Дорогой читатель, ты заметил, что слишком мало людей вокруг относится к тебе с уважением? Что на работе растет дистанция с коллегами и между вами появляется недоверие? Что ты сам, не чувствуя одобрения со стороны, не можешь сказать об этой проблеме другим? Если ты воспринимаешь внешний мир таким, ничего страшного: это не паранойя. Ты просто разделил судьбу сотен миллионов людей, живущих в свободном демократическом мире.

Большинство из нас сталкивается с недостатком уважения. Нас не уважают, мы не уважаем других: этот универсальный больной вопрос все чаще привлекает внимание философов и социологов. И это неудивительно: взаимное неуважение отравляет жизнь общества, увеличивая число людей, чувствующих себя одинокими и униженными.

Уважение – редкая ценность, констатирует американский философ Ричард Сеннет (Richard Sennett). В своей книге «Уважение в мире неравенства» (Respect in a World of Inequality), вышедшей еще до кризиса, в 2003 году, он занимается в основном клиентами службы социальной защиты, которые, даже если не они сами стали виновниками своего бедственного положения, чувствуют себя людьми второго сорта по сравнению с богатой и преуспевающей частью общества. Как сильный может уважать слабого? – задается вопросом философ, размышляя о бедном меньшинстве, вступающем в конфликт с большинством, обеспечившим себе стабильное существование или имеющим многообещающее будущее. Сейчас диагноз Сеннета можно распространить на людей преуспевающих, но столкнувшихся с внезапной угрозой потерять жизненную стабильность, на новое большинство «напуганных». Ведь тех, кто еще недавно представлял собой костяк общества, кто был сильным и уверенным в своем настоящем и будущем, сегодня осталось совсем мало.

Вбиваемые в наши головы образцы демократии скроены на тех титанов, которые не подаются всеобщему ощущению шаткости. Нам твердят: нужно быть сильным, смелым и, главное, самодостаточным, потому что каждый – кузнец своего счастья. Это основополагающее для демократии правило, разумеется, имеет смысл, если отталкиваться от того, что раз мы располагаем свободой, то несем ответственность за свои поступки и свой выбор. Но оно оказывается отвратительным абсурдом, превращаясь в популярную в наши дни догму, что каждому следует рассчитывать только на себя.

Любое действие требует наличия других людей. «Быть отрезанным от общества, означает быть лишенным возможности действовать», – писала Ханна Арендт (Hannah Arendt) в споре о возможности индивидуальных действий и достижений. Мы все время зависим от окружающих. Я напоминаю эту банальную истину, потому что в наше время эта зависимость становится источником стыда и осуждения. Это касается не только ситуаций, когда мы, например, приходим в государственное учреждение за причитающимися нам льготами. Ведь что происходит в фирмах, корпорациях, даже в учебных заведениях, то есть в ежедневной жизни большинства из нас, когда один работник просит других в чем-то ему помочь? Нет числа примерам, когда на него вешают ярлык беспомощного слабака.

Такого унижения проще всего избежать путем конформизма. Не высказывать сомнений, не рисковать совершить ошибку, не давать понять, что тебе нужна помощь: таков неписанный кодекс практичного поведения. Сеннет и многие другие исследователи называют данное явление дисфункцией организации. Но я назвал бы это дисфункцией демократии, потому что подобные практики распространяются на всю жизнь общества: мы все сильнее верим в то, что зависимость не только от государства, но и от других людей демонстрирует нашу слабость и делает нас недостойными уважения.

Эффекты этого видны на каждом шагу, взять хотя бы модные клубы, куда ходят преуспевающие молодые люди. Тусовщики, которые по своим нарядам кажутся такими пестрыми и расслабленными, тревожно напоминают унифицированную массу. Одинаковая одежда, одинаковые разговоры, непреодолимое желание быть похожим на других. Каждый прячется за всеобще одобряемым, а из-под нарядных масок выглядывают одинокие и недоверчиво настроенные к окружению конформисты.

Но их стоит понять: хотя бы для того, чтобы осознать собственные страхи и сомнения. Ведь этот конформизм и взаимное недоверие проистекают не из их/наших пристрастий или особенностей личности, а являются системными свойствами. Откуда нам черпать уверенность в себе и ощущение внутренней автономности, когда их основы подрывает дух нашей эпохи? В мире, где становится все меньше работы и постоянной занятости, нас продолжают убеждать в том, что основой человеческого достоинства является труд. В соответствии с этим тезисом, неработающий человек морально неполноценен и может заслуживать только жалости, но никак не уважения. Он обречен жить на темной стороне худшего из всех неравенств: того, что лишает уважения. Что делать с этой правдой десяткам миллионов безработных и армии занимающихся временной работой? Они, само собой, чувствуют себя от нее еще более униженными и оскорбленными, что зачастую склоняет их к агрессии или естественному желанию изолироваться от людей, государства и жизни общества.

Звучащие со всех сторон советы и рецепты «изменись сам» – лишь жалкая пародия лекарства от подобного неравенства. Если ты не справляешься, если у тебя проблемы, если ты боишься и утратил веру в себя, виноват ты сам – такое весьма популярное послание лишь ухудшает ситуацию, одновременно разрушая общество. Ведь приказ стать другим, как отмечает Сеннет и многие другие философы, превращает зависть в поощряемое обществом качество. Таким образом обнаруживается мрачное обличье той формы либерализма, которая отрицает ответственность общества за его слабых членов. И этим мы взращиваем демократию для героев – мы должны завидовать им, стремиться достичь их уровня. Но подобная демократия для сильных очень легко оборачивается адом и унижением для тех, кто слабее.

Как вернуть в общество взаимное уважение? Следует сглаживать неравенство, потому что именно оно, обрастая морализаторством на тему более или менее достойных, разрушает способность общества к уважению и разрывает общественные связи. Место уважения занимает зависть и презрение. Ну и, в чем нет ничего нового, следует признать достоинство слабых и тех, кто не вписывается в систему, то есть увидеть в них равных, хоть и отличающихся от нас людей. Это просто, и такая форма демократии тоже существует. Только почему мне сразу начинает казаться, что это безнадежное дело?