Давайте мысленно перенесемся в 70-е годы… Армии национального
освобождения, теория партизанской войны, городские ополченцы, идеи Мао
Цзе Дуна. Их следы еще присутствуют в нынешней жизни, но в Венесуэле, за
видимой стороной жизни слова обретают новый смысл и вырабатываются
новые формы борьбы. В этом невиданном процессе начала XXI века принимают
участие много людей, но в его авангарде есть много организованных
молодежных движений, которые начинают играть все более существенную роль
в так называемой «боливарианской революции».
Рогми Армасу (Rogmy Armas) 24 году, на его счету несколько
коммуникационных сражений. Говорит он на полном серьезе, не скрывая
своих идеологических убеждений и революционного настроя. «Мы дети
Чавеса», говорит он. Но, как почти всегда происходит в Венесуэле – да и в
мире - вырванные из контекста слова плохо сочетаются. Дети Чавеса – да.
Зависимые дети – нет. Рогми – один из 15 активных членов Армии
коммуникационного освобождения (ECL). Этот «боевой» кооператив,
возникший в период 2008 – 2009 годов, стал известным благодаря кампании
по улучшению образа Чавеса среди городского населения.
Как любая революция, ECL является частью незавершенного процесса.
Кооператив, работающий в сфере коммуникации, отличается от рекламного
агентства по своим целям и методам действий. Мы имеем дело с «боевой»
коммуникацией, которая вместе с новой социально ориентированной
экономикой пытается покончить с некоторыми самыми страшными пороками
капитализма: непомерным потребительством, неуважительным отношением к
женщине, стремлением жить за счет нетрудовых доходов и взять от жизни
все, не оставив ничего другим.
В качестве оружия эта армия использует современные средства связи,
свои знания, граффити, распространение знаний в своих районах,
освобождение через общение. Они занимаются постоянными исследованиями,
проводят в жизнь крупный проект, призванный способствовать независимым
публикациям, ведущим борьбу против монополии в области коммуникации
(Clacalia.org).
Рогми поясняет, что переизбрание Чавеса президентом на шестилетний
срок, который начнется с января 2013 года, дают возможность придать
необратимый характер революционному процессу. Подобные заявления мы
слышали и раньше, но Рогми произносит ее с особой политической
убедительностью: «Коррупция, преступность, бюрократия… эти проблемы
всегда стояли перед Венесуэлой. Для их решения нам необходимо
сосредоточить все наши усилия».
ECL выступает за власть народа и самоуправление. Может быть, именно
поэтому и несмотря на материальную помощь со стороны государства, Армия
коммуникационного постоянно говорит о поддержке своего проекта и иных
подобных начинаний. Таким образом, ECL продолжает взаимодействовать с
другими организациями и коллективами, использующими творчество для
изменения системы.
В сентябре 2011 года 42 коллектива, представляющие 10 из 23 штатов
Венесуэлы, создали Сеть художественного действия Redada. Она стремится
вобрать в себя те формы творческой активности, которые не преследуют
коммерческих целей, но при этом обеспечивают деятельность организаций.
Одна из активисток с той же серьезностью, что и Рогми, заявила мне: «Мы
все же представляем из себя политическую силу и сумеем преодолеть
бюрократические перекосы нынешней системы. И этому способствует сама
система, предоставляя гражданам возможность самим осуществлять контроль
за выполнением их предложений».
Молодые венесуэльские революционеры не стремятся к созданию некоего
«Института молодежи», а хотят выстроить рамки коллективного творчества,
чтобы с их помощью создавать условия для развития освободительного
процесса.
Генератор идей и революции
Организации творческой молодежи проделали долгий путь от отвержения
до официального признания. Сейчас они получают хорошую финансовую
поддержку и при этом обладают независимостью. «Мы получаем от
правительства деньги и при этом не делаем того, чего они хотят», завил
мне один из активистов.
Они начали свою деятельность на улице, но стремились заявить о себе в
Сети. Поэтому группа уличных художником и назвала себя Сеть Улицы. Она
выступает под анархистскими лозунгами и идет в русле протестного
движения «Захвати Уолл-Стрит». Местные власти даже разрешили этим
художникам «захватить» один из полупустых районов Каракаса и провести
там театральные, музыкальные и цирковые представления.
«Мы начали с концертов и спектаклей, – говорит Маару Фрейтес,
присоединившаяся к коллективу после этапа альтернативных мероприятий,
приковавших к себе большое внимание. - Затем мы создали очень интересную
модель, в которой приняла участие молодежь городских кварталов, которая
впоследствии привела к созданию Лаборатории городского искусства».
Металлическая энтропия
По прошествии семи лет творческие группы слились в один большой
коллектив El Tiuna, имеющий собственную производственную базу, которая
позволяет ему существовать. Он объединяет в себе различные направления,
такие как граффити, музыка, аудиовизуальная продукция,
общественно-политические исследования и уличный театр.
Немалый интерес представляет ознакомление с результатами их
творческой деятельности. Начнем с архитектуры, которую курирует
Алехандро Айек (Alejandro Haiek). За свои работы они получили
Государственную премию Венесуэлы по архитектуре (2010), премию
Международного архитектурного фестиваля в Барселоне (2011) и Биеннале
архитектуры в Кито.
Переработанные металлические контейнеры, деревянные поддоны, шины,
вздыбленные металлические конструкции, говорящие о металлической
энтропии, о сосуществовании, несмотря на противоречия.
Контейнеры представляют собой не просто застывшие декорации, это
самые настоящие головоломки. Здесь можно услышать детский симфонический
оркестр; завершаются съемки первых пяти глав сериала Южный район
(рассказывающий о жизни местной молодежи, не имеющей ни предрассудков,
ни собственного мнения). Я вхожу в иноцентр, переданный в ведение
молодежной организации. В нем работает студия графического дизайна.
Прохожу через амфитеатр, крышей которого являются контейнеры. Перед
моими глазами предстают библиотека и кафе, студия звукозаписи и,
пожалуй, самое замечательное, что здесь есть: радиостанция: Radio
Verdura, перемещающаяся на двух грузовичках, разрисованных сверху
донизу.
Но проект на этом не заканчивается. Ведутся работы по строительству
спортивного зала, площадки для катания на скейтбордах, концертного зала и
столовой.
Некоторые коллективы сотрудничают с еще одной авангардной группой:
M-28. Я встречаюсь с участниками этого студенческого движения. Несмотря
на свою молодость, они «используют все формы борьбы»: от обрызгивания
спреем детей богатых родителей до политических дискуссий. Эта молодежь
уже налаживает взаимодействие с такими организациями как Армия
коммуникационного освобождения и El Tiuna.
Даниэла Морено (Daniela Moreno) говорит быстро, жестко и при этом с
большой надеждой. Она – настоящий революционер. И тот, кто не желает
понимать и честно верить в это, вряд ли ее поймет. Сегодня она
рассказывает мне, что они собираются запустить новый
социально-производственный проект, поскольку развитие коллектива (а он
возник в чуждой атмосфере Центрального университета Венесуэлы) привела
их к осознанию того, что только с помощью идей и политических действий
одержать победу невозможно.
Есть какая-то прекрасная запутанность в Венесуэле, рассказ о которой
еще далеко не завершен. Все быстро движется в направлении общей цели.
Как бы стараясь не допустить, чтобы я сбилась с правильного пути,
Даниэла напоминает мне: «В этой войне участвует весь народ, и только
народная власть сможет усилить революцию».
