Вооруженные конфликты это, несомненно, одно из худших изобретений человечества, но даже в ходе самых страшных войн случаются порой светлые моменты. Так, ровно 98 лет назад, когда шел пятый месяц Первой мировой войны, многие солдаты по обе стороны фронта сложили оружие. Они пели друг другу радостные рождественские песни, сходились на нейтральной полосе, чтобы обменяться простыми подарками, а в день Рождества вместе играли в футбол. Такое дружелюбие и согласие сохранялось несколько дней и даже недель. В окопах родилась своеобразная философия по принципу «живи и дай жить другим». Генералам с обеих сторон понадобилось немало времени, чтобы подавить такие настроения и вернуть повседневную жестокость с ее мощными и бессмысленными фронтальными наступлениями, когда люди гибли миллионами за какой-то клочок земли, который к тому же не всегда удавалось отвоевать.

Среди кровопролития были и другие знаки порядочности. Нередко случалось такое, что пилот аэроплана приглашал поверженного врага, если тот оставался жив после падения за линией фронта на стороне противника, отобедать у него на аэродроме. На море командиры немецких кораблей довольно заботливо относились к экипажам захваченных судов. Если не считать потопленный лайнер «Лузитания» и прочие мрачные инциденты, то командиры немецких субмарин часто шли на риск, всплывая на поверхность и прекращая охоту, чтобы гражданские моряки расселись по спасательным шлюпкам и плотикам, и лишь после этого топили их суда. Королевские ВМС пользовались таким благородством, маскируя канонерские лодки под трамповые суда – и таким способом обрекли на гибель немало субмарин.

На войне в Африке тоже порой царил рыцарский дух. Командующий германскими силами в восточной Африке (это нынешняя Танзания) Пауль фон Леттов-Форбек (Paul von Lettow-Vorbeck) вел блестящую партизанскую кампанию, подавить которую союзные войска так и не смогли. Если не считать нескольких исключительных случаев, стороны сохраняли гуманность на этом самом трудном театре военных действий. Когда Леттова, воевавшего в буше и не имевшего почти никакой связи с Германией, за его подвиги произвели в генералы, разведка союзников, узнав об этом, постаралась донести до него это сообщение. А в конце войны, убедившись в том, что заключено перемирие, Леттов благородно открыл свои склады для голодных британских солдат, которые его преследовали. Но опять же, он свои запасы пополнил после нападения на их склады.

Все это не уменьшает ужасы войны, но такие проблески человеческой порядочности говорят о том, что воевать при необходимости можно и без ненависти. Этот урок очень часто забывали во время Второй мировой войны. Хотя и в этом страшном конфликте был другой немецкий генерал - Эрвин Роммель, который свои поразительные операции проводил очень внимательно, заботясь о безопасности гражданского населения и пленных. Он также открыто отказался выполнять приказ Гитлера об уничтожении пленных диверсантов и евреев. Уинстон Черчилль даже похвалил его в палате общин, заявив: «Против нас сражается очень отважный и умелый противник, которого, несмотря на хаос войны, я могу назвать великим генералом».

Сегодня таких комментариев не услышишь. Однако интересно отметить, что за последнее десятилетие непростых боевых действий американские военные показывали лучшие результаты, когда в их рядах отыскивался свой собственный Роммель. В Ираке пять лет тому назад это проявилось в отказе от «шока и трепета», а также от чрезмерного наращивания группировки войск, и в использовании более примирительных мер. Надо было найти подход к каждому партизану, который устанавливал самодельные взрывные устройства и отстреливал наших военных. К нашему изумлению, десятки тысяч боевиков противника выступили против «Аль-Каиды» в рамках очень метко названного «движения пробуждения». И тогда в Ираке, где ежедневно погибала сотня мирных жителей, насилие вскоре снизилось на 90%, и остается на таком уровне до сих пор.

У меня есть  любимый эпизод в этом конфликте, о котором мне рассказал мой ученик, получивший задачу сорвать работу ячейки «Аль-Каиды» в маленьком городке в провинции Анбар. Как-то ночью майор Тодд и его солдаты взяли в плен молодого жителя Анбара, приведя его на базу  на рассвете. Пленный явно ждал жестокого обращения. Однако его пригласили позавтракать вместе с майором и его переводчиком. За финиками и йогуртом они говорили о своей общей надежде на свободный Ирак и о том, что американцы когда-нибудь вернутся домой. К концу завтрака пленный договорился с майором, что будет помогать выявлять и брать в плен иностранных боевиков, воюющих в его местности. Его люди вскоре перешли на нашу сторону.

К сожалению, движение пробуждения было практически свернуто после нашего весьма резкого и неожиданного ухода из Ирака. А те дружественные отношения, что начали сплачивать иракцев в их совместной борьбе за общенациональное дело, просто исчезли. Американские войска в больших количествах в Ирак уже не вернутся, и поэтому последняя и лучшая надежда для Ирака состоит в том, что лидеры всех этнических групп сумеют понять, каким образом можно возродить тот дух, который объединит их в борьбе за общие цели. Подождем-увидим, что у них получится.

В Афганистане также с обеих сторон появляются признаки того, что противники сумеют преодолеть свою ненависть. Все эти годы то начинаются, то прерываются переговоры с талибами и племенными лидерами. Американцы и их союзники все чаще действуют не с крупных, но немногочисленных военных баз, а с удаленных застав и блок-постов, называя их на своем военном жаргоне «платформами деревенской стабильности». Таким переменам помогают местные правила гостеприимства и защиты, являющиеся одной из основ образа жизни пуштунов. В таких местах почти не бывает случаев, когда афганские военнослужащие нападают на солдат коалиционных сил. Такие коварные нападения происходят в более густонаселенных местах, где идет массовая подготовка тех, кто составит основу будущей национальной армии Афганистана. В любом случае, в афганских деревнях живет надежда. И есть также надежда на переговоры с талибами. Такая  надежда основана на том, что каждый воюющий признает человеческую сущность своего противника, а на этой основе возникает готовность говорить друг с другом.

Высокопоставленные военачальники по обе стороны Западного фронта столетие тому назад безжалостно выкорчевывали чувство сострадания к противнику. В какой-то степени они были правы в условиях той большой традиционной войны. Но сегодня, когда конфликты менее масштабные, когда в них часты отклонения от норм и правил, воспитание чувства сострадания, а также поступки, вызванные такими чувствами, могут стать ключом к будущим победам, претендовать на которые смогут все.