Основное внимание Сергея Шойгу сейчас занимают внутренние дела его ведомства. Работы
там — поле непаханое. Но и во внешнеполитические особенности своей новой
роли министр уже начал активно вникать. В отличие от первого
заграничного визита в качестве руководителя Минобороны в Китай нынешняя
блиц-поездка в Ереван и Астану прошла заметно плодотворнее. Подписано
важное стратегическое соглашение и укреплены позиции на наиболее
тревожном для России направлении.
Формально главным достижением визита стало официальное создание
совместной с Казахстаном Единой региональной системы ПВО. Аналогичное
соглашение действует с Белоруссией, но, как отметил после подписания
Сергей Шойгу, здесь процесс
был непростой, договор готовился 6 лет.
Связано это не только с техническими трудностями — надо добиться синхронизации систем обмена информацией, согласовать условия
полета авиации над территорией другой страны и так далее. Важна и
политическая подоплека такого двустороннего договора. Это заметно более
глубокая стадия взаимодействия вооруженных сил двух стран, нежели с
другими странами — членами ОДКБ, фактически военная составляющая
интеграции Единого экономического пространства.
Таким образом, Казахстан становится еще более близким союзником
России, что особенно важно в свете потенциальной нестабильности
среднеазиатского региона. До конца просчитать последствия возможной
войны в Иране и вывода американских войск из Афганистана невозможно. В
случае неблагоприятного развития событий северные области этих стран
могут превратиться в ничейную территорию, где правят бал экстремисты, —
подобно той, в которую превратилась Центральная Сахара. В таком случае
повторение ситуации с Мали в любой из бывших советских республик
Средней Азии выглядит вполне реально.
Схожие перспективы могут ждать и другой регион — ближневосточный. С
учетом дальнейшей эскалации гражданской войны в Сирии, хрупкого
спокойствия в Ираке, векового желания курдов создать собственное
государство «вариант Мали» возможен и в южном Закавказье. Поэтому
посещение Сергеем Шойгу Армении, встреча с президентом республики и
переговоры с министром обороны имеют значение ничуть не меньшее, чем
договор с Казахстаном.
Основа наших союзнических взаимоотношений с Ереваном — 102-я
российская военная база в Гюмри. Основу гарнизона составляют
мотострелки и танкисты, но в состав соединения входят также и средства
противовоздушной обороны, включая истребители «МиГ-29» и систему
войскового ПВО С-300В. Один из двух ереванских аэропортов — Эребуни —
также активно используется российскими вооруженными силами.
Как рассказывают офицеры базы в Гюмри, нынешнее ее состояние далеко
от идеального, что остается главным препятствием на пути комплектования
ее контрактниками, — нет достойных условий для жизни. Профессиональных
солдат на базе практически нет. К сожалению, Шойгу так и не удалось
лично проинспектировать базу — сильный туман и обильные осадки,
видимость ниже минимума и жесткий график
вынудили министра вычеркнуть Гюмри из своего графика.
Тем не менее при должной воле и в случае объективной необходимости
руководство России и Армении может договориться об усилении соединения.
Размещение дополнительных средств ВВС и ПВО позволит мгновенно
реагировать на развитие ситуации в регионе.
Кроме большой геополитики визит министра обороны в Ереван, очевидно,
имел и чуть более локальное значение. Речь о взаимоотношениях Армении и
Азербайджана по вопросу о Нагорном Карабахе. Конечно, Россия
продолжает позиционировать себя в этом конфликте как внешнего арбитра.
Но уж больно неприятным стал срыв переговоров о продлении аренды
станции системы раннего предупреждения о ракетном нападении в Габале
из-за упрямства Баку. Теплые рукопожатия Шойгу и его армянского коллеги
Сейрана Оганяна — в том числе и знак Азербайджану, что жесткая позиция
в отношении России влечет за собой неизбежные неприятные последствия.
Игнат Калинин