Газета "Наш Мир"
Вопрос о том, что США делать с «иранской проблемой», вновь в полный
рост встает перед администрацией Обамы. Выступления в различных
американских изданиях таких «тяжеловесов» как Г. Киссинджер, материалы
ведущих аналитических центров от CFR до National Intelligence Council –
все это свидетельствует о серьезности намерений Вашингтона добиться в
ближайшие месяцы серьезных успехов на «иранском направлении». В
последнее время все кому не лень или убеждают в том, что США делают
ставку на сотрудничество с Ираном, или пророчат о неизбежной военной
агрессии. Но эти метания и зигзаги – кажущиеся, потому как на самом деле
основная цель Вашингтона была и остается неизменной – смена
существующего в Иране строя. Все остальное, по сути, лишь тактическое
многообразие, вполне укладывающееся в классическую схему кнута и
пряника.
Главной проблемой Соединенных Штатов является
то, что потенциал внешнеполитической экспансии Америки сегодня
практически исчерпан. Стратегическая задача установления собственного
доминирования в ключевых точках выполнена, и теперь нужно освоить
приобретенное. Но возникли две проблемы, мешающие приятному процессу
такого «переваривания ухваченного». Во-первых, наметилась устойчивая
тенденция к биполярности мира, связанная с развитием социалистического
Китая. Во-вторых, экспансия на Ближний Восток полностью разрушила
сложившуюся там ранее систему сдержек и противовесов, выведя на арену в
качестве акторов силы, которые стремительно выходят из-под контроля
«родителя», то есть – тех же США. Эту систему необходимо
восстанавливать заново.
Сегодня многие американские аналитики
задаются вопросом о том, был ли смысл в разгроме Ирака, если его
сдерживание после 1991 года обходилось в $14,5 миллиардов и практически
без американских потерь, а операция по устранению Саддама Хуссейна не
только обошлась уже в $3 триллиона и 4422 (по официальным данным)
убитых американских военнослужащих, но и окончательно превратила
Ближний Восток в кипящий котел противоречий, выходом из которого могут
быть только еще большие финансовые затраты и еще большая кровь.
Этот ряд недоуменных вопросов можно продолжить: а был ли смысл в
поддержке талибов, в поощрении ваххабизма, сепаратизма и многом-многом
другом. Но, как говориться, «снявши голову по волосам не плачут», и
теперь единственным выходом из ситуации для США может стать создание на
Ближнем Востоке более простой схемы противостояния по одной линии -
сунниты и шииты, Иран и остальные с монархиями Персидского залива во
главе. Проблема заключается лишь в том, чтобы втянуть Иран в эту игру,
заставить его играть по американским правилам, поставить «Большой Иран»
(шиитское пространство от Ирака и Восточной Аравии до Таджикистана,
Афганистана и Пакистана) на службу американским интересам. Схема, по
которой США планируют это сделать – заслуживает отдельного разговора.
Принуждение к переговорам
В отличие от прямолинейных республиканцев, от Буша до Ромни, говорящих и
действующих в алгоритме «что тут думать, взять и разбомбить»,
демократы предпочитают плести дипломатические кружева, играя на
контрастах: ужесточают режим санкций – и тут же создают лазейку для их
обхода, предоставляя ряду стран отсрочки участия в санкционном режиме.
Поощряют воинствующих ораторов – и дезавуируют их утверждения,
официально заявляя, что «ядерная угроза Ирана» не столь велика.
Исключают иранскую оппозиционную Моджахеддин-э Хальк из списка
террористических организаций - и сливают подробности подрывной
деятельности израильтян в Иране…
Совершенно очевидно, что
никаких военных акций против Ирана в ближайшее время не планируется.
Появившиеся на днях утверждения о том, что нечто подобное произойдет в
марте 2013, с одной стороны - следствие назамутненности мозга ряда
экспертов, не имеющих представления о том, чего стоит и в какие сроки
возможна организация такой акции. А вот с другой – часть кампании
по давлению на руководство Исламской Республики. Но сколько можно
пугать, тем более, что не сильно-то Иран и пугается? К чему такие
затраты на пропаганду? Ответ на этот вопрос как правило содержит в себе
стандартные положения – психологическое давление, нагнетание
напряженности для дестабилизации и тому подобное. Но это – далеко не
все. Красной линией во всех последних шагах в американской политической
и медийной сфере проходит: переговоры! Переговоры! Прямые переговоры с
руководством Ирана! Но переговоры о чем?
О ядерной программе?
Да ладно, не смешите. Сами американские аналитики признают, что
ядерная программа Ирана не является серьезной угрозой. В новом докладе
National Intelligence Council "Global Trends 2030: ALTERNATIVE WORLDS”
об иранской ядерной угрозе говорится достаточно невнятно, дежурно. А
вот основным вызовом для будущего назван именно «нынешний иранский
режим».
Скажу больше. При наличии желания, вопрос о ядерной
программе Ирана мог быть решен еще в августе-сентябре нынешнего года.
По имеющейся на сегодня информации из максимально достоверных
источников, перед очередным раундом переговоров с «шестеркой» в
нынешнем году верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи дал главному
иранскому переговорщику Саиду Джалили необычайно широкие полномочия.
Полностью доверяя этому человеку, герою ирано-иракской войны и
патриоту, Рахбар сказал ему следующее: «Если вы почувствуете, если вы
поймете, что отказ от работ по 20%-му обогащению принесет благо для
Исламской Республики – принимайте это условие. Зная вас как патриота
Ирана, я заранее одобряю любое ваше решение». И что же? Когда Джалили
задал вопрос своим западным оппонентам, готовы ли они снять с Ирана
санкции в обмен на прекращение обогащения урана, то услышал в ответ,
что Иран получит право закупать некоторые лекарства и запасные части к
гражданским самолетам, но санкции сняты не будут! «Так что же вы от
нас хотите, в конце-то концов?» - спросил Джалили. Его вопрос повис в
воздухе.
И это вполне объяснимо. Иранская ядерная программа
для США – это не более чем предлог. В вопросах ядерного оружия, в
случае политической необходимости, Вашингтон максимально гибок, что
подтверждает история «индийской сделки» в 2006 году. Для США не
принципиален вопрос о ядерной программе Ирана. Для них принципиален
вопрос о том, чтобы в Тегеране был лояльный Штатам режим. И именно на
приход к власти такого режима нацелены все внешнеполитические действия
США, от ужесточения санкций до требования прямых переговоров.
Собственно, призыв к прямым переговорам имеет два адресата. С одной
стороны – это послание международному сообществу: «Мы стремимся к
мирному разрешению вопроса». Очень точно этот внешний посыл
сформулировал в своей статье Киссинджер: «неудача дипломатии сплотит
американский народ и весь мир», то есть – легитимизирует антииранскую
коалицию. Другой адресат – это те в Иране, кто готов к отказу от
принципов Исламской революции, готов к отказу от достижений Исламской
Республики и капитуляции перед Западом. И вот об этой аудитории нужно
сказать более подробно.
«Отравленная чаша»
Именно так, «отравленной чашей», назвал великий аятолла Хомейни
предложение о посредничестве ООН, выдвинутое в конце ирано-иракской
войны. Принять его тогда было равносильно отказу от всего, что Ирану
удалось тогда добиться. Ситуация повторяется, но в гораздо более сложных
для Исламской Республики внутренних условиях.
Повторюсь –
правящие элиты США прекрасно понимают, что военного решения «иранского
вопроса» не существует, а прямая агрессия приведет к катастрофическим
последствиям для них самых, для всего региона, и для сложившегося ныне
мирового порядка. Поэтому во главу угла ставятся принципы «мягкой силы»
и стратегии непрямых действий, рассчитанных, прежде всего, на развал
Исламской Республики изнутри.
Если внимательно анализировать
цели, которые реализуются через санкции и подрывные действия против
Ирана, то становится очевидным, что они направлены в первую очередь на
активизацию недовольства существующим режимом и против наиболее стойких
его защитников. Примерно к концу 2009 года политические элиты США
поняли бесперспективность опоры на «зеленое движение», на политических
маргиналов вроде Мехди Каруби и Мир-Хосейна Мусави. Попытка «зеленой
революции 2009», вложения в террористов Джундаллы, азербайджанских
сепаратистов и иранских моджахедов не принесли желаемого результата.
Иранское общество в большинстве своем совершенно справедливо
воспринимает всех вышеперечисленных акторов как проводников западных и
враждебных для Ирана взглядов. Гибкая политика Тегерана в отношении
оппозиции привела к значительному сокращению ее, оппозиции, социальной
базы (причем, речь идет не только о политической оппозиции, но и о
сепаратистах и террористах). Что остается в таких условиях?
Опробованная схема – разложение правящей элиты, работа с теми, кого
газета «Keyhan» назвала недавно «изношенными революционерами» (хотя
здесь больше подходят слова «утомленные революцией»).
Стремясь к прямым переговорам, США стараются, приготовив ряд
завлекательных уступок, усилить позиции тех общественных сил в Иране,
кто, устав от напряжения, все чаще задумывается о том, что
противостоять западному давлению невозможно, что пора обменять
напряжение сил и мобилизацию на спокойную сытость и следование в
фарватере Запада. Сегодня в Исламской Республике, в определенной части
ее политической элиты, оформляются настроения в пользу соглашения с
Западом, уступок в обмен на снятие санкций, а, следовательно, –
формируется новое направление оппозиции Рахбару и его сторонникам.
Именно на поддержку этой оппозиции направлены сегодня внешнеполитические
акции США на иранском направлении.
Ошибкой этой
нарождающейся оппозиции является то, что они исходят из ложных
предпосылок – дескать, именно ядерная программа является источником
напряженности в отношениях Ирана и Запада. Стоит отказаться от нее,
стоит отказаться от противостояния Западу – и все будет просто
замечательно, а Иран получит возможность дальнейшего социального и
экономического развития. Да еще и ускорения, потому как выделяемые на
противостояние средства можно будет направить на мирные цели. Не
случайно в официальных американских заявлениях и аналитических прогнозах
так часто мелькает «март 13-го», пик президентской кампании в Иране –
внешнеполитические шаги антииранской коалиции к этому сроку будут
направлены на усиление предвыборных позиций «изношенных революционеров» и
«реформаторов». Ну а дальше – по накатанному сценарию, когда сотню
несогласных можно выдать за сотни тысяч, а локальные волнения – за
всенародное восстание.
Эти «утомленные революцией» не
понимают, что отказ от противостояния Западу будет означать не
спокойную сытость, а участие в новом проекте «суннито-шиитского
противостояния» по всему периметру «Большого Ирана». Проекте, в котором
Ирану и иранцам будет отведена роль разменных пешек и пушечного мяса. К
счастью, это понимает большинство политической элиты Исламской
Республики, а понимание – гарантия от опрометчивых шагов и питья из
«отравленной чаши».
И напоследок
Следует признать, что тактика активизации «пятой колонны» при помощи
переговорного процесса не является секретом для высшего политического
руководства Исламской Республики. Новая угроза ведет к мобилизации
здоровых сил в политической элите, к консолидации этих сил вокруг
Рахбара. Одновременно Иран проявляет чудеса изворотливости в вопросах
прорыва санкционного режима и реализует масштабные программы поддержки
социальной стабильности. «Мастера интриг» из Вашингтона встретили более
чем достойного противника.
|
