Выступая в прошлый четверг в Дублине перед группой правозащитников во время конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), госсекретарь Хиллари Клинтон, по сути дела, озвучила смертный приговор перезагрузке в российско-американских отношениях. Комментируя российские предложения о создании Евразийского союза в составе России и прочих бывших советских республик, она прямо назвала данный план «новой попыткой советизации региона» и сказала, что Соединенные Штаты «пытаются выработать эффективные способы замедления или предотвращения данного процесса».

Учитывая то, что предложение о создании Евразийского союза  лежало в основе внешнеполитической платформы российского президента Владимира Путина, которую он изложил перед президентскими выборами, трудно понять, каким образом Вашингтон намерен противодействовать данной инициативе, сохраняя при этом сотрудничество с Москвой в других областях. В своей написанной в октябре прошлого года предвыборной статье Путин назвал укрепление интеграции на новой политической и экономической основе между Россией и ее соседями настоятельной необходимостью нашей эпохи. Евразийский союз, который Путин надеется создать уже в 2015 году, будет строиться на базе существующего Таможенного союза между Россией, Казахстаном и Белоруссией, а за образец при его формировании будет взят Евросоюз. Правящая партия «Единая Россия» поддержала данный проект, отметив, что Евразийский союз «должен сблизить страны, которые исторически и культурно близки к России, и которые лояльны российским интересам».

Хороша ли идея создания Евразийского союза для России и для других стран на постсоветском пространстве – это тема для отдельных дебатов. Но ясно то, что Путин, а также некоторые другие региональные лидеры, такие, как президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, считают Евразийский союз необходимым объединением для заполнения вакуума, возникшего в связи со срывом европейского проекта на западе и с усилением Китая на востоке. С точки зрения России, «новый ЕС» предназначен для того, чтобы предотвратить фактическое расчленение территории бывшего Советского Союза на европейскую и китайскую сферы влияния. Евразийский союз призван стать «одним из глобальных полюсов власти, соединяющим Европу и Азиатско-Тихоокеанский регион». А предлагаемая система управления союзом сделает Россию лидером, и в этом качестве она будет определять направление его движения, обеспечивая Москве роль «дирижера» в евразийском хоре государств.

Разногласия России и США по широкому кругу вопросов, начиная с Сирии и кончая противоракетной обороной, основаны на разных представлениях о жизненно важных интересах. Однако в итоге все равно можно продумать дипломатические компромиссы по тем вопросам, в которых обе страны могут прийти к согласию.

Евразийский союз - это другое дело. Не исключено, что Россия по-новому взглянет на полезность и выгодность данного блока, придя к выводу, что его недостатки перевешивают потенциальные преимущества, или что Россия и прочие потенциальные члены союза, начиная с Казахстана, не сумеют договориться о структуре предлагаемого объединения. Если русские сами придут к заключению, что Евразийский союз - это нежизнеспособный внешнеполитический проект, то противодействие ему со стороны Соединенных Штатов не будет иметь длительных последствий для двусторонних отношений. Однако если Россия решит добиваться создания Евразийского союза, а Соединенные Штаты попытаются противостоять реализации данного проекта, то неизбежно возникающие в таком случае трения не смогут не оказывать негативное воздействие на российско-американские отношения  в целом.

Часть проблемы, на которую указывает Дмитрий Тренин, состоит в том, что правительство США враждебно относится ко «всякому усилению российского влияния на постсоветском пространстве – будь это экономическое, культурное или любое другое влияние». В прошлом такую неприязнь к любым проектам региональной реинтеграции под руководством России удавалось смягчать в плане их воздействия на двусторонние отношения, потому что сама Россия была слаба и не могла претворять в жизнь свои евразийские мечтания, а также потому что Евросоюз и НАТО предлагали постсоветским государствам реальную перспективу полноправного членства в этих евроатлантических организациях. Однако сегодня дальнейшее расширение ЕС и НАТО в восточном направлении в повестке дня не стоит, а экономический кризис в самой Европе заставил померкнуть глянец членства и его привлекательность для некоторых евразийских государств.

Заявления Клинтон в Дублине не привлекли к себе особого внимания в Вашингтоне, хотя Москва, Астана, Киев и прочие постсоветские столицы пристально за ними следили. Однако они создали серьезные проблемы, ибо, открыто заявив о том, что Соединенные Штаты  рассматривают способы активного противодействия возникновению Евразийского союза, Клинтон создала впечатление, будто США готовы предоставить конкретную альтернативу постсоветским странам в сфере безопасности и экономики в качестве стимула, чтобы те не слушали зазывные песни Москвы. В этом всегда заключалась главная слабость американского подхода: США на словах активно противостоят российским предложениям о сближении Москвы и ее соседей, но на деле не предлагают этому региону почти никаких альтернатив. Как я отмечал четыре года назад и готов повторить сегодня, «главное заключается в  том, что ни Соединенные Штаты, ни Европа не готовы предпринять мощные усилия, которые необходимы для вывода России из центра евразийского экономического и политического притяжения».


Позиция США, озвученная Клинтон, состоит в том, что Вашингтон не желает возникновения Евразийского союза ни в какой форме, ни в каком виде. Но поскольку процесс уже запущен, и экономические связи между Россией и прочими постсоветскими государствами укрепляются, такая позиция кажется нереалистичной. Вместо этого американским политическим руководителям следует задать себе два вопроса. Во-первых,  достаточно ли ценным является предлагаемое Москвой сотрудничество по другим важным для США вопросам, чтобы Вашингтон согласился на усиление влияния и контроля России на евразийском пространстве? И во-вторых, возникнет ли угроза фундаментальным интересам США, если Россия, Белоруссия, Казахстан и Киргизия создадут институты на манер Евросоюза?

Если ответы на первый и второй вопрос «да» и «нет» соответственно, то вполне логичным было бы изменение американской позиции с переходом от полного неприятия и противодействия любой форме евразийской интеграции к процессу налаживания действенных форм защиты суверенитета отдельных государств и к сохранению определенной меры открытости на евразийском пространстве для стран, желающих поддерживать связи с Западом в вопросах торговли и безопасности. Евразийский союз, являющийся просто более развитой формой Таможенного союза, в котором свободно участвуют постсоветские государства – отчасти в силу того, что свободные потоки товаров, капитала и трудовых ресурсов по евразийскому пространству экономически выгодны всем заинтересованным сторонам, не следует рассматривать в качестве попытки насильственного воссоздания Советского Союза.



Если администрация Обамы займет более гибкую позицию, то она сумеет урегулировать противоречия между российским стремлением к созданию консолидированного евразийского пространства и американским желанием сохранить независимость постсоветских государств. Но если изложенная Клинтон в Дублине позиция является американским курсом на перспективу, то это будет сферой конфликта между двумя странами, который, скорее всего, раз и навсегда уничтожит перезагрузку.

Николас Гвоздев – бывший редактор The National Interest, преподает в Военно-морском колледже США (The U.S. Naval War College), часто комментирует вопросы внешней политики в печатных и широковещательных СМИ. Изложенные в статье взгляды представляют собой его личную точку зрения и могут не отражать позицию ВМС США или американского правительства. Его еженедельная колонка The Realist Prism выходит в WPR по пятницам.