Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
«Белые воротнички» из консалтингово-аудиторской компании «Прайсуотерхаускуперс» заглянули в будущее. Их хмурым взорам предстал 2033 год. Говорят, у некоторых из сотрудников, разглядевших в будущем некоторые особенно неприятные детали, из глаз закапали слёзы. Прямо в кофе. Ведь если ребята из МВФ не столь давно вещали, что кризис продлится ещё десять лет, то эти консультанты, побывав в 2033 году, узрели кризис и там. Причём если американцам и европейцам приходится в будущем плохо, то китайцы почти в прямом смысле слов пляшут на их костях.
Каким же станет мир спустя двадцать лет?
Плачущие представители «PricewaterhouseCoopers» уверены: лидеры мирового рынка в ближайшие годы не выберутся из трясины финансового кризиса. И, что куда хуже, нахальные развивающиеся страны не только решат те вопросы, которые нынче стоят перед ними, но и не протянут руку помощи тем, кто будет беспомощно барахтаться в трясине, помаленьку уходя к вязкому дну. Те, кто вчера был сердцем и стратегии, и в торговле, и диктовал волю миру, завтра окажутся кончиком грязного хвоста.
Правда, если экономисты из ОЭСР в прошлом году прогнозировали чрезвычайное усиление Китая в 2016-2020 годах, то в «PricewaterhouseCoopers» отодвигают этот период до 2033 года. Вероятно, дают время Обаме и его сателлитам очухаться и наверстать упущенное.
Через двадцать лет, по мнению экспертов, КНР станет самой богатой страной на планете. Что касается нынешнего «гегемона», то он сдаст ведущие позиции и откатится на второе место. На этом месте аналитики оставляют его до 2050 года, подробными объяснениями пренебрегая. Вздыхая, они добавляют, что к тому времени саммиты «Большой восьмёрки» сменятся заседаниями представителей семи наиболее успешных азиатских держав.
Экономисты «Прайсуотерхаускуперс» намекают, правда, что Китай могут сгубить социальная напряжённость и рост общественного неравенства. Но, надо думать, это же самое куда скорее сгубит Америку, которой к тому же, как и ЕС, в 2033-2050 гг. плотно займутся исламисты.
2033-й год — далеко, а ещё дальше — год 2050-й. А что в настоящем?
А в 2013 году Китай потащит за собою всю мировую экономику. Теперь уже не пишут, как полгода назад, об угрозе замедления темпов роста Китая и его грядущей «рецессии». Нынче многие прогнозисты сходятся на том, что в наступившем году китайская экономика вновь ускорится: после прошлогоднего замедления до 7,5% – 7,8% рост ВВП может приблизиться к 9 процентам. Одновременно и без того скромный рост экономики США замедлится, а странам Евросоюза уж точно светит рецессия.
Между прочим, сами китайцы отнюдь не хвастуны. А может, боятся свои успехи сглазить. На XVIII съезде КПК Ху Цзиньтао отнюдь не назвал КНР локомотивом мировой экономики или будущим лидером планеты. Нет, он просто назвал родной Китай «крупнейшей развивающейся страной». И он, несмотря на страхи США и вообще Запада, ни слова не сказал о претензиях родины на сверхдержавность.
Сегодня в Китае — время преобразований. Обновлённое руководство страны во главе с товарищем Си Цзиньпином будет снижать чрезмерное влияние государства на экономику — но только там, где оно неэффективно. Реформы уравняют частные компании в правах с государственными и устранят имеющиеся перекосы в экономике.
Примет Китай и меры по стимулированию внутреннего спроса. Страна, вероятно, превратится в самодостаточную экономическую систему, экспортирующую технологии и капитал и во многом опирающуюся на внутренний рынок. Согласно планам партии, к 2020 году доходы населения должны возрасти вдвое. Китайцы будут импортировать больше товаров. При этом экспортировать страна будет то, что сейчас под силу производить не развивающимся, но передовым странам мира.
КПК утвердила на двенадцатую пятилетку семь приоритетных направлений для инвестирования, и все они относятся к высокотехнологичным отраслям (энергосберегающие и информационные технологии, машиностроение высокого уровня, новые источники энергии и др.). Доля этих отраслей в ВВП должна увеличиться с 2% в 2010 г. до 15% в 2020-м. Причём более простые производства Китай перенесёт за рубеж — туда, где осталась дешёвая рабочая сила, — в некоторые страны АТР и Африку. Африканская экономическая «интервенция», правда, не нравится Америке, но ведь китайцы и не собираются у неё спрашивать разрешения.
Кстати, американцам надо усвоить, что Китай не только вывозит товары, но и ввозит. И если КПК обещает увеличить импорт — так оно и будет. Недаром на этой неделе Национальный совет по американо-китайской торговле (в эту неформальную организацию входят свыше 200 американских предприятий) подчеркнул актуальность и важность торгово-экономических отношений между Китаем и США, отметив, что Вашингтону не следует рассматривать экономический рост Китая как угрозу. Напротив, Белый дом, по рекомендации НСАКТ, должен приложить усилия к созданию конструктивных торговых отношений.
Люди из НСАКТ доходчиво объяснили, что конструктивные китайско-американские отношения принесут пользу американским предприятиям, рабочим и экономике: ведь Китай для США — не только огромный вызов, но и огромный шанс. В Америке должны понимать, что экономический рост Китая представляет собой хорошую возможность для развития американского бизнеса. Ведь уже сегодня Китай является третьим после Канады и Мексики рынком экспорта США. А если Китай начнёт ввозить ещё больше?
Короче говоря, Китай будет расти, но не надо забывать и о его локомотивной роли: он будет тянуть за собой поезд мировой экономики. А в США это часто недооценивают — по давней привычке считать локомотивом совсем не Китай.
II. Доказательства китайской свирепости
Избрав своим официальным стратегическим приоритетом Азиатско-Тихоокеанский регион, США дали понять всей планете: мы китайцам не позволим. Не позволим ни того, ни этого. Мы, американцы, уйдём из Афганистана, мы не полезем в Сирию, мы обойдёмся без Мали, мы отговорим Нетаньяху бомбить Иран и урежем Панетте пенсию, но наш ВМФ не допустит, чтобы китайцы пробурили дырки у Сенкаку.
Американцы полагают, что Китай ведёт себя слишком уж своевольно. Во всём: от вооружения до мировой экономики. В последней Китай дошёл до установления собственных правил игры. В Пекине продолжают регулировать курс юаня, что не по душе американцам, понимающим, что таким образом китайцы увеличивают экспортную выручку (в своей валюте). Китай, состоя в ВТО, ставит иностранцам барьеры перед системой госзакупок. При всём при этом банковская система и фондовый рынок КНР практически полностью закрыты для иностранных компаний: их доля там не превышает двух процентов.
Китайцы открыто не одобряют западных ценностей. Обозреватель «Утра.ру» А. Миловзоров цитирует публикацию в «Жэньминь жибао», где говорится о том, что Китай хотел бы
«сформировать новую общечеловеческую цивилизацию и, став флагманом новой, постзападной эпохи, создать предпосылки для вечного развития всего человечества в мире, где будет помощником и наставником каждого».
Это китайская геополитическая мечта — Да Тун, или «Великое Единение». Другой вопрос, что за будущее ждёт мир «после Запада» и что сулит людям планеты китайская идея «общечеловеческой цивилизации».
Тем не менее китайцы свою мечту пока никому не навязывают, в отличие от той мечты, которую — то с петродолларами в карманах, то с кассетными бомбами в самолётах, — упорно реализуют обитатели Белого дома разных поколений.
В 1989 году ЦРУ опробовало «цветную революцию» в Китае. События на площади Тяньаньмэнь были прямо связаны с подрывной деятельностью ЦРУ, глава которого покинул КНР за два дня до того, как китайские войска атаковали демонстрантов в Пекине. Центральное разведывательное управление не только было источником протестов, но также и сотрудничало со спецслужбами Китая, с которыми Вашингтон поддерживает тесные отношения аж с 1970 года. Через посредничество ЦРУ китайские протестующие были не только обучены «строительству демократии», но и получили офисную технику, деньги и оружие.
Десять лет спустя, в ночь на 7 мая 1999 года три ракеты НАТО поразили китайское посольство в Белграде. Своё кошмарное злодеяние американцы объяснили устаревшей картой, на которой посольство не было обозначено на соответствующем месте. Министр обороны Уильям Коэн и директор ЦРУ Джордж Тенет выступили с совместным заявлением о том, что, по мнению НАТО, в здании размещался югославский военный объект, а не китайское посольство. Итог: 26 раненых и трое погибших китайцев.
Кстати, чуть ранее, в том же 1999 году, Китай обвинил Соединённые Штаты в подстрекательстве к массовым протестам на площади Тяньаньмэнь, потрясшие Пекин десять лет назад. Кровавая драма на площади были показана как часть стратегии по устроению политического хаоса в Китае. Вполне может быть, что югославская бомбёжка представляла собой ответ на китайские негативные комментарии политики США.
За бомбардировку посольства в Белграде 7 мая китайское правительство подвергло Соединённые Штаты безжалостной критике. Цель ударов, сказали в Пекине, — дестабилизация Китая. Бомбардировка оказалась тем последним унижением китайцев, что переполнило чашу. Правительство Поднебесной поняло: пора серьёзно развивать свои вооружённые силы, отдавая этому делу немалую часть бюджета.
Сегодня известно, что США узаконили возможность нанесения ядерного удара по Китаю: в Закон о национальной обороне введено соответствующее положение. Закон уже подписан Обамой. Американские сенаторы изо всех сил стараются не только противостоять через «китайскую угрозу» грядущим урезаниям военного бюджета, но и рисуют для своего народа образ внешнего врага. Это типичный государственный сценарий, позволяющий с лёгкостью убедить народ в том, что нынешнее агрессивное и затратное правительство ему позарез необходимо: ведь кругом рыщут узкоглазые враги.
Эту запугивающую деятельность несколько лет тому назад высмеял остроумный Ноам Хомский, американский лингвист и аналитик:
«…пошла новая волна статей и заголовков на первых страницах о «наращивании военной мощи Китая». Пентагон утверждал, что Китай увеличил свой наступательный военный потенциал, имея на вооружении 400 ракет, которые можно оснастить ядерными боеголовками. Потом у нас были дебаты: доказывает ли это, что Китай пытается завоевать мир, или это просто цифры неправильные, или что-то ещё. Но здесь к месту одно маленькое примечание. Сколько ударных ракет в ядерном снаряжении имеется у США? Оказывается, 10000. А у Китая их — 400, если верить агрессивным «ястребам». И это доказывает, что Китай пытается завоевать мир.
Если внимательно читать иностранную прессу, то оказывается, что причина наращивания военной мощи китайцами заключается не только в безграничной агрессивности США. Она в том, что Соединённые Штаты улучшили свои возможности по наведению ракет на цель, и могут теперь уничтожать ракетные стартовые комплексы более изощрённо, где бы они ни находились, причём даже мобильные. И кто после этого пытается завоевать мир? Ну, понятно, что китайцы…»
Раньше крупным внешним врагом Вашингтона был Советский Союз. Теперь — Китай. Покуда Америка будет претендовать на роль мирового гегемона-жандарма-миротворца, у неё всегда будет враг. Хочет он того, или нет.
III. Ложка дёгтя на бочку мёда
Китай «взлетел» в мировой экономике примерно за тридцать лет. Основой его экономического чуда явилась мудрая ориентация руководителей на внешний спрос (при невозможности сделать ВВП из нищего спроса внутреннего), крайне дешёвую рабочую силу (ценою в порцию риса и глоток воды) и огромное население (рекордное на Земле). Однако в ближайшие годы, как уверяют аналитики, основные ресурсы страны будут исчерпаны.
Население КНР стареет. Эксперты пишут, что фактор старения населения может привести к замедлению темпов экономического роста с нынешних 7-8% до 6% в обозримом будущем.
Причина быстрого старения нации — искусственная: программа, принятая в 1979 году и носящая название «Одна семья — один ребёнок». Более чем за 30 лет экономика Китая существенно изменилась к лучшему, однако поднявшееся поколение — то ли оно привыкло к госконтролю за рождаемостью, то ли взяло пример с Запада, где дети давно не в моде, — детишек заводит с большой неохотой.
Население Китая — 1,4 миллиарда человек. Из них 937 миллионов — трудоспособное население. По прогнозам Организации Объединённых Наций, за пять лет оно сократится на 24 миллиона человек. При этом число людей в возрасте старше 65 лет увеличится на 66 миллионов. Согласно прогнозу, озвученному на симпозиуме «Старение населения в ХХI веке: успехи и вызовы», к 2053 году количество пожилых граждан в Китае возрастет со 185 миллионов до 487 миллионов. К середине века каждый третий китаец окажется стариком.
Заметим, речь идёт как раз о рубеже тех времён, о которых писали аналитики из компании «PricewaterhouseCoopers», спрогнозировавшие, что КНР будет рулить мировой экономикой до 2050 года. То есть в 2053 году Китай окончательно состарится: восьмидесятилетние производственные ветераны не смогут составить конкуренцию… кому? Трудно судить, что к тому времени станет с Америкой. Вероятно, на первое место подтянутся индусы. За ними — индонезийцы, ну, а там очередь за солнечными африканцами, которых сами же китайцы, на свою голову, всему и научат. И которые пока детей делают столько, сколько хотят. Точнее, столько, сколько получается.
Побочным следствием китайской политики одного ребёнка, замечает обозреватель «Утра.ру» Саид Халмурзоев, стало ухудшение качества населения. Согласно данным исследования, опубликованным в журнале «Сайенс», граждане Китая, родившиеся после 1997 года, более эгоистичны и менее склонны к риску, нежели бодрые духом и телом старшие поколения. Отсутствие внутрисемейной конкуренции (нет ни брата, ни сестры), по сути, лишает единственного ребёнка дополнительных мотивов к развитию.
В экономическом плане компенсировать старение нации может только рывок НТП: какие-нибудь открытия, инновации, научные свершения, которые заодно бы дали толчок развитию цивилизации. Но, похоже, им неоткуда взяться.
Правда, если китайцы, как об этом уже было сказано выше, начнут со временем переносить свои примитивные производства в страны Африки, сосредоточиваясь на высокотехнологичных областях, то «мануфактура мира» так или иначе начнёт преобразовываться в нечто, слегка напоминающее японскую экономическую модель.
Вместе с тем заявления китайцев о таком переносе производств, как представляется, излишне оптимистичны. Во-первых, переезд предприятий означает рост китайской безработицы, а как следствие — сокращение и без того невысокого внутреннего спроса. Во-вторых, наращивание высокотехнологичных производств приведёт к дальнейшему росту стоимости рабочей силы в Китае, что снизит конкурентоспособность производимой в Поднебесной продукции. В-третьих, в Китае пока достаточно населения, которое могло бы быть занято и в «примитивных» производствах.
Другое дело, что Китай спешит расшириться, укрепиться в глобальной экономике, потому как иначе в конкурентной среде вести себя нельзя. Поэтому если часть производств и будет переведена в Африку, то перспектива превращения КНР в регион «белых воротничков» в целом — весьма туманна.
Что касается «экономики стариков», то к середине века, похоже, весь мир состарится. Кроме арабской его части. Вот куда надо пристальнее смотреть американцам. А не на Китай. Впрочем, так далеко — за середину века — американцы не заглядывают. Стоит ли? Ведь товарищ Бьюкенен доходчиво объяснил, что к концу XXI века от западной цивилизации вообще ничего не останется.
