Если российские граждане платят за киловатт-час по 3–4 рубл., то в Китай она поступает всего по 1,5 руб. Такие данные приводит министр по развитию Дальнего Востока Виктор Ишаев. «Китаю мы продаем электроэнергию по 1 руб. 50 коп., – посетовал 20 февраля в эфире радиостанции «Эхо Москвы» Ишаев. – Но не продавать тоже нельзя».

Почему нельзя, осталось не совсем понятно. Как непонятно и то, с чем связана необходимость продажи по столь низкой цене, учитывая, что в массе своей население страны платит в 2–2,5 раза больше? Например, в Москве и Подмосковье плата уже – под 4 рубля за киловатт-час.

Заметим, что потребление энергии на душу населения в России примерно вдвое ниже, чем в США или, например, в Финляндии. Тем не менее наши чиновники пытаются заставить граждан экономить за счет разного рода ограничений и штрафов в виде повышенных тарифов. Так, согласно директивам премьера Дмитрия Медведева, со следующего года будут массово внедрять так называемые социальные нормы энергопотребления. По стандартным тарифам граждане будут получать лишь фиксированное количество кВт/ч в месяц, при этом цена на энергию сверх нормы окажется значительно выше. Изначально предлагалось установить лимит в 100 кВт/ч на семью или 50–70 кВт/ч на человека.

«Социальные нормы не утверждены, но пока в части некоторых регионов речь идет о 75–100 кВт/ч в месяц. По цене сверх нормы есть разные варианты», – сообщал еще в прошлом году глава Федеральной службы по тарифам (ФСТ) Сергей Новиков. «Мы не раз говорили, что тарифная политика должна быть цивилизованной, а цены – обоснованными, – подчеркнул тогда Медведев. – Необходимо, чтобы новая система в первую очередь учитывала интересы потребителей, формировалась исходя из климатических особенностей того или иного региона». Например, нормы на электроэнергию на юге страны и в Заполярье должны быть разными, пояснил он.

Премьер напомнил, что с 2014 года принцип двойных тарифов – социальных и сверхнормативных – будет применяться по всей территории страны. «А с 2015 года – и водоснабжения», – добавил он. «Социальные нормы потребления отопления и газоснабжения будут вводиться только в самую последнюю очередь», – подчеркнул глава правительства.

Между тем логику властей понять довольно трудно, если посмотреть на тарифы и планы по экспорту. Например, предельный максимальный уровень тарифа на этот год для жителей Амурской области, утвержденный ФСТ, составляет 3,02 рубля за кВт/ч. Несмотря на то что именно через этот регион по линиям Амурская–Хэйхэ, Благовещенск–Хэйхэ и Благовещенск–Айхуэй утекает за границу «избыточная» электроэнергия – порядка 2,6 млрд. кВт/ч. только за прошлый год. В то же время жители соседнего китайского города Хэйхэ платят за нашу энергию в два раза меньше россиян.

Впрочем, в компании «Интер РАО ЕЭС» стоимость киловатта для китайцев предпочитают скрывать, хотя Виктор Ишаев, судя по всему, назвал точные цифры. Как пояснил «НГ» пресс-секретарь – главный эксперт департамента информационной политики ОАО «Интер РАО ЕЭС» Николай Горелов, «цена продажи электроэнергии в Китай является коммерческой тайной, поэтому мы не можем ее сообщить». «В принципе ценообразование в поставках электроэнергии в Китай строится исключительно на рыночной основе в рамках заключенного в прошлом году 25-летнего контракта, – отметил он. – В России ценообразование на электроэнергию, поставляемую населению, регулируется государственными органами».

Опрошенные «НГ» эксперты считают, что в странностях экспортных цен завязана геополитика. «Средняя стоимость кВт.ч для Китая в прошлом году составляла около 0,049 долл., что примерно равняется 1,5 руб., – подтвердил слова полпреда Ишаева ведущий эксперт «Инжиниринговой компании «2К» Сергей Воскресенский. – Для потребителей на Дальнем Востоке стоимость киловатта составляла около 2,23 руб. Разница весьма существенна. Однако энергетики на Дальнем Востоке оказались в безвыходном положении». Суть проблемы в том, что на Дальнем Востоке – переизбыток мощностей: суммарная мощность существующих станций в 2,5 раза больше потребностей региона. «Продавать энергию в другие регионы невыгодно – слишком высоки издержки при передаче. Единственный вариант – продавать излишки в Китай, однако Пекин отказывается платить по российским тарифам, поскольку те же транспортные издержки сделают эту энергию «золотой» для китайских потребителей, – перечисляет он. – В итоге из положения два выхода – либо закрывать станции, либо продавать энергию в КНР, но только на их условиях».

Второй выход, по мнению Воскресенского, сейчас выглядит оптимальным. «Генерирующие станции получают возможность задействовать свои мощности, тогда как частичный вывод их из эксплуатации ляжет дополнительной нагрузкой на отечественного потребителя, – аргументирует он. – То есть, покупая энергию в России, Китай оплачивает часть издержек по ее производству. Без сотрудничества с Китаем эта нагрузка полностью ляжет на российских потребителей».

В свою очередь, глава правления компании EKF Electrotechnica Евгений Ойстачер отмечает, что север Китая – это развитая база тяжелой промышленности, а КНР – первый в мире потребитель энергии. Перспективы роста продаж в этот регион колоссальные, поскольку там всегда наблюдается нехватка энергии, полагает эксперт. «Для того чтобы освоить этот рынок, нужно начать хоть какие-то продажи, – говорит Ойстачер. – Под нашу энергию будет создана инфраструктура, и, что немаловажно, не будет создана инфраструктура китайская. Китай «подсядет» на энергию из Сибири, а это источник денег на десятилетия вперед. Они это знают, поэтому переговоры об условиях поставок велись около 20 лет. По всей видимости, сейчас Россия согласилась продавать очень дешево, с видом на вышеуказанную перспективу».

Между тем такая узковедомственная логика выглядит, мягко говоря, странной с точки зрения интересов всей страны. Почему российские потребители должны получать российскую же энергию вдвое дороже, чем китайцы? Почему российские потребители должны оплачивать экономический подъем в соседнем Китае и закрывать собственное производство, которое становится бессмысленным при таких тарифах? Неужели для такой политики есть какие-либо основания, кроме прибылей менеджмента «Интер РАО ЕЭС»?