Как только сирийский кризис коснулся Турции, НАТО регулярно подчеркивалось, что блок поддерживает ее позицию. В заявлении на собрании министров обороны стран НАТО Генеральный секретарь Североатлантического альянса Андерс Фог Расмуссен отметил, что Турция может рассчитывать на поддержку НАТО, в связи с этим существуют обязательные меры предосторожности, и в случае необходимости альянс выполнит все непреложные подготовительные мероприятия для обеспечения защиты и обороны Турции. В этом заявлении фактически не было ничего удивительного. В конце концов, НАТО – организация, основанная на принципе неделимости безопасности и взаимопомощи. Следовательно, нападение на одного из союзников воспринимается как угроза для всех членов блока. Кроме того, размещенная в рамках проекта ПРО система РЛС в Малатье в очередной раз продемонстрировала, насколько Турция является важным союзником для НАТО.
Между тем с развитием ситуации в Сирии возникло убеждение, что союзники по НАТО и прежде всего США оставили Турцию в одиночестве. По этой причине пристально отслеживалась позиция, которую намеревался занять блок вслед за артобстрелом в Акчакале. Особенно после этого происшествия наибольшее замешательство вызывал вопрос о том, станет ли НАТО действовать в рамках пятой статьи Устава, согласно которой альянс «в случае нападения на одну или несколько договаривающихся сторон незамедлительно оказывает помощь, переходя к атакующей позиции, и в сотрудничестве с другими договаривающимися сторонами предпринимает всевозможные меры, которые сочтет необходимыми, включая применение вооруженной силы». Для применения пятой статьи в качестве предварительного условия ключевым моментом является ответ на вопрос, был ли совершен акт «нападения». Однако нам едва ли можно было говорить о «нападении». В этой связи ожидать применения союзниками Турции по НАТО пятой статьи не следовало. Вместе с тем была возможность обратиться к четвертой статье, в соответствии с которой «в случае угрозы политической независимости, безопасности, территориальной целостности в отношении какой-либо из сторон, по требованию кого-либо из союзников блок консультируется и обсуждает сложившуюся ситуацию».
В этой связи обратил на себя внимание интересный факт. На сегодняшний день действия по данной статье применялись только Турцией: в период войны в Ираке (2003 год) и самолетного кризиса (июнь 2012 года). Когда Турция воспользовалась этой статьей в третий раз после событий в Акчакале, то в поздние вечерние часы состоялось собрание Совета НАТО на уровне послов. Согласно принятому решению, сирийский режим был резко осужден в связи с атакующими действиями на юго-восточных рубежах НАТО. Подчеркивалось, что альянс продолжит поддерживать Турцию, и требовалось, чтобы «нападениям на союзника НАТО, а также нарушениям сирийским режимом норм международного права незамедлительно был положен конец».
Это своевременное решение, между тем, несмотря на удовлетворенность таким решением официальных лиц Турции, в общественном мнении сформировалась точка зрения, согласно которой альянс снова бросил Турцию. В этой связи наиболее волнующим является вопрос о том, до каких пор НАТО поддержит Турцию в случае эскалации сирийского кризиса? Продолжит ли блок довольствоваться дипломатической поддержкой, включающей лишь заявления о взаимопомощи и обвинения, или при необходимости воспользуется в отношении Турции пятой статьей так же, как применительно к США после 11 сентября?
Очевидно, что эти вопросы опираются на определенные спекулятивные гипотезы относительно дальнейшего развития ситуации. Мы вынуждены размышлять над самым неблагоприятным сценарием и принимать во внимание вероятность того, что в случае разрастания кризиса мы можем оказаться на пороге войны. В этой связи важным условием для нас является анализ вероятного места НАТО в этом сценарии.
Прежде всего необходимо отметить следующее: хотя начиная со дня основания в 1949 году при принятии во внимание особенностей периода холодной войны взаимопомощь в НАТО была абсолютно успешной с точки зрения стратегии устрашения, в операциональном смысле она была недостаточно испытанной. Действительно Североатлантический альянс показал пример успешной политики устрашения, благодаря принятым стратегическим доктринам в условиях холодной войны, тем не менее данная политика не была апробирована. Обращают на себя мероприятия с участием НАТО в период после холодной войны: основанная на резолюции ООН операция по обеспечению и поддержанию мира (Косово); оказание содействия усилиям по построению и поддержанию мира по требованию Африканского союза (Сомали); оказание помощи в борьбе с пиратством в Аденском заливе; обеспечение безопасности зоны, запретной для полетов (Ливия); оказание содействия усилиям по проведению антитеррористической миссии в Средиземном море и военной учебной миссии (Ирак). Необходимо отметить, что ни одна из перечисленных операций не была способна должным образом испытать НАТО.
Первым и единственным событием, в рамках которого блок прошел испытание в операциональном отношении, стал теракт 11 сентября. В истории НАТО только в связи с данным инцидентом альянс воспользовался пятой статьей. Но и он не дает возможности для проверки в достаточной степени обязательной для НАТО политики взаимопомощи. Как бы то ни было, государством, намеренным воспользоваться пятой статьей Устава НАТО, были США – самая крупная сила НАТО, – при этом именно Вашингтон понес большую часть расходов операции в Афганистане.
В этой связи необходимо дать ответ на следующий вопрос: в случае аналогичной ситуации в отношении другого члена альянса – например, Турции – и угрозы возникновения войны, примет ли НАТО участие в войне в рамках пятой статьи, даже если это не будет отвечать интересам большинства союзников блока? При подобных условиях НАТО пройдет подлинное испытание. До настоящего момента такие условия не возникали, однако сирийский кризис актуализировал вероятность их появления. Таким образом, превращение Турции в арену военных действий в силу эскалации кризиса в Сирии действительно станет проверкой для НАТО.
Можно констатировать, что блок всегда успешно действовал в рамках принципа неделимости безопасности и взаимопомощи. С этой точки зрения существенное значение приобретает применение четвертой статьи в ответ на призыв Турции и принятие решения, которое способно обеспечить спокойствие Турции. Данное решение подтвердило место и решительность НАТО в сирийском кризисе, и, что еще более важно, подчеркивая атакующий характер действий, оно показало, что при необходимости предпринимаемые против Турции шаги могут быть квалифицированы как «нападение».
Вместе с тем наблюдается отсутствие готовности НАТО осуществить прямое вмешательство в сирийский кризис, что, несомненно, в значительной степени объясняется предвыборной кампанией США. По сути, единственная сила, способная мобилизовать НАТО, – США. Кроме того, решение альянса во многом зависит от обстановки, в которой европейские союзники по НАТО борются с собственными проблемами, нежелания блока нового после вопроса по ПРО кризиса в отношениях НАТО–Россия и, конечно, сохранения такого фактора, как наличие химического оружия в Сирии. Все эти вопросы отдаляют НАТО от проактивной политики Турции в сирийском кризисе. Однако в то же время они ставят альянс в затруднительное положение: с одной стороны, если НАТО оставит Турцию в одиночку, ущерб будет нанесен прежде всего идеям взаимопомощи и устрашения союза; с другой – если НАТО будет активно содействовать Турции, то столкнется с опасностью нежелательной войны.
Перед лицом этой дилеммы организация наряду с демонстрацией принципа взаимопомощи с целью сохранения важнейшей своей силы – устрашения, – по-прежнему настраивает Турцию на то, чтобы удержать ее от бесконтрольного поведения, которое подведет альянс к войне. В связи с этим ожидается, что Турция будет действовать, принимая во внимание ситуацию, в которой находится НАТО, и избегать односторонних решений за пределами своей компетенции, по крайней мере, пока условия для НАТО не изменятся (что может быть допустимо после выборов в США).
Таким образом, сирийский кризис, по сути, является первым и единственным событием, которое действительно является испытанием для НАТО. Учитывая логику союза, он до конца вынужден защищать Турцию. Однако ситуация складывается таким образом, что блок должен защитить не столько Турцию, сколько свою репутацию. Но и Турция должна осознать, что в рамках сложившихся сегодня условий НАТО не в силах занять активную военную позицию в сирийском кризисе. Поэтому, Турция должна регулировать свои ожидания и действия в соответствии с интересами блока. Конечно, если она не хочет остаться одна.
