Есть две причины для того, чтобы ноябрь 2012 года вошел в новейшую историю палестино-израильского конфликта. Первая – очередной виток напряженности вокруг сектора Газа. Вторая – рассмотрение заявки на получение Палестиной статуса государства-наблюдателя в ООН. 29 ноября делегации стран-членов Генассамблеи ООН, а с ними вместе и все желающие станут свидетелями интересной схватки. Однако независимо от ее исхода Ближний Восток, а вместе с ним и Палестина, и Израиль продолжат движение в неустановленном направлении.

Ликвидация руководителя военного крыла движения ХАМАС Ахмеда Джабари 14 ноября 2012 года спровоцировала предсказуемую реакцию в виде усилившихся ракетных обстрелов Израиля из сектора Газа.

Причем, в отличие от конфликтов последних лет, в этот раз палестинцы применяли более современные средства поражения.

До сих пор ракеты "Кассам" из арсеналов ХАМАС, имеющие малый радиус действия, не представляли масштабной угрозы. Ситуация изменилась с появлением в руках боевиков более мощных ракет "Фаджр-5" иранского происхождения, способных достигать Тель-Авива.

Ранее запуски подобных снарядов фиксировались в 2006 году: во время израильской операции в Ливане их использовало движение "Хезболла".

Стоит оговориться, что речь идет не о реактивных системах залпового огня ("правнучках "Катюши"), а лишь об одиночных осколочно-фугасных снарядах. Не до конца понятно, в каком виде эти ракеты попали в Газу – сложно представить, чтобы их поставляли готовыми к применению. Скорее, речь идет об отдельных компонентах, из которых затем на месте собирают изделие.

Не менее интересен и вопрос о путях доставки компонентов ракет в анклав. Напрашивается только один вариант – через Египет.

В этой связи можно вспомнить, что после свержения Хосни Мубарака контроль Каира за своими восточными границами ослабел. Вдобавок, если при "позднем" Мубараке египетские власти придерживались довольно жесткой антииранской линии, что подтверждают громкие аресты сторонников "Хезболлы" в 2009 году, то позиция нового руководства Египта в отношении Ирана представляется не столь однозначной.

Насыщенный громкими заявлениями и демонстрацией "мускулов", нынешний конфликт между Израилем и ХАМАС вышел скоротечным. Отчасти это объясняется незаинтересованностью сторон в длительном противостоянии с неясными перспективами, отчасти – отсутствием внешней поддержки военных решений. И США, и арабские страны (в первую очередь, Египет и лично президент Мухаммед Мурси, для которого данный кризис стал дипломатическим дебютом) поощряли переговоры, что позволило уже к 21 ноября добиться синхронных заявлений о прекращении огня.

Заявка в ООН на фоне вооруженного противостояния

На фоне военного конфликта в Газе официальные представители Палестинской национальной администрации (ПНА) продолжили подготовку заявки в ООН на предоставление Палестине статуса государства-наблюдателя.

О своем намерении добиваться такого статуса председатель ПНА Махмуд Аббас сообщил в сентябре 2012 года, выступая на ежегодной сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке.

Предыдущую попытку повысить свой ооновский вес палестинцы предприняли за год до этого. Осенью 2011 года они претендовали на полноправное членство в ООН.

Напомним, что для членства в ООН Палестине требовалось одобрение Совета Безопасности, которое было невозможно в условиях активного противодействия со стороны США. Американцы были готовы использовать право вето, о чем президент Барак Обама информировал Аббаса. Некоторой компенсацией за неудачу стало предоставление Палестине полноправного членства в ЮНЕСКО.

Однако в условиях отсутствия диалога с Израилем, продолжения поселенческой активности и растущих международных симпатий к ПНА дипломатические усилия палестинской администрации продолжали концентрироваться "у входа" в ООН.

Временно отказавшись от идеи постоянного членства, руководство ПНА начало борьбу за весьма почетное место государства-наблюдателя. Его получение облегчается тем, что в отличие от полноправного членства, данный статус может быть присвоен заявителю решением Генеральной Ассамблеи.

Для утверждения в качестве государства-наблюдателя Палестине достаточно набрать простое большинство голосов в Генассамблее, что ей вполне по силам: в ГА в настоящее время представлено 193 государства, из которых более 120, включая Россию и Китай, признают Палестинское государство и, вероятнее всего, поддержат новую палестинскую заявку. Голосование по данному вопросу запланировано на 29 ноября.

Издержки реальные и мнимые

Против новой палестинской инициативы ожидаемо выступили Соединенные Штаты, настаивающие на поиске соответствующих решений в рамках палестино-израильского диалога. Израиль пригрозил заморозкой таможенных сборов, переводимых в автономию, и осложнениями для палестинцев, имеющих разрешения на работу в еврейском государстве ().

Аргументы не возымели действия – Аббас подтвердил решимость поставить 29 ноября на голосование в ГА ООН вопрос о присвоении Палестине нового статуса.

Россия, Китай и ряд других стран подтвердили свое намерение поддержать палестинскую заявку.

Вместе с тем не до конца понятна позиция стран ЕС, чьи голоса могут стать решающими. Общественное мнение и власти многих стран ЕС в принципе склоняются к поддержке палестинцев. Однако начиная с сентября, Соединенные Штаты оказывают на европейцев серьезное давление в данном вопросе.

Можно предположить, что американское давление не ограничивается Европой. В результате ряд стран 29 ноября могут не принять участия в голосовании, либо воздержаться.

Таким образом, судьба палестинской заявки не предопределена и, вероятно, всё будет решаться в последний момент.

В случае присвоения Палестине статуса государства-наблюдателя можно ожидать нескольких последствий для палестинского вопроса.

Первое. Безусловно, признание в ООН, пусть и частичное, станет для ПНА большой имиджевой и дипломатической победой. Все государства, ранее имевшие статус наблюдателя, затем становились полноправными членами ООН (в разные годы это были, к примеру, Швейцария, Япония, Австрия). Единственное исключение – Ватикан, который не стремится к повышению собственного статуса.

Второе. Палестинцы получат возможность обращаться в международные судебные инстанции по вопросам прекращения израильской оккупации и других действий Тель-Авива. И хотя эти обращения будут носить скорее ритуальный характер, они станут дополнительным раздражителем для Израиля, который и так регулярно обвиняют в нарушениях прав человека.

Третье. Палестине, находящейся в и без того сложном финансово-экономическом положении, следует готовиться к экономическим санкциям со стороны США и Тель-Авива, а значит – к дальнейшему ухудшению социальной обстановки. Подобная динамика всегда чревата ростом внутриполитической нестабильности.

Четвертое. Стремление Аббаса и его сторонников из ФАТХ заручиться поддержкой в ООН не встретило однозначного одобрения более радикальных палестинских политических сил.

В частности, представители движения ХАМАС изначально называли заявку в ООН односторонней инициативой Аббаса, которую тот предпринял без консультаций с другими политическими силами.

Однако по мере приближения дня голосования становилась очевидной решимость Аббаса добиваться постановки вопроса в Генассамблее, даже несмотря на мощное давление извне. В этих условиях изменилась и официальная позиция ХАМАС, ревностно следящего за деятельностью конкурентов. 26 ноября движение заявило о своей поддержке палестинской заявки.

И, наконец, пятое. Не до конца понятны последствия возможного одобрения палестинской заявки для палестино-израильского конфликта.

"Процессы Мадрида и Осло" – логичный конец?

С одной стороны, присвоение Палестине нового статуса может и не иметь никаких особых последствий.

Палестино-израильский диалог сегодня даже не в тупике – он отсутствует в принципе. Последняя договоренность о прекращении огня в Газе не в счет, поскольку с коренными вопросами урегулирования она не связана. Сложно представить себе, что повышение статуса Палестины в ООН как-то скажется на этой ситуации. Также понятно, что реальная палестинская государственность формируется не в ООН. У этого процесса немало собственных внутренних проблем и факторов.

Вместе с тем выход Палестины на новый уровень международно-правового признания может стать еще одним символом происходящей в настоящее время радикальной трансформации ближневосточной политики.

По результатам "арабской весны" ситуация на Ближнем Востоке окончательно ушла от статус-кво, формировавшегося еще в эпоху холодной войны. Между тем, новый "баланс сил" еще очень далек от кристаллизации.

В палестино-израильских реалиях "процессы Мадрида и Осло", хоть и запущенные де-юре уже после окончания биполярной конфронтации, по факту также были плоть от плоти старой арабо-израильской повестки. Вспомним хотя бы пресловутые "треки" – палестинский, сирийский и ливанский. Каждый из них в сущностном смысле очень далеко ушел от эпохи "Мадрида-1991".

В этом контексте угрозы Израиля пересмотреть договоренности Осло (20-летней давности) в случае одобрения палестинской заявки в ООН также кажутся довольно запоздалыми.

Договоренности Осло, как и более поздние соглашения, кажется, остались в прошлом. Та часть из них, которая была воплощена в жизнь, уже вряд ли подлежит пересмотру. Остальным, видимо, так и не суждено осуществиться, по крайней мере, в первозданном виде.