В целом европейцы отреагировали на переизбрание президента Обамы со смешанным чувством волнения и облегчения, как это было и четыре года назад. Для многих людей по ту сторону Атлантики победа Обамы в 2008 году свидетельствовала об окончании эры Буша, эры отчужденности между Америкой и ее западными союзниками, а также о появлении такой Америки, которая будет смотреть на мир во многом так же, как это делают европейцы. Однако, несмотря на переизбрание Обамы на родине и сохранившуюся популярность в Европе, его президентство не смогло ликвидировать уже давно существующий трансатлантический ценностный разрыв. И по таким вопросам, как использование военной силы, религия и индивидуализм, американцы и европейцы продолжают расходиться во мнениях.

Обама стал популярен в Европе после посещения им Старого света в качестве кандидата в президенты. После двух президентских сроков Джорджа Буша Европа сразу же приняла президентство Обамы. 93% немцев – что само по себе удивительно – доверяли Обаме в начале его первого президентского срока, тогда как уровень доверия к Бушу в последний год его нахождения в Белом доме составлял всего 14%. В Британии, Франции и Испании новый американский президент также получил высочайшие рейтинги.



Результатом всего этого стал впечатляющий «эффект Обамы», оказывавший влияние на отношение к Соединенным Штатам. Во Франции, например, рейтинг благоприятного отношения к Америке резко повысился – с 42% в 2008 году до 75% в 2009 году. И важно то, что увеличилась также поддержка американской политики, в первую очередь - усилий Вашингтона, направленных на борьбу с терроризмом. Тот энтузиазм, который возник в связи с избранием Обамы, со временем несколько поубавился, даже в Европе, однако остатки «Обамамании» все еще продолжают сохраняться. Проведенное в рамках проекта Pew Global Attitudes 2012 исследование показало, что, по крайней мере, восемь из десяти опрошенных в Германии, Франции и Британии с доверием относятся к американскому президенту.

Несмотря на то, что широко распространенный антиамериканизм периода правления Буша уменьшился, «ценностный разрыв» между американцами и европейцами сохранился, с ним ничего не случилось. Проводимые опросы постоянно отмечают наличие трансатлантических расхождений, когда речь заходит о фундаментальных установках по целому ряду политических и культурных вопросов. Сегодня американцы и европейцы относятся друг к другу с меньшей враждебностью, но они не смотрят на мир одинаково.

Возьмем, например, вопрос о военной силе. Американцы в большей степени, чем европейцы, склонны считать, что применение военной силы является необходимым для поддержания порядка в мире. Вместе с тем, они в значительно меньшей степени убеждены в том, что получение одобрения со стороны ООН является обязательным для использования военной силы в случае возникновения международных угроз. Желание Америки «в одиночку» (go it alone) заниматься мировыми делами прочно связано с международным имиджем этой страны, и в этом смысле мало что изменилось в годы правления Обамы. Большинство людей в Европе продолжают считать, что Соединенные Штаты действуют в одностороннем порядке и не принимают в расчет интересы других государств при проведении своей внешней политики.

Использование администрацией Обамы беспилотных аппаратов при проведении военных операций  подчеркивает наличие различных подходов по вопросу о твердой силе. Примерно каждый шестой американец из десяти – включая большинство республиканцев, демократов и независимых – одобряют применение беспилотников в борьбе против экстремистских лидеров и организаций в таких странах, как Пакистан, Йемен и Сомали. Однако в семи из восьми стран, включенных исследовательским центром Pew в опрос 2012 года, более половины респондентов высказались против нанесения такого рода ударов – в Греции подобную позицию заняли девять из десяти человек, а в Испании – 76% опрошенных. Единственным исключением является Британия, где голоса по этому вопросу разделились примерно пополам.

Религия –  еще одна тема, по которой взгляды американцев и европейцев значительно расходятся. В таких преимущественно светских государствах Западной Европы, как Испания, Германия, Британия и Франция, менее четверти людей считают религию очень важной в своей жизни. Даже в Польше, где католицизм по-прежнему играет существенную роль в общественной жизни, только 27% опрошенных говорят о том, что религия очень важна. Кроме того, значительное большинство респондентов в шести странах Евросоюза, где исследовательский центр Pew в 2011 году проводил опрос, сказали о том, что не надо обязательно верить в Бога для того, чтобы быть моральным человеком, тогда как среди американцев только 46% придерживаются подобной точки зрения.

В рамках того же проведенного в 2011 году опроса христианам в Америке и в восьми европейских странах был задан вопрос о том, с чем они себя идентифицируют в первую очередь  - с государством или со своей религией? Американцы разделились поровну: 46% сказали, что сначала они думают о себе как об американцах, и 46% ответили, что они чувствуют себя в первую очередь христианами. В семи из восьми европейских государств большинство христиан идентифицируют себя прежде всего со своим государством. Только 8% французских христиан, например, заявили о том, что они в первую очередь воспринимают себя как христиане.



Индивидуализм также продолжает отличать американцев от европейцев. Большинство американцев полагают, что отдельный человек во многом контролирует свою судьбу, и только 36% из них согласны с мнением, что «успех в жизни определяется преимущественно теми силами, которые мы не способны контролировать». Вместе с тем, половина и даже больше жителей Германии, Франции и Испании согласны с этим мнением.

То есть, европейцы верят в наличие совершенно других отношений между личностью и государством. Если задать вопрос, что важнее:  чтобы каждый человек был свободен преследовать свои цели без вмешательства со стороны государства или чтобы государство играло активную роль в обществе и гарантировало отсутствие нуждающихся, - то 58% американцев выберут первый вариант. В то же время большинство людей в Западной и Восточной Европе считают, что отсутствие нуждающихся является более важным приоритетом.

Разумеется, даже по таким фундаментальным ценностям мнения могут меняться, и они меняются, а ценностный разрыв сокращается. Американцы, например, сегодня не так убеждены, как раньше, в своем культурном превосходстве. В 2002 году шесть из десяти опрошенных жителей Соединенных Штатов согласились с мнением о том, что «наши люди несовершенны, но наша культуры превосходит другие». В 2011 году только 49% американцев придерживались подобной точки зрения, и это намного ближе к уровням, типичным для Европы.



В общественном мнении по поводу гомосексуальности также произошли значительные изменения. Количество американцев, считающих, что общество должно принять гомосексуальность, выросло с 49% в 2007 году до 60% спустя всего четыре года. Это все равно существенно ниже того уровня одобрения, который отмечается в Европе: восемь из десяти опрошенных в Испании, Германии, Франции и Британии считают, что гомосексуальность следует принять, однако разрыв и здесь явно сокращается. Недавнее одобрение законодательных инициатив относительно равенства браков в четырех американских штатах свидетельствует о том, как быстро меняется отношение общественного мнения к этому вопросу.

Более того, молодые американцы в своих взглядах по этим вопросам все больше становятся похожими на своих сверстников по ту сторону Атлантики. Примерно семь из десяти американцев моложе 30 лет считают, что гомосексуальность следует принять и только 37% полагают, что их культура превосходит другие. Таким образом, молодые американцы в значительно большей степени, чем их более взрослые соотечественники, готовы согласиться с тем, что государство не должно допускать появления нуждающихся. Если подобные тенденции продолжатся и распространятся на другие вопросы, то ценностный разрыв в какой-то момент может исчезнуть. Однако в обозримом будущем существующие различия, скорее всего, будут сохраняться независимо от того, кто занимает Белый дом.