Религиозный вопрос на этой неделе заиграл новыми красками. На Ставрополье получила развитие история с хиджабами, а в Москве горячо спорили по поводу необходимости создания в школах молельных комнат.
На Ставрополье все решилось просто и однозначно. Местные власти издали постановление, регламентирующее форму одежды школьников. Да, де-юре это не принуждение к ношению формы, но де-факто – это достаточно жесткий дресс-код, существенно ограничивающий виды разрешенной к ношению одежды и вводящий определенного рода запреты. В частности, документ предполагает, что для школы лучше другой подойдет одежда классического образца, у девочек не должно быть декольте и открытых пупков. Кроме того, строго регламентировано ношение крупных аксессуаров и пирсинга. Вместе с тем вводится прямой запрет на использование религиозной одежды, символики и атрибутики.
Таким образом, скандал, разразившийся здесь в одной из школ, когда директор не допустила до занятий двух девочек, пришедших на уроки в хиджабах, можно считать, завершен. Местные власти определились, однозначно дав понять, что религии, пусть и в самом бытовом виде, не место в стенах учебного заведения. Дети должны учиться, не отвлекаясь ни на что постороннее.
Но есть в этой истории один любопытный факт. Буквально одновременно с появлением информации об издании постановления появилась информация о том, что директор той самой школы в селе Кара-Тюбе Нефтекумского района Ставрополья Марина Савченко покинула свой пост. Правда, в сообщениях особо подчеркивается, что увольнение директора связано исключительно с семейными обстоятельствами (в частности, с переездом) и не имеет ни малейшего отношения к истории с хиджабами.
И если развитие событий на Ставрополье во многом имело ожидаемый характер, то Москва неожиданно удивила.
Как выяснилось в ходе подготовки ко второму чтению проекта нового закона "Об образовании", согласно еще одной законодательной инициативы, уже, кстати, принятой Государственной думой в первом чтении (проект закона "О свободе совести и религиозных объединениях"), в российских школах могут открыть молитвенные школы.
Как не трудно догадаться, инициатором этой идеи выступает Русская православная церковь, ссылающаяся на существование подобного рода помещений в зарубежных школах и университетах. Одним словом, в начавший было затухать огонь плеснули очередную порцию масла.
Разгорелось, как надо. Спорили несколько дней. Попытаемся кратко резюмировать все точки зрения. Первая: ничего принципиально нового в данном предложении нет. В России до определенного момента в достаточно большом количестве существовали не только домовые храмы , но и храмы в учебных заведениях. Достаточно вспомнить широко известный, причем не только в столице, храм во имя святой мученицы Татианы при Московском университете. Так что с этой точки зрения практика создания молельных комнат в школах уже не смотрится сильно вызывающим явлением.
Вторая точка зрения указывает на очевидную слабость озвученной инициативы. Россия – страна многоконфессиональная. И что, например, прикажете делать директору, в учебном заведении которого дети или родительский комитет или иной общественный орган пожелали, чтобы в школе была не одна, а скажем, четыре или пять молельных комнат? В принципе ничего из ряда вон выходящего в этом нет. Элементарно, где взять столько помещений? И еще хороший вопрос, не приведет ли все это к еще большему расколу общества. Ведь у подростков появится еще один повод видеть различия между собой, что бы там ни говорили. Искренне не завидую тем, кто при этом окажется в явном меньшинстве (кем бы они ни были).
Если честно, шансов пройти дальше второго чтения у законопроекта, поддерживаемого РПЦ, крайне мало. Тем не менее весьма симптоматично, что тема религиозных взаимоотношений не теряет актуальности. Постоянно происходят все новые и новые события, подогревающие к ней интерес. Хотя, чем дальше, тем больше складывается ощущение, что эта повестка дня формируется искусственно.
