Как человек, крайне не любящий, когда Америка вмешивается в дела других стран во внешней политике, я, скорее, симпатизирую левым, чем правым. Разумеется, я несколько обобщаю, но – по крайней мере, в настоящее время - «левые», на мой взгляд, склонны быть осторожнее в своих политических рекомендациях и чаще учитывают потенциальные отрицательные последствия военных операций. Вряд ли я кого-то удивлю, если скажу, что консервативные печатные органы – такие, как National Review и The Weekly Standard, – более чем одобрительно относятся к использованию американской военной мощи и очень не любят идею о том, что США нечего делать в Сирии, Ливии, Афганистане и ряде других стран. Конечно, есть и такие консерваторы, как Дэниел Ларисон (Daniel Larison), но он – исключение, которое подтверждает правило. К тому же, достаточно бегло просмотреть его статьи, чтобы увидеть, что он чаще полемизирует с правыми, чем с левыми.

Этим несколько затянутым вступлением я хотел подчеркнуть, что я крайне скептически отношусь к государственной мудрости людей, которые чрезмерно полагаются на самые тупые и грубые инструменты национальной мощи – военные, и что я в целом против того, чтобы излишне расширять понятие наших «жизненно важных национальных интересов». Живи сам и давай жить другим, так я думаю.

Однако первая реакция многих видных левых на убийство посла США в Ливии Кристофера Стивенса (Christopher Stevens) выглядит не просто небезупречной, а ущербной на самом фундаментальном и базовом уровне. Например, Майкл Томаски (Michael Tomasky) не только возмутился (предсказуемо) напыщенной и глупой реакцией республиканцев, но и отозвался о создателях фильма, ставшего поводом для беспорядков, столь же негативно, как об участниках самих беспорядков. Ниже я привожу три абзаца из его последней колонки, чтобы вы не подумали, что я грубо вырываю его слова из контекста (курсив мой):

«Американский посол Кристофер Стивенс мертв. Вместе с ним погибли еще три сотрудника посольства в Ливии. Эти государственные служащие служили своей стране и всему миру в одном из самых опасных мест на Земле и заплатили за это самую высокую из возможных цен.

Но почему они и посол – первый посол США, убитый на своем посту с 1979 года, – ее заплатили? Из-за подстрекательского фильма, рекламировавшегося тупыми мракобесами. Вспомните, еще недавно мы все понимали, что ислам – нам не враг. Джордж Буш-младший посетил мечеть вскоре после 11 сентября.

Ответственные люди, безусловно, должны осудить насилие – но также и тех идиотов, которые сняли и прорекламировали фильм, ставший поводом для насилия. Некогда подобная трагедия, тем более -случившаяся в такую годовщину, как вчера, заставила бы обе партии ненадолго взяться за руки, чтобы продемонстрировать, что мы все - американцы, каким бы поверхностным этот жест ни был».

Возможно, меня нельзя назвать «ответственным» человеком, но меня совершенно не интересуют ни фильм, ни люди, которые его сняли. Их сердца могут быть черными, как ночь, и исполненными самых гнусных антимусульманских предрассудков, которые только можно вообразить. Это не имеет никакого значения. Люди (пока еще!) вправе снимать фильмы – даже самые глупые, мерзкие и оскорбительные. Причина, по которой погиб американский посол, исключительно проста. Он погиб потому, что разъяренная толпа буйных религиозных фанатиков напала на консульство США. Его убил не фильм, его убила реактивная граната, выпущенная кем-то, кто отрицает концепцию свободы слова в самой ее основе. Мне странно, что это нужно объяснять, но идея о том, что «виновны обе стороны», как ни странно, до сих пор не отвергается с ходу.

Личности создателей фильма так же абсолютно не имеют отношения к делу, как и его чудовищно низкие художественные достоинства. Однако странная озабоченность Томаски создателями фильма – не некий узкий, случайный пример: подобный подход можно увидеть у целого множества уважаемых представителей либерального мейнстрима. Вот, скажем, Мехди Хасан (Mehdi Hasan), директор по политике Huffington Post UK, интересуется «будут ли 100 спонсоров этого фестиваля ненависти, стоимостью в 5 миллионов долларов, установлены и хватит ли им смелости объявиться самим». Вот Мэтт Дасс (Matt Duss) из респектабельнейшего Центра американского прогресса (Center for American Progress), утверждает, что создателей фильма «нужно разоблачить, как и прочих представителей международной индустрии антиисламского подстрекательства». Или вот Марк Эмбиндер (Marc Ambinder) заявляет, что «те, кто использует благо институционально и юридически защищенной свободы слова, чтобы эксплуатировать и провоцировать склонность некоторых людей к насилию, должны быть подвергнуты позору».

Я пишу для Forbes – издания, которое я глубоко уважаю и которое ожидает от своих авторов высокого уровня профессионализма, - поэтому я воздержусь от тех выражений, в которых я хотел бы ответить на эту пошлятину. Достаточно будет сказать, что создатели фильма не должны подвергаться никакому «позору» и вправе, если им будет угодно, сохранить анонимность. Право на анонимное высказывание – это, безусловно, основополагающая и не подлежащая обсуждению часть свободы слова как таковой. Верховный суд его неоднократно защищал, а это стремление «подвергнуть позору» авторов фильма позорно само по себе.

Меня не волнует, как эта трагедия скажется на борьбе между партиями. Мне не важно, как убийство Стивенса повлияет на общественное мнение, сыграет ли оно на руку Бараку Обаме или Митту Ромни (Mitt Romney). Меня, честно говоря, вообще поражает, что чьей-то первой реакцией на такое событие может быть: «А как оно скажется на выборах?» При этом - меня, действительно, волнует, что многие спокойно пишут в одном предложении об оскорбительном фильме и о хладнокровном убийстве так, как будто эти вещи морально сопоставимы. Другими словами, если люди в Ливии или в Египте выступают, прибегая к насилию, против основополагающих идей – таких, как свобода слова, – это их вина. Никто не заставлял их устраивать волнения, не вкладывал им в руки оружие, не принуждал нажимать на спусковые крючки. Участники волнений - самостоятельные моральные субъекты, которые могут и должны сами отвечать за собственные действия.

Существование разногласий по вопросам о том, каким должен быть непосредственный ответ на убийство Стивенса и какой должна быть политика Америки на Ближнем Востоке, в целом, вполне закономерно. Я это понимаю и, разумеется, не считаю свои взгляды единственно «правильными». Но мне очень стыдно, что многие комментаторы, осуждая жестокое убийство высокопоставленного американского дипломата, сочли нужным так же осудить создателей какого-то незначительного фильма. Даже если предполагать о создателях «Невинности мусульман» («Innocence of Muslims») самое худшее и считать их отвратительными и гнусными ханжами, им все равно будет не за что извиняться. Люди, которым есть, за что извиняться, - это те, кто бушевал на улицах Каира и Бенгази.