Богатейший эмират арабского мира последние годы стремится к лидерству не только в нефтегазовой сфере. Огромные финансы и безоглядная американская поддержка Катара трансформируются в запредельные амбиции его правителей - как минимум на роль регионального лидера.

Это лидерство не сковано формальными рамками в виде международных институтов, для катарских эмиров и ООН не авторитет. Это лидерство имеет за плечами успешное свержение режима Каддафи - в Ливии катарские деньги действовали параллельно с катарским же спецназом, и отнюдь не на стороне действующих властей Джамахирии. Сейчас задача №1 для нефтеносной монархии - свержение сирийского президента Асада. А там можно будет замахнуться и на иранских аятолл по ту сторону Залива, и на вечного израильского врага. По сути, внешнеполитические цели эмирата и не скрываются - стать единственным центром силы на всем Ближнем Востоке.

Катар выступает постоянным обличителем сирийских властей и активным спонсором многих движений, связанных с «арабской весной». Большинство форумов сирийских оппозиционеров проходят в эмирате, именно там разношерстных повстанцев сумели объединить, пусть только декларативно, но все же. Катарский телеканал «Аль-Джазира» в кратчайшие сроки добился опять же неоспоримого лидерства в информационном пространстве арабских стран. Более того, с «Аль-Джазирой» считаются и в Европе, и в США - другие арабские СМИ западному зрителю практически неизвестны. Продвижение революционеров и финансирование оппозиционеров носит сугубо внешнеполитический, управляемый характер - в самом Катаре инакомыслие выкорчевывается на корню, до состояния выжженной пустыни.

Катарский поэт Мухаммад аль-Аджами был арестован год назад, в ноябре 2011. За чтение собственного стихотворения и размещения ролика с этим поэтическим событием в онлайне. В стихотворной форме юноша приветствовал «арабскую весну» и позволил себе абстрактную, опосредованную критику своего эмирата. Самая предосудительная фраза в поэзии - «Мы все сейчас тунисцы пред ликом репрессивной власти» (Тунис - первая точка на карте «арабской весны»). Этой строчки оказалось достаточно для обвинения поэта в призывах к вооруженному перевороту, государственной измене и оскорблении эмира. После года предварительного заключения состоялся суд, приговоривший Мухаммада аль-Аджами к пожизненному заключению. Тут нужно сделать важное отступление.

В середине апреля 2012 года, когда поэт уже полгода пребывал в зинданах своей родины, в Катаре случились малопонятные беспорядки. Ряд СМИ (среди них саудовская «Аль-Арабия» и государственное телевидение Бахрейна) передали сообщения о попытке переворота в Дохе. Очевидцы говорили о неудачном ночном штурме монаршей резиденции мятежниками во главе с начальником Ген Штаба генералом Хамадом бин Али, об участии американского спецназа в спасении эмирской власти...Но все разговоры были резко оборваны и опровергнуты официальной властью. Катар и его рупор «Аль-Джазира» наглухо закрыли собственное информационное пространство. Других поучать-разоблачать куда сподручнее. До сих пор достоверно неизвестно - а был ли мятеж, но он вполне мог быть. Потому что одним арабским странам прощается расстрел мирных демонстраций (например, Оману и Кувейту), а другие становятся «кровавыми антинародными режимами». Да и нынешний эмир сам пришел к власти именно путем вооруженного восстания, в 1995 году сковырнув собственного отца. Засиделся папа на троне - как изгнал «танковым способом» в 1972 году своего кузена, так и правил 23 года. Пора и честь знать, верно?

Так вот, через полгода после неудачной и официально отрицаемой попытки госпереворота мальчишку-поэта приговаривают к пожизненному заключению. За чтение одного стихотворения. Сначала не верится - ну как же так, ведь дело происходит в Катаре! Стране, которая претендует на роль регионального лидера и эксперта в вопросах демократии, объединяет сирийскую оппозицию и постоянно проводит всяческие представительные конференции! Эмир наверняка помилует незадачливого рифмоплета, отечески погрозив тому пальчиком...

Оказывается, пожизненный приговор молодому поэту - это уже результат помилования. И суд требовал смертной казни, но милостью катарского эмира неразумный был прощен и теперь почтет за счастье гнить в тюрьме до конца жизни. И никто ему не скажет - «Улыбнись, приятель, это был всего лишь розыгрыш!» Никогда не скажет.

Скажут другие. Катар являет собой довольно редкий пример того, как государство становится брендом. Переходит из уютного мирка больших денег в жестко-конкурентную область большой политики. Призывает «решать вопрос с Сирией без участия ООН, вводом арабских войск». Поставляет оружие и боеприпасы мятежникам. Обучает и натаскивает свой спецназ, превращает собственную армию из выставочных солдатиков в реальную боевую силу. В силу, командирам которой неизбежно придет в голову мысль - «А стоит ли наматывать десятки километров по ливийским пустыням и сирийским предгорьям? Стоит ли подставлять головы по пули и осколки на чужих войнах, если можно одним батальоном захватить самый богатый остров на Земле?»

Посеявший бурю в чужой стране пожнет ураган в своей. А вообще любой терапевт вам скажет, что катар лучше предотвращать, чем лечить. Закаливанием тела и духа.