I. Улыбка Бена Бернанке

Агентство «Moody's» понизило кредитный потолок Кипра до уровня Caa2, и основной причиной понижения эксперты назвали риск выхода Кипра из еврозоны. Вкладчики забеспокоились о сохранности средств на банковских депозитах. На фоне этой информации, сообщает «РБК», котировки крупных американских банков торговались в «красном» поле.

К примеру, акции «Citigroup» съёжились на 0,8%, «Bank of America» — на 0,5%, «J. P. Morgan Chase» — даже на 1,8%. Индекс Dow Jones опустился на 33,49 пункта — до 14526,16 п.

И, пока Бен Бернанке, у которого всегда есть в рукаве фальшивые козыри, лучезарно улыбается, стоящие за его спиною экономисты подсчитывают грядущие убытки от глобальной рецессии.

По информации «RT», «стресс-тесты» показали, что, ежели кризис повторится, банки США в одночасье потеряют 460 млрд. долларов. Волной рецессии накроет даже гигантов вроде «Morgan Stanley» и «Goldman Sachs». Последнему светят убытки в 20,5 млрд. $. В целом банковская система США может лишиться суммы в полтриллиона долларов. Это не слухи и не домыслы пропагандистов-юмористов. Такие сведения ФРС опубликовала по окончании проверки восемнадцати крупнейших банков страны. То есть пока Бен утешал доверчивую публику, его люди занимались совсем другим делом: в поте лица своего добывали хлеб насущный подробности для страшного финансового сценария.

Аналитики Федрезерва смоделировали ситуацию, при которой уровень американской безработицы вырастет до 12%, ВВП упадёт на 5%, а цены на недвижимость — на 21%. Затем, увидев улыбку своего шефа, эксперты поспешно заявили: наши банки выглядят гораздо сильнее, чем до кризиса 2008 года.

Нуриэль Рубини, председатель правления «Roubini Global Economic», профессор Бизнес-школы Штерна Нью-йоркского университета, в статье «Десять вопросов о количественном смягчении» рассказал о подводных камнях нынешних нетрадиционных американских методов кредитно-денежной политики. Он объяснил, что количественное смягчение (quantitative easing, QE) — это такая экстраординарная мера монетарной политики, к каковой прибегают в крайнем случае, раз уж все стандартные меры оказались бездейственны. Суть QE в том, что центральный банк государства начинает скупать долгосрочные государственные облигации, таким образом впрыскивая деньги на рынок. Это позволяет на некоторое время облегчить дефицит средств, однако не ведёт к реальному росту экономики.

Сегодня финансовая политика ФРС становится всё более нетрадиционной, пишет товарищ Рубини. В ней мало ясности в отношении непредвиденных последствий и долгосрочного влияния. QE имеет краткосрочные выгоды, но в длительной перспективе побочные эффекты могут оказаться очень серьёзными.

Рубини насчитал с десяток минусов для экономики США. Приведём некоторые из них.

Вероятная депрессия экономики — вплоть до отказа от активов и кредитных «пузырей» и превращения живых учреждений и фирм в «зомби». Ведь специфика QE состоит в том, что смягчение надолго откладывает сокращение доли заёмных средств в частном и государственном секторах. Растягивание долгов во времени породит армию зомби: финансовых учреждений, домашних хозяйств и фирм, а в итоге и мёртвое правительство.

Повторение QE, не говоря об инфляции, может стать неэффективным. Те, кто может одолжить средства (например, полноценные фирмы), не хотят этого делать, а те, кому это нужно (фирмы с высокой долей заёмных средств), не могут их занять. Вполне себе революционная ситуация: одни не могут, другие не хотят.

Количественное смягчение может породить проблемы с правительством, которое не видит стимулов для проведения экономических реформ. Оно может отложить необходимость жёсткой экономии бюджетных средств. Это спровоцирует рыночный кризис из-за монетизации существующих дефицитов и сохранения низких процентных ставок.

Как представляется, товарищ Рубини увидел свет истины. Президент США на днях подписал закон, продлевающий срок финансирования федерального правительства. Документ оставил в силе автоматические сокращения бюджета в размере 85 млрд. долларов, но ограничил влияние секвестра на различные сферы деятельности администрации и позволяет выделить аж целых 87 млрд. долларов на проведение зарубежных военных операций.

Где собрался воевать на эти деньги Обама? В Сирии? В Иране? Ведь из Афганистана войска уходят, причём ускоренными темпами. Ясно одно: финансовая машина США катится по инерции: QE1 сменилась QE2, сейчас реализуется QE3. Каждый последующий президент принимает от предыдущего растущий долг и улыбку босса ФРС, а в стране распухают долги штатов, долги городов, растёт безработица.

II. Чикагская демократия и цветмет в Детройте

Владислав Воробьёв («Российская газета») пишет о том, что экономику США тянут в пропасть долги федеративных субъектов.

Например, власти Чикаго решили закрыть 54 городские школы: в бюджете нет денег. Ликвидация 54 школ позволит за 10 лет сэкономить почти 600 миллионов долларов. Тысячи людей вышли на демонстрацию, но мэру Раму Эмануэлю до них никакого дела нет. Он откровенно заявил, что, несмотря на протесты со стороны профсоюза учителей и родителей, школы будут закрыты. Да и то: зачем американцам учиться? Всё равно работы нет. 127 протестующих было задержано на чикагских улицах, и им всем были аккуратно выписаны крупные штрафы, которые как раз пополнят бюджет.

Аналитик с Уолл-Стрит Мередит Уитни подсчитала: несколько десятков американских региональных заёмщиков могут объявить «дефолт» по своим долгам в сотни миллиардов долларов, и это подорвёт все антикризисные усилия администрации США. Фактически начнётся новый кризис. Откуда такие долги?

А тут уместно вспомнить предупреждения товарища Рубини.

Так оно и есть: Мередит Уитни пояснила, что муниципальные правительства свои огромные расходы финансируют за счёт новых и новых займов: «Они берут взаймы сейчас на текущие нужды, тем самым перекладывая бремя погашения кредитов на будущие поколения. Это касается практически кредитов на любые цели». Согласно её данным, совокупно расходы штатов превышают доходы их бюджетов на полтриллиона долларов!

Полтриллиона — вообще ходовая сумма в современном американском кризисе. Скоро банки, согласно прогнозам (см. выше), потеряют полтриллиона, теперь вот выясняется, что и штаты козыряют той же суммой.

Бывший символ американской промышленности Детройт уже стал полным банкротом. 15 марта город перешёл под контроль внешнего управляющего, назначенного властями Мичигана. Дефицит бюджета Детройта составляет 300 миллионов долларов, а внешний долг городских властей — около 14 млрд. долл.

На сайте digitalmetro.us по этому поводу пишут:

«Обама прокламирует развитие экономики США, но при этом Детройт уже местами походит на заброшенный карьер, орудующие там банды срезают провода для сдачи на цветной металлолом. Вам это ничего не напоминает? В городе фиксируется до 6 огнестрелов в день. Неужели президенту Обаме кажется, что всё идет хорошо? Похоже, того, о чём говорили всё время, не то что не удалось избежать, но оно просто нависло над нами над всеми».

III. «Молодая кровь»: катастрофа длиною в несколько десятилетий

Доктор Маргарет Джуллетт, чья статья была опубликована недавно на «Аль-Джазире», рассказала о тяжёлой поступи американской безработицы.

В американской экономике, пишет она, в отличие от европейской, часто упускается из виду долгосрочный неразрешимый кризис рабочих мест для лиц среднего и старшего возраста. Кризис этот берёт начало ещё со времён Великой Депрессии.

Мужчины и женщины старше 55 лет имеют в США самый высокий процент безработных. По данным Бюро статистики труда, в среднем время поиска работы для женщин в возрасте от 25 до 34 лет составило в 2011 году 36 недель (около 9 месяцев), в то время как женщинам 45-54 лет понадобилось на это больше на два с половиной месяца.

Маргарет Джуллетт отмечает, что показатели для людей в возрасте 45-54 лет ухудшались, начиная с 2000 года, когда только 16 процентов были безработными в течение более 6 месяцев, а в 2011 году — уже половина.

Уровень безработицы с кризисного 2008 года ударил уже по всем возрастам. Однако люди старше 45 лет почти не имеют шансов трудоустроиться. Если американец в этом возрасте какое-то время был без работы, то иные работодатели не станут даже смотреть на его резюме. Этого безработного не пригласят на собеседование. Если в том же случае соискателю ещё не исполнилось 40, то вероятность получить приглашение на собеседование у него на 40 процентов выше.

Если лица среднего возраста в конечном итоге и находят себе работу, то обычно с понижением в должности и, соответственно, заработной платы. Их в США относят к категории «underemployed» (занятых не полностью). Эти люди теряют свой социальный статус.

Доктор Джуллетт приводит такой пример. В 2009 году работникам-«старожилам» Hyatt Hotel в Бостоне было предложено обучить преемников. Затем их уволили. Большинство из 99 уволенных были иммигрантами, многие приехали в своё время из Латинской Америки. Некоторые отработали в отеле от 20 до 24 лет. Лишь некоторые из них сегодня нашли аналогичную работу, многие из них теперь работают меньше часов и трудятся за меньшую зарплату.

Неполная занятость поистине уничтожает людей среднего возраста, сталкивая их с социальной лестницы, пишет Джуллетт. Исследование, проведенное «Rutgers», пришло к выводу: из примерно 10 миллионов рабочих, сокращённых с 2008 года, 28% находились в возрасте между 45 и 59 годами. К концу 2011 года только 22 процента из них полностью восстановили своё былое положение — то есть эти люди нашли новые, хорошо оплачиваемые рабочие места и восстановили свой предыдущий уровень жизни. Что же оставшиеся 78 процентов? Они в США считаются не просто старыми, но «слишком старыми».

Почему это происходит? — спрашивает доктор Джулетт.

Многое объясняется обыкновенной возрастной дискриминацией. Назовём её, пишет она, «средним старением». В одном типичном случае, затем разобранном в Комиссии по равным возможностям в области занятости, работодатель так и сказал своим подчинённым: «Нам нужна молодая кровь».

Однако предположения о том, что «среднесостарившиеся» уже не могут ни переучиться, ни получить новые технические навыки, безосновательны. Тут чисто экономический расчёт. Если мы, говорит доктор Джулетт, теряем ключи от машины, работодатель может объявить нам с усмешкой, что мы уже стары. Если работодатель нас не увольняет, то он начинает платить нам меньше — например, переводит нас на неполный рабочий день.

Если вам за сорок, то вы имеете право на защиту Комиссией по равным возможностям в области занятости. Но не надейтесь на многое, если вы подали в суд из-за возраста.

Процент жалоб в зависимости от возраста вырос с 20 процентов в 1997 году до 25 процентов в 2008 году. Однако истцы редко выигрывают: только 1 процент от всех дел можно назвать победой.

Исследователи считают, что при стабильно высоком уровне безработицы растёт число самоубийств. Распадаются семьи, повышается риск сердечных приступов. Людей лишают работы в то время, когда они находятся в расцвете сил с точки зрения навыков и опыта. Искателей работы в США называют «бумерами» (boomers). Они вынуждены прекратить существование в виде рабочей силы; они теряют наработанный человеческий капитал.

Потеря рабочих мест среднего возраста, считает М. Джулетт, — это не просто бесконечная рецессия как данность. Это долгосрочный факт именно американской экономики. Сокращение работников среднего возраста стало молчаливым приёмом деловой практики и одновременно катастрофической социально-экономической тенденцией, получившей развитие на протяжении нескольких десятилетий.

Любое общество, ставящее перед собою цель движения вперёд, должно уяснить себе историческое предназначение человека. С деградацией среднего возраста люди теряют смысл всей жизни: возрастного подъёма, льгот на старость, надежд на лучшую жизнь в будущем. Подобные тенденции должны ужасать молодых людей: по сути, в будущем им гарантируется обнищание.

* * *

Итак, пока американцам улыбается счастливый Бен Бернанке, индекс Доу-Джонса и акции «Citigroup», «Bank of America», «J. P. Morgan Chase» и других крупных финзаведений США падают, Детройт, растащенный на цветмет, объявляет себя банкротом, а те жители страны, которым стукнуло 40, могут в любой момент потерять работу, потому что голодная «молодая кровь», не столь требовательная, как сорокалетние стариканы, толпою стучится в двери офисов.

Обозревал и переводил Олег Чувакин