Жан-Пьер Корбо: Не стоит сравнивать Лос-Анджелес с Францией, потому что речь идет о совершенно разных пищевых привычках и отношении к кулинарии. Французы (это касается всех без исключения общественных категорий) все еще ощущают желание готовить (по крайней мере, на праздники и по особым случаям), хотя на практике их действия нередко противоречат такому открыто выраженному желанию. Изменения в подходе к приготовлению пищи во Франции связаны с тем, что сейчас женщины уже не могут посвящать этому столько же времени, сколько их матери. «Славное тридцатилетие» принесло с собой распространение женской занятости в некоторых категориях общества, и скороварки позволили значительно ускорить процесс готовки, что было особенно важно посреди недели. В случае возникновения непредвиденных обстоятельств или задержек в транспорте, когда времени оставалось еще меньше, на помощь приходили консервированные продукты.

Тем не менее, хотя французы в зависимости от своего происхождения и доходов так или иначе обеспечивают спрос на эту продукцию, она обычно используется как замена в случае напряженного рабочего графика (у нас больше готовят по выходным) и как составная часть обеда (приготовленное дома блюдо на первое и готовое — на второе или наоборот).

Многообразие предложенной продукции и способов ее употребления указывают на то, что такие блюда вписались в желание французов готовить и не привели к исчезновению самого акта приготовления пищи (пусть посреди недели сейчас все же готовят меньше, чем десять лет тому назад). Кроме того, они не ведут к возникновению конфликтов между поколениями, потому что у людей есть выбор, а первостепенное внимание уделяется общению, а не общему и единому для всей семью блюду.

— Сейчас во французских семьях все больше набирает силу модель «свободных групп». Так, днем люди часто обедают в городе, тогда как вечером речь может идти о нескольких фазах принятия пищи, которые не означают обязательного сбора семейной группы в одном месте. Совместное питание и общение в семье возможны до (а также после!) главного блюда, которое так или иначе едят все, вместе или по отдельности. Таким образом, в доме наблюдается нечто вроде кочевого поведения: перед основным блюдам члены семьи собираются за овощными закусками, колбасными нарезками, оливками, кусочками сыра, солеными крекерами, орехами и т.д. Десерты же можно съесть вечером перед экраном телевизора или на улице, если стоит хорошая погода и у вас есть балкон или сад. Все могут заниматься своими делами и общаться друг с другом. Подобное поведение способствует употреблению различных закусок и напитков. Изменение отношения к сидению за одним столом усиливает чувство свободы, а более традиционные, «театрализованные» обеды и ужины обычно становятся уделом праздничного времени (пусть они и короче, чем несколько десятилетий назад), утверждают семейное единство.

— Мне кажется, что мы движемся от индивидуализма в сторону «эготики», то есть построению мира на основе эго. В такое перспективе готовка помогает самоутвердиться, привлечь к себе внимание. Это объясняет подъем кулинарии во Франции в качестве (неосознанной) стратегии для укрепления уверенности в себе и связей между людьми в городской среде (они стали хрупки из-за сильнейшего индивидуализма последних 20 лет). Среди этих символических связей мы видим стремление к семейному единству и преемственности, а также желание быть причастным к приготовлению пищи, которая должна быть здоровой и нести в себе связанную с нами историю.