"Полеты были реакцией на угрозу включить американские базы в Японии, на острове Гуам и на Гавайях в список целей северокорейских ракет, высказанную Ким Чен Ыном в среду. Одновременно с угрозой "верховное командование Корейской народной армии" ввело "первый уровень обороны", - пишет автор статьи Торстен Крауэль.

Крауэль отмечает, что введение редко применяемого "первого уровня тревоги" было реакцией на высказывание Южной Кореи о том, что на любую целенаправленную военную провокацию севера она ответит нападениями на большие бронзовые статуи отца и деда Ким Чен Ына.

По словам Крауэля, объявив статуи военными целями, Южная Корея подтверждает готовность немедленно напасть на руководящие институты северного государства в случае, если армия Кима еще раз столь же намеренно обстреляет южнокорейские цели, как три года назад она обстреляла корвет "Чхонан" и остров Енпхендо. "Скульптуры в Северной Корее имеют статус светской святыни. Их разрушение имело бы немалый психологический эффект", - пишет Крауэль. Кроме того, по его словам, Сеул напоминает о сносе статуи Саддама Хусейна в Багдаде десять лет тому назад и сигнализирует, что смена режима вполне возможна.

"Провозглашение "первого уровня обороны" показывает, что Ким это понял", - продолжает Крауэль. По его словам, об этом решении объявил глава военной разведки генерал-полковник Ким Ен Чхоль, представитель "Главного командования Корейской народной армии", активируемого только во время войн и кризисов и возглавляемого, скорее всего, самим Ким Чен Ыном.

"Разумеется, в пропагандистских целях Пхеньян исходит из того, что Южная Корея вербально намекает на готовность к насильственному свержению режима не без согласования с Вашингтоном. Ведь до 2015 года действует структура командования со времен Корейской войны: высшее командование надо всеми южнокорейскими войсками находится в руках не южнокорейского генштаба, а американского генерала", - пишет Крауэль.

"Пхеньян слишком хорошо информирован о Сеуле, чтобы не различать действительные намерения и демонстративное бряцание оружием в духе "Ты - мне, я - тебе". Но в войне слов это не имеет значения", - отмечает автор.

Во-первых, пишет он, руководство Северной Кореи всегда недоверчиво относится к крупным учениям на юге, поскольку, по словам экспертов, Северная Корея в 1950 году сама маскировала нападение на Южную под маневры. Во-вторых, угроза поражения статуй и полет американских бомбардировщиков позволят Ким Чен Ыну снова предстать перед населением в пропагандистском образе молодого руководителя малой страны, противостоящего могущественной Америке.

"В то же время все стороны, невзирая на громкие жесты, очень стараются держать ситуацию под контролем при помощи мелких знаков", - продолжает Крауэль. Так, американские бомбардировщики облетели остров, не пикируя с открытыми бомболюками, а с выдвинутыми шасси, как на параде. "Посыл заключался в том, что это демонстративный жест, а не прямая угроза", - отмечает автор.

В свою очередь, во время визита Ким Чен Ына на десантные учения на побережье Ходо представитель "верховного командования" генерал Ким Ен Чхоль носил кепи, которое северокорейские офицеры носят только в ритуальных случаях. "Подобными намеками режим передает то, о чем он не хочет говорить открыто. Кепи - эквивалент выпущенных шасси бомбардировщиков B-2. Это знак: "Мы угрожаем вам, но пока что в стволе нет патрона", - пишет Крауэль. Кроме того, по его словам, если бы Ким Чен Ын хотел выразить более серьезную угрозу, он бы проводил маневры на строящейся базе десантных лодок в непосредственной близости от южнокорейского острова Енпхендо.

Помимо этого, как третий знак можно было бы расценить визит генерального директора северокорейской государственной туристической компании в Китай. "Из-за напряженной обстановки китайские турбюро начинают отменять заказы, а китайские туристы для режима являются важным источником валютных доходов", - пишет Крауэль. Поэтому руководитель государственной туристической компании занимает высокое место в иерархии высших чиновников Северной Кореи. По данным южнокорейской газеты "Чосон ильбо", он в середине марта сказал менеджерам китайских турбюро: "Не беспокойтесь, войны не будет. Присылайте столько туристов, сколько сможете".

"Если он не подразумевал, что Северная Корея хочет использовать туристов в качестве живого щита, как десять лет назад Саддам Хусейн, то он, вероятно, сказал правду", - заключает Крауэль.

Die Welt