Если в России общество, выползая из сексуального средневековья, только-только начало обсуждать такую очевидную штуку, как легализация проституции, то Западная Европа успела уйти в этом вопросе настолько далеко, что сделала полный круг и вышла к запрету с противоположной стороны. Наказывать законодательно и без того несчастных проституток там уже давно никто не предлагает, но борцам за нравственность негоже сидеть без дела. Поэтому 5 декабря несколько десятков депутатов Европарламента предложили ввести во всем Евросоюзе наказание за пользование услугами проституток.

Депутаты так отреагировали на соответствующее требование более чем двух сотен феминистских организаций из разных концов Европы. Они по-прежнему уверены, что проституция – это не просто разновидность низкоквалифицированного труда, а уродливое проявление половой дискриминации, когда мужчины сначала закрывают перед женщинами все возможности

В качестве доказательства своей правоты феминистки приводят опыт Швеции, Норвегии и Исландии. В этих скандинавских странах, несмотря на легальность самой проституции, оплата сексуальных услуг уже несколько лет карается крупными штрафами и тюремными сроками. По мнению феминисток, в Северной Европе запрет платить за секс уже доказал свою эффективность, поэтому пора распространить его на весь Евросоюз.

Эффективность скандинавского запрета, конечно, можно оценивать с разных сторон – в зависимости от целей, которые перед собой ставили сторонники его принятия. Если целью было еще раз сообщить обществу, что все мужики – козлы и бедным женщинам от них только страдания, то эффективность действительно высока. Если же речь шла о том, чтобы облегчить жизнь проституткам или вообще ликвидировать это явление, то результаты оказались довольно печальные.

Впервые запрет платить за секс появился в главной мировой цитадели феминизма – в Швеции. С 1999 года любое приобретение сексуальных услуг за деньги там стало караться штрафом или тюремным заключением до полугода. В 2011 году максимальный срок заключения увеличили до одного года, хотя до сих пор так никого и не посадили – только штрафы, которые обычно равны зарплате за 50 дней. При этом сама проституция как была легальной профессией, так и осталась. И с доходов от нее даже продолжили брать налоги.

Естественно, после вступления запрета в силу шведские проститутки сразу ушли в подполье. Пускай им самим по-прежнему ничего не угрожает, но работать проституткой без клиентов

Из-за ухода секс-индустрии в подполье стало невозможно сколько-нибудь точно подсчитать, как изменилась численность шведских проституток из-за нового

Кое-как подсчитать можно только уличных проституток. Так, по оценкам шведской полиции в Мальмё таких насчитывается около 30 человек. Для города на 300 тысяч жителей эта статистика выглядит не очень убедительно, но положим, образцовые шведские полицейские врать не будут. При этом за весь 2009 год городская полиция задержала аж 20 человек, которые пытались противозаконно оплатить сексуальные услуги.

Даже если представить, что никаких других проституток, кроме уличных, в Мальмё нет, то получается, что только две из каждых трех из них имеют хотя бы одного клиента в год. И платит этот клиент, видимо, столько, что проститутке и самой хватает на год вперед, и еще остается, чтобы поделиться с менее удачливыми коллегами.

То есть на практике запрет вообще не работает. Ну как такое может быть, что даже самые ярые сторонники запрета признают, что в Швеции работает как минимум 600 проституток, а в течение 12 лет действия запрета с 1999 по

Мало того, переход на полулегальное положение только добавил опасностей в жизнь проституток, об эмансипации которых так заботились парламентские феминистки. Например, в Норвегии запрет платить за секс действует с 2009 года. По данным местного центра помощи проституткам Pro Sentret, в 2008 году 52% норвежских проституток признавались, что подвергались насилию. В 2012 году процент вырос до 59%. После запрета спокойных клиентов стало меньше, а агрессивные психи никуда не делись. Только теперь норвежские проститутки боятся жаловаться на этих психов в полицию. Потому что, разобравшись с одним обидчиком, они рискуют распугать всех остальных клиентов.

В итоге в проигрыше оказываются все, кроме партийных активисток, продавивших этот невыполнимый запрет через парламент. Проигрывают проститутки, чья жизнь стала гораздо опаснее, проигрывают их клиенты, а главное – проигрывает все общество в целом. Потому что лицемерные запреты, которые существуют только для успокоения совести и на практике не соблюдаются, разлагают нравы общества гораздо сильнее, чем сама проституция. Ведь если люди видят, что в каком-то законе написано одно, а в реальности все происходит совершенно по-другому, то уважение у них пропадает сразу ко всем законам и вообще к правилам. И вернуть его потом будет очень трудно.

Образцовые скандинавские нации, привыкшие соблюдать все возможные правила до малейшей мелочи, приучают к миру, где закон – это одно, жизнь – совсем другое, а правосудие действует крайне избирательно. Пользоваться услугами проституток вроде бы запрещено, но по всей стране при этом работают сотни, а может, и тысячи проституток. Не заметить их невозможно, хотя совершенно непонятно, на что же они тогда живут. А власти закроют глаза на сотню нарушителей, а вот сто первого схватят и заставят ответить по всей строгости.

И здесь возникает вопрос: если в таких странах, как Швеция и Норвегия, где коррупции почти не существует, где бюрократия на редкость эффективна, где все привыкли жить по правилам, где аксиома о равенстве полов вдалбливается с раннего детства, запрет платить за секс все равно не работает, то где же тогда на Земле найдется общество таких титанов духа, у которых все получится ровно так, как планируют сторонники этого законопроекта?

Нигде не найдется. Потому что никакими благими намерениями невозможно победить базовые человеческие инстинкты, объединившиеся с законами рыночной экономики. Такой альянс непобедим. Можно только стараться минимизировать негативные последствия: делать эту сферу как можно более прозрачной и легко контролируемой, а главное – не подрывать веру общества в действенность и универсальность законов.