Когда в декабре Морт Цукерман (Mort Zuckerman), нью-йоркский магнат в сфере недвижимости и СМИ, пожертвовал 200 миллионов долларов Колумбийскому университету на создание исследовательского института имени Мортимера Цукермана, он сделал это с пафосом, соответствующим такому случаю: на пресс-конференцию были приглашены два нобелевских лауреата, президент университета, мэр города и журналисты из ведущих нью-йоркских изданий. Большинство из 12 других пожертвований, сделанных в прошлом году, сумма которых превышала 100 миллионов долларов, освещались в прессе с таким же размахом: среди них были 150 миллионов долларов, пожертвованных Карлом Иканом (Carl Icahn) Медицинской школе горы Синай (Mount Sinai School of Medicine), 125 миллионов долларов, пожертвованных Филом Найтом (Phil Knight) Орегонскому университету здоровья и науки (Oregon Health & Science University), и 300 миллионов долларов, пожертвованных Полом Алленом (Paul Allen) Институту изучения головного мозга имени Аллена (Allen Institute for Brain Science) в Сиэтле. Если вы просмотрите пресс-релизы этих мероприятий или проедете мимо университетских зданий, симфонических залов, институтов, стадионов, названных в честь благотворителей, или ради такого случая обратитесь к истории великих пожертвований, сделанных Рокфеллерами, Карнеги, Стэнфордами и Дьюками, вы скорее всего сделаете вывод, что история благотворительности в США – это история эпической щедрости богатых американцев. 

На самом деле это вовсе не так. Одна из самых поразительных особенностей благотворительности в США заключается в том, что люди, которые меньше всего могут позволить себе делать пожертвования, отдают на благотворительность самый большой процент своих доходов. В 2011 году самые состоятельные американцы пожертвовали на благотворительность примерно 1,3% от своих доходов. Для сравнения американцы, занимающие нижние ступени социальной лестницы, пожертвовали на благотворительность в среднем 3,2% от своих доходов. Относительную щедрость бедных американцев подчеркивает также и то, что в отличие от представителей среднего класса и состоятельных людей, большинство из них не имеют возможности воспользоваться налоговыми льготами для благотворителей, потому что они не указывают данные о пожертвованиях в своей налоговой декларации.

Но почему так происходит? Американцы с низким уровнем доходов не могут быть по своей природе более щедрыми (или «просоциальными», как любят говорить психологи), чем остальные. Однако некоторые эксперты считают, что богатые люди, возможно, действительно менее щедрые, поскольку личное стремление к накоплению состояния не согласуется в их сознании с идеей коллективной взаимопомощи. В прошлом году Пол Пифф (Paul Piff), психолог из Калифорнийского университета в Беркли, опубликовал исследование, в котором он установил связь между богатством и учащением случаев неэтичного поведения: «Хотя деньги не обязательно меняют человека, - объяснил Пифф в беседе с репортерами журнала New York, - богатые люди несколько чаще склонны ставить во главу угла свои собственные интересы, нежели интересы других людей». По его словам, они «чаще демонстрируют такие черты характера, за которые люди считают их, скажем, засранцами». Если отложить в сторону выразительные эпитеты, то исследование привычек дарения, характерных для разных социальных классов, которое предпринял Пифф – хотя оно и не опровергло полностью теорию засранцев – показало, что здесь действуют более сложные факторы. В ходе серии контролируемых экспериментов, люди с низким уровнем доходов, а также люди, которые считают, что они находятся на нижних ступенях социальной лестницы, продемонстрировали большую щедрость, имея на руках ограниченное количество благ, чем представители высших слоев общества. Стоит отметить, что когда представителям обеих групп показали вызывающий сочувствие видеоролик о нищих детях, уровень сострадания у группы состоятельных людей начал расти, и обе группы продемонстрировали практически одинаковое желание помогать нуждающимся.

Если исследование Пиффа доказывает, что демонстрация нужды подталкивает к щедрости, может ли так получиться, что изоляция состоятельных американцев от людей, живущих в бедности, является причиной их относительной скупости? Патрик Руни (Patrick Rooney), помощник декана школы филантропии университета Индианы (Indiana University School of Philanthropy), объяснил мне, что, если человек часто наблюдает проблемы и сам вынужден с трудом зарабатывать на жизнь, то он в большей степени способен испытывать сочувствие. Его точка зрения нашла подтверждение в исследовании, недавно проведенном учеными из The Chronicle of Philanthropy, в рамках которого они проанализировали привычки дарения американцев по всей стране. Ученые обнаружили, что люди, проживающие в менее богатых районах страны, жертвовали несколько больше чем остальные. К примеру, расположенные недалеко от Вашингтона пригороды, такие как Сьютленд и Кэпитол-Хайтс в округе Принц-Джорджес штата Мериленд, в которых проживают люди низкого и среднего достатка, жертвовали больше в процентном соотношении, чем жители фешенебельных Бетесды, штат Мериленд, и МакЛина, штат Вирджиния. Однако исследователи обнаружили еще один интересный факт: поведение богатых людей различается в зависимости от того, в каком районе они живут. Состоятельные люди, живущие в гомогенном сообществе таких же, как они, состоятельных людей – это районы, где более 40% семей зарабатывают не менее 200 тысяч долларов в год – оказались менее щедрыми, чем такие же состоятельные люди, проживающие в более разнообразном социально-экономическом окружении. Очевидно, изоляция от нуждающихся сограждан может притуплять импульсы щедрости.

Состоятельность дарителя влияет не только на то, сколько он дает денег, но и кому. Бедные люди, как правило, жертвуют религиозным организациям и общественным благотворительным фондам, тогда как богатые предпочитают поддерживать колледжи и университеты, художественные галереи и музеи. Из 50 крупных пожертвований, сделанных частными лицами в 2012 году, 34 было передано образовательным институтам, большинство из которых – это колледжи и университеты, такие как Гарвард, Колумбийский университет и Беркли, где учится национальная и мировая элита. Девять из этих крупных пожертвований получили музеи и художественные галереи, такие как Художественный музей Метрополитен, а остальные пожертвования были переданы медицинским центрам и модным благотворительным фондам, таким как Central Park Conservancy. Ни одно из них не было направлено в организацию социального обеспечения или в благотворительный фонд, который в первую очередь заботится о нуждах бедных. Большая часть пожертвований, сделанных богатыми людьми, были переданы в элитные частные школы (к примеру, в Школу Хэкни в Тэрринтауне, Нью-Йорк), а вовсе не в крупнейшие национальные общественные организации, такие как фонд «Дорога вместе», Армия спасения или в фонд «Накормим Америку» (который не получил от состоятельных людей ничего).

В основе нашей системы благотворительности – и нашего налогового кодекса – лежит идея о том, что частные лица способны принимать более правильные решения в отношении социальных инвестиций, чем наше представительное правительство. В других развитых странах действует другая система с гораздо более высокими налоговыми ставками и более развитыми структурами социальной поддержки, где люди реже делают благотворительные пожертвования. Мы всегда считали индивидуальную филантропию достоинством, и американцы склонны полагать, что наш крупный независимый благотворительный сектор является важным фактором, поддерживающим наши гражданские чувства. В нашем отношении к благотворительности есть нечто, чем мы можем гордиться, в частности социальным капиталом, который строится из индивидуального участия и волонтерской деятельности. Однако наша система благотворительности по существу является регрессивной, кроме того она работает в интересах элитарных институтов. К сожалению, большинство людей до сих пор верят словам Майкла Блумберга, который однажды заметил, что «существует связь между щедростью и успешностью». Между ними действительно есть связь, однако, вероятно, вовсе не та, о которой мы думаем.