Газета "Наш Мир"
Родившиеся в 1980-1990-х годах молодые люди, представители знаменитого поколения Y, как утверждается, создают больше проблем на предприятиях, чем их предшественники. Четвертая часть нашей серии материалов о молодежи.
Atlantico: С течением лет «поколение Y» вошло в число самых ходовых понятий. Как вообще возникла эта концепция?
Жан Пралон: Это явление можно объяснить сразу несколькими способами, и первый их — это история. Каждое поколение всегда считало, что следующее поколение вырабатывает иные нормы поведения. Что касается поколения Y, можно сказать, что это явление непонимания в первую очередь связано с его интеграцией в рабочую среду. В начале 2000-х годов некоторые начали рассуждать о том, что молодежи становится все труднее приспособиться к понятию авторитета, так как ее ценности идут вразрез с ценностями предприятия, то есть амбициозностью и преданностью. Поэтому понятие «явление Y» начало постепенно завоевывать место в словаре менеджеров и консультантов, которые пытались объяснить эти трудности. Тем не менее, как мне кажется, это ложная проблема, потому что она в первую очередь поднимает вопросы, которые связаны с изменениями в бюрократической системе и в первую очередь развитием внутренних иерархических структур на предприятиях.
— Так, можно ли сказать, что «проблема Y» является прежде всего проблемой восприятия авторитета и власти?
— Как мне кажется, речь идет в большей степени не об авторитете, а о размытии правил. В то же время стоит признать правоту заявлений о том, что проблематика касается скорее общества, а не поколений в том смысле, что менеджеры, которые принадлежат к поколению Х, нередко жалуются на своих подчиненных из поколения Y.
Все это связано с идущим последние 30 лет неторопливым процессом развития управленческих концепций. Как я уже отмечал чуть выше, раньше бюрократия основывалась на жестко структурированной пирамидальной системе, из которой следовало, что у массы сотрудников не было никакой возможности поставить под сомнение идущие сверху директивы. Такая идущая в одном направлении командная цепочка серьезно облегчала жизнь менеджерам, которым не нужно было заботиться о настроении их подчиненных. С тех пор от этой модели, которая были признана слишком жесткой и плохо приспособленной к реалиям каждого отдела крупной компании, отказались в пользу новой системы: менеджеры получили больше независимости, но и стали нести больше ответственности. Им нужно самим заняться распределением задач, создать такую систему внутреннего взаимодействия, которая могла бы «мотивировать» подчиненных. Тем не менее, согласившимся несколько ослабить поводья руководящим инстанциям все равно нужно сохранить контроль над тем, что происходит в самом низу. Подобная ситуация создает трудноразрешимый парадокс для менеджеров и кадровиков. Кроме того, проблему создает скорее не само по себе поколение Y, а адаптация предприятия к новым управленческим правилам, которые пока далеки от совершенства.
— Не лежит ли в основе этих сложностей определенное непонимание явления? Разве можно сказать, что поколение Y представляет собой некое однородное образование?
— Большинство специалистов согласно с утверждением, что у поколения Y нет каких-либо действительно объединяющих социальных, культурных или политических норм. Тем не менее, заявлений на эту тему более чем достаточно, и сегодня больше уже никого не удивить рассуждениями о том, что молодежь совершенно не похожа на родителей. Этот стереотип прочно утвердился в общественном мнении, однако, если проанализировать вопрос, разобраться во всем не составит труда.
Так, например, говорят, что люди из поколения Y отличаются большим индивидуализмом, не способны осознать понятие преданности и верности компании. Хотя на первый взгляд такое заявление и может показаться привлекательным, сложно поверить, что все действительно так, если посмотреть на уровень безработицы среди молодежи в европейских странах (в среднем 22%, — прим.ред.). Сегодня молодой человек в возрасте 23-24 лет считает большим счастьем место на предприятии, в связи с чем он вряд ли будет пытаться ставить свои условия или уходить с работы по прихоти. Подобное еще могло бы сработать в 1960-1970-х годах, однако сегодня это нечто совершенно невообразимое.
— Вообще, разве особенности этого поколения не соответствуют глобальным тенденциям эволюции западного общества?
— Именно так. Как мне кажется, это явление носит в первую очередь социальный характер. Так, например, люди 40 лет также активно пользуются новыми технологиями, что и 20-летние: они общаются в социальных сетях, используют смартфоны и делают покупки в сети. Их предполагаемый «индивидуализм» связан скорее с тенденцией, которая в некотором роде ставит под сомнение структуры солидарности в обществе, хотя, конечно, не стоит искать простейших решений и сводить все к этим глобальным преобразованиям в общественных связях.
Чтобы разобраться в этих поколенческих и цивилизационных явлениях, лучше всего проводить анализ с позиции общественных классов: это позволяет подробно рассмотреть особенности каждого, не слишком ударяясь в обобщения, которые почти всегда искажают истину. Именно поэтому все попытки свести людей одного возраста к некому однородному массиву никогда не дадут ощутимых результатов.
|
