Когда Марк Карни заменит Мервина Кинга на посту управляющего Банка Англии в июле 2013 года, мир лишится остроумных публичных высказываний Кинга. Мое любимое высказывание появилось, когда, комментируя высокие показатели розничных продаж в рождественский период, он поставил под сомнение их значимость в оценке состояния экономики. «Истинный смысл истории Рождества, ‑ торжественно произнес он, ‑ не будет раскрыт до Пасхи, а то и гораздо дольше». Его, безусловно, ждет новая карьера на сцене или за кафедрой.

Наиболее цитируемая фраза Кинга о том, что «глобальные банковские организации глобальны по жизни, но национальны в смерти». Они ведут торговлю во всем мире, через раскрытые границы, не придавая особого значения географическому положению капитала и ликвидности. Но когда хорошие времена заканчиваются, именно внутренний регулирующий орган и центральный банк платят по счетам, даже если потери были понесены в других местах. Кроме того, неудачи банка могут доставить неприятности и третьим странам, которые их власти могут и не решить.

Исландские банки, например, взяли депозиты в Великобритании и Нидерландах и увезли их обратно в Рейкьявик, оставляя страны-кредиторы без денег. Таким же образом, крах Lehman Brothers оставил европейских кредиторов более уязвимыми, нежели американских, чьи фонды были возвращены в Нью-Йорк в пятницу, еще до краха.

Регулирующие органы боролись с этой проблемой на протяжении многих лет, без заметных успехов. В середине декабря Банк Англии (BoE) и Корпорация Соединенных Штатов по страхованию депозитов (FDIC) сделали революционное заявление, по крайней мере, в отношении крупнейших банков, со штаб-квартирами в США и Великобритании – то есть, 12 из 28 учреждений рассматривались Советом по финансовой стабильности как носящие глобальный системный характер. В их случае орган по урегулированию, в Лондоне или Вашингтоне, возьмет на себя контроль над головной компанией, сместит высшее руководство и распределит убытки акционеров и необеспеченных кредиторов.

Это звучало правдоподобно. Власти Банка Англии твердо заявили, что они были готовы поверить американским коллегам и не стали бы вмешиваться и прибирать к рукам дочерние компании или активы, размещенные в Великобритании. «Этот путь требует доверия», ‑ сказал заместитель управляющего Банка Англии Пол Такер. Но дружеские отношения между Англией и Америкой быстро испортились, когда председателя FDIC попросили дать такие же гарантии и британским властям. По сведениям Financial Times, он «со смехом отказался».

Действительно, пока FDIC и Банк Англии работали над своим планом, Федеральная резервная система США разрабатывала предложения, которые подвергли бы иностранные банки в США более жесткому контролю и более пристальному надзору, чем раньше. ФРС стремится обязать иностранные банки создать холдинговую компанию, которая бы владела их отдельно капитализированными дочерними компаниями, фактически предоставляя ФРС возможность непосредственно контролировать их дела. Также они будут обязаны поддерживать высокие показатели капитала и ликвидности в США.

Основанием для новых предлагаемых требований является то, что иностранные банки вышли за рамки традиционного кредитования бизнеса и стали участвовать в крупных, зачастую сложных операциях на рынке капитала. «Кризис продемонстрировал, как влияют риски на финансовую стабильность США», ‑ сказал управляющий ФРС Даниэль Тарулло. Управление по финансовому регулированию и надзору Великобритании прибегало к таким же обоснованиям требований к иностранным банкам создавать местные дочерние компании, а не принимать депозиты или осуществлять кредитование через филиалы головного банка.

На первый взгляд эти шаги кажутся вполне оправданными, учитывая хаос, созданный плохо регулируемыми банками в крупных финансовых центрах. Но нам следует понимать, что эти изменения отнюдь не поверхностны. Они сводятся к отмене политики, применяемой на протяжении десятилетий американскими и британскими регулирующими органами.

Эрнест Патрикис, бывший инспектор ФРС, указывает на четкие последствия, заключающиеся в том, что местные банки в США будут иметь большие преимущества перед иностранными банками. Еще более интересно то, что он утверждает, что «субсидиаризация станет концом международной банковской деятельности».

Ларри Финк, глава международной инвестиционной компании BlackRock, придерживается схожего мнения: «Это действительно ставит под вопрос глобализацию этих компаний в целом», где «каждая страна [сама за себя]». Он добавляет: «Я бы не назвал это торговой войной, но я бы сказал, что это, конечно, высокий уровень протекционизма». Тонкая ирония в Европе состоит в том, что китайские банки оспаривают требования о субсидиаризации в Лондоне именно на этих основаниях.

На данный момент, сильные опасения по поводу протекционизма, вероятно, преувеличены. Сложно отрицать, что ФРС стоит вплотную заинтересоваться стратегиями финансирования иностранных банков, действующих в США. Другой управляющий ФРС, Джереми Стейн, отметил, что иностранные банки имеют долларовые обязательства примерно в 8 триллионов долларов США, большая часть в качестве краткосрочного финансирования.

Но есть риск, что эти интервенции – это только начало. Принудительная субсидиаризация способствует тому, чтобы капитал и ликвидность оказались в ловушке у местных юридических лиц, сокращая эффективность использования капитала. В условиях, когда банковского капитала не хватает, это ограничение повлечет за собой значительные экономические потери.

Кроме того, средства, которые могут быть использованы мудро и правильно организациями с глобальными перспективами, такими как ФРС и Банк Англии, могли бы принять иной характер в странах, где стремление к открытым и свободным рынкам не принимается как должное. Поэтому мы должны надеяться, что власти США и Великобритании будут двигаться осторожно и не будут использовать свои новые полномочия по замораживанию иностранной конкуренции. «Будь осторожен в своих желаниях» – это мудрый совет в регулятивном мире, как, впрочем, и везде.