрица Елена, мать Константина Великого, посетила Иерусалим в 326 году, где ей указали легендарное место. На месте Гроба стоял римский храм Венеры, на Голгофе статуя Юпитера. Все это было снесено, и во время раскопок нашли римскую цистерну, куда сбрасывали кресты распятых. В одном из этих крестов Елена опознала Истинный Крест».
Но даже после восстановления значение города не шло ни в какое сравнение со значением Рима и Александрии, которые были соответственно первым и вторым городом в мире по численности населения. Им уступала даже «метрополия Востока» Антиохия, центр христианства в Северной Сирии. А ведь в этом третьем городе мира насчитывалось свыше полумиллиона жителей!
Основателями общин в этих огромных городах тоже были авторитетнейшие христиане. По преданию, христианскую общину в Риме основал апостол Петр. Но предание говорило и о том, что Петр семь лет был епископом в Антиохии. А община в Александрии была основана его учеником, евангелистом Марком.
Константинополь тоже имел все основания претендовать на звание величайшей христианской столицы. Ведь он был основан императором, который одержал победу под христианским стягом, императором, знамение которому в битве послал Бог. А второе название города Новый Рим более чем красноречиво свидетельствовало о политическом значении города...
Итак, Рим был лишь одним из нескольких центров христианства. Ни один из них не доминировал безусловно над остальными. И, соответственно, ни один из руководителей наиболее авторитетных христианских общин не имел никаких оснований для того, чтобы претендовать на роль епископа над епископами. Важнейшие вопросы церковной жизни решались соборно. Что, разумеется, не исключало стремления каждого из патриархов всемерно утверждать авторитет своей общины.
Если что-то и ставило римского епископа в особое положение, то это, прежде всего и в первую очередь, сам статус Рима, христиан которого он возглавлял.
Слава Вечного города, символа Империи, давшего ей имя вот что в первую очередь создавало имидж римским епископам-папам. «После того, как в 70 году закатилась звезда иерусалимской церкви, ярко горевшая доселе на всем христианском небосклоне, римская община сделалась первенствующей общиной всего христианства. Влиятельное положение ее в христианском мире покоится на том обстоятельстве, что... она община Рима, община Вечного города, столицы римского государства. Христианство желало быть всемирной общиной. Всемирная община, которая не заключала бы в себе Рима, являлась противоречием себе самой. Нет Рима, не может быть и Вселенной.
Отсюда необходимость римской общины для древней церкви, это отлично понимал великий апостол Павел. Для довершения дела всей своей жизни и деятельности он желал сравнить Рим с первенствующей тогда иерусалимской общиной и сделать его вторым центром христианства. Являясь первенствующей общиной христианства, Рим осуществлял заботу обо всех общинах мира. На первом месте стояла, конечно, материальная поддержка нуждающихся христианских общин. В этом отношении
римская община, как самая богатая и многочисленная, опередила все другие христианские общины».
Однако мы уже видели, что после разделения Римской п империи Диоклетианом, а тем более после основания Нового Рима Константинополя политическое значение столицы, превратившейся, так сказать, всего лишь в Старый Рим, стало неуклонно падать. Даже во времена Константина римский папа мог рассчитывать только на ограниченную поддержку императора. Константин жил в своей новой столице и ее окрестностях, уделяя свое внимание преимущественно ей. До Константинополя было далеко. И с каждым годом становилось все дальше...
Потомки Константина, которым он оставил Империю, истребили друг друга в междоусобной борьбе. В 351 году к власти пришел Констанций II, который был ярым арианином и стал преследовать «никейцев» или «ортодоксов», т. е. тех, кто придерживался решений Никейского собора. Возобновившиеся конфликты между христианами подтолкнули следующего императора, Юлиана (360-363), отказаться от христианства как государственной религии. Он объявил свободу вероисповедания. Христианские церкви лишились государственной поддержки, христианам было запрещено преподавать в школах и занимать высшие посты в армии. Юлиан, прозванный христианами Отступником, снова стал ориентироваться на римское язычество. Последующие императоры, хотя и отменили эдикты Юлиана, то и дело склонялись к арианству и преследовали «никейцев».
К моменту окончательного разделения Римской империи на Западную и Восточную в 395 году императоры не жили в Риме уже на протяжении целого века. Реальной столицей Западной Римской империи еще со времен Диоклетиана и Максимиана был Медиолан (Милан). С 402 года ею стала Равенна. Это была хорошо укрепленная крепость. Рим, правда, тоже был обнесен прочными стенами, но они были возведены довольно давно, еще при Аврелиане (270-275). Укрепления Равенны были много надежнее, к тому же ее окружали почти непроходимые болота...
Столь надежная защита была крайне нужна владыкам Западной империи во время великого переселения народов, которое началось в конце IV века. Натиск варваров на римские территории резко усилился.
В V веке для борьбы с варварами римлянам приходилось держать 140 ООО пограничных и 125 ООО полевых войск. Кормить такую армию было весьма сложно население роптало от огромных налогов. Комплектовать не легче. От принципа добровольности римляне давно перешли к насильственному набору рекрутов, но уклонение от набора в армию стало массовым. В ее ряды приходилось допускать все больше и больше варваров. К тому же в армии снова зрели заговоры, возглавляемые командирами.
Чтобы справиться со всеми этими проблемами, императоры Западной Римской империи стали заключать договоры с вождями варварских племен. Те становились союзниками Рима: импе-раторы указывали им места для расселения, обеспечивали продовольствием и военным снаряжением, платили деньги за охрану границ. Однако варварские вожди плохо повиновались императорам, зато хорошо находили общий язык с провинциальной римской знатью. Результатом стал прогрессирующий сепаратизм.
Кончилось дело тем, что императоры совершенно утратили контроль над своими союзниками варварами. Вестготы, вандалы, бургунды, англосаксы создали на территории Римской империи свои королевства, власть императоров над которыми стала призрачной.
В 476 году Западная Римская империя перестала существовать: командующий императорской гвардией Одоакр, происходивший из германского племени скиров, низложил последнего императора, шестнадцатилетнего Ромула, а знаки императорского достоинства отправил в Константинополь.
С чем же остались римские папы после краха Западной Римской империи?
Авторитет римских пап был неотделим от авторитета императоров. С момента превращения христианства в государственную религию императоры принимали все меры, чтобы структура цер-ковного управления повторяла структуру управления светского.
«С воцарением Константина Великого престол империи почти всегда занимали христиане, вера сделалась господствующей, а язычество беспрерывно уменьшалось и падало. Римские импера-торы были защитниками и покровителями церкви и заботились о ее устройстве. Константин Великий собрал Вселенский собор, сооружал храмы, избирал епископов и постоянно стремился к введению единства в церковном управлении. Его преемники старались подражать ему и редко уклонялись от предназначенной им цели. Они желали учредить и в этой части администрации ту централизованность, которой вообще отличалась вся исполнительная власть Римской империи и которая была доведена до высокой степени совершенства. Нет сомнения, что они сумели бы исполнить свое намерение, если бы не были остановлены переселением германских народов и распадом государства.
Но осуществить эту идею было не суждено, хотя усилия и предпринимались.
Именно императоры, стремясь дополнить централизацию своей политической власти централизацией власти церковной, всячески пытались поднять авторитет римских пап. «Императоры сами назначали епископа своей столицы, обращали большое внимание на все епархии и предполагали составить особый совет из епископов, в котором председательствовал римский первосвященник и который бы заведовал, под непосредственным надзором самого императора, всеми церковными делами империи. Указы императоров Грациана в 379 году, Валентиниана II в 381-.М, Валентиниана III в 445-м определили: 1) что епархиальные епископы могут обращаться с апелляцией к епископу римскому, 2) что они подчиняются верховному суду его, 3) и что ему принадлежит первенство между всеми прочими епископами Западной Римской империи».
Однако императорская идея централизации церковной власти была всего лишь идеей. А практика отправления императорской власти зачастую шла вразрез с ней. Ведь Рим перестал быть резиденцией императоров, а средства связи тех времен в сравнении с современными оставляли желать лучшего. Императоры хотели от церкви оперативной поддержки. А потому еще тогда, когда императоры со своим двором пребывали в Милане, на первую роль стали выдвигаться епископы этого города. Именно они, выполняя свои церковные обязанности, постоянно общались с императорами. Именно они отстаивали перед ними интересы всех христиан Западной Римской империи, в том числе и римских. Римский папа был чересчур далеко от императора, покинувшего Рим!
Но император, покинувший Рим, тоже был чересчур далеко от римского папы, чтобы оказывать ему эффективную помощь!
Стоило императорам перенести свою резиденцию в другое место, как в Риме снова подняли голову язычники, которых было немало среди влиятельных аристократов. «Язычество дольше всего держалось среди сенаторских родов столицы».
Противостоять столь влиятельной языческой оппозиции в Риме можно было, только непосредственно обращаясь за поддержкой к императору. А кто же мог делать это лучше, чем епископ того города, в котором находится его резиденция?
Именно миланскому епископу Амвросию пришлось вести борьбу против восстановления в римском сенате статуи языческой богини Победы (различные императоры в зависимости от того, симпатизировали они христианам или язычникам, дважды удаляли ее и дважды возвращали под давлением римской языческой знати). Амвросий направил императору письмо, в котором говорил о том, что клясться на языческом алтаре для христианина невозможно.
И вот, в конце концов, оказалось, что главная опора римских пап, императоры Западной Римской империи, перестали существовать совсем даже где-то вдалеке от Рима! Когда они ушли в небытие вместе со своей державой в 476 году, от былой политической славы Рима тоже остались одни воспоминания.
Теперь имидж римских пап мог основываться только на их чисто религиозном «капитале».
Главную часть его и составляла базилика Святого Петра, возведенная при Константине Великом.
Попытаемся объяснить, почему.
