Тем, кто хочет в полной мере оценить все масштабы сирийской трагедии, стоит прочитать «Памяти Каталонии» (1955) Джорджа Оруэлла (1903-1950). Там вы узнаете о мирных жителей, которые верят в справедливость своего дела и готовы взяться за оружие. О наспех обученных ополченцев, которые укрылись за кое-как собранными баррикадами. О сокровищах народной изобретательности, которые позволяют выжить даже самым бедным семьям. А также о спорах различных групп, которые борются за контроль в оказавшейся под внешней угрозой республике.

Эта параллель с войной в Испании впервые появилась в прессе в сентябре 2012 года, когда репортеры в Алеппо назвали бесконечные обстрелы города современной Герникой. Первые полосы газет пестрели осуждениями «беспрецедентного преступления государства».

С тех пор прошло уже полгода, но авианалеты и артиллерийские обстрелы продолжаются по сей день. Как, впрочем, и ракетные удары. Что касается применения химического оружия режимом Башара Асада, западные державы упорно его отрицают: они провели эту красную линию, но отказываются признавать, что через нее уже переступили (пусть это и отдельный, но совершенно бесспорный случай).

Пособничество бездействием

Как в прошлом Испанская Республика, революционная Сирия страдает от воинственного настроя одних, граничащего с потворством бездействия других и нетерпимости третьих. Россия и Иран точно так же причастны к массовым преступлениям сирийской диктатуры, как нацистская Германия и фашистская Италия были связаны с испанскими франкистами.

«Невмешательство» западных демократий оказалось настолько же роковым для демократов в Сирии в 2011 году, насколько и для испанских активистов в 1936 году.

Что касается сталинистов, с критикой которых Оруэлл выступил в Барселоне в 1938 году, они ничуть не лучше сегодняшних исламистов в Сирии. Их жесткая иерархия и слепая дисциплина постепенно позволяют им компенсировать острую нехватку сторонников.

Неослабевающая поддержка иностранных покровителей (СССР в Испании, «спонсоры» из Персидского залива в Сирии) дает им огромное преимущество над местными движениями, которым критически не хватает средств и оружия. Составленные ими тоталитарные планы перечеркивают все стремления к освобождению в прошлом испанского, а ныне - сирийского народа.

После двух с лишним лет виноватого молчания мы не видим ни одного решения, которое гарантированно позволило бы избежать эскалации насилия в Сирии. И лишь формирование революционного правительства на освобожденной территории может хоть как-то остановить падение в пропасть.

Как бы то ни было, ни один клочок земли в Сирии нельзя считать по-настоящему «освобожденным», пока авиация и бронетехника Асада могут безнаказанно наносить удары. Именно с этой точки зрения вырисовывается проблематика поставок Свободной сирийской армии средств ПВО.

Критики солидарности французского Народного фронта с испанскими «красными» по сути используют те же самые аргументы, что и упорные сторонники «нейтралитета» по Сирии.

Подъем исламизма

Что касается «плохих рук», в которых якобы может оказаться это оружие, пример Мали доказывает, что ничего из отправленного ливийским повстанцам вооружения не попало к боевикам «Аль-Каиды» в исламском Магрибе«. В то же время исламисты из Сахеля активно пользовались арсеналами Каддафи, а их «коллеги» из Сирии пошарили на военных складах режима Асада.

Любому специалисту прекрасно известно об опасности исторических аналогий, он понимает, что к ним нужно подходить с осторожностью. Ключевое отличие между трагедиями в Испании и Сирии заключается в том, что лагерь диктатуры рано или поздно будет повержен.

Именно эта расплывчатость сроков и представляет главный интерес для стратегии Франции и Европы: если Сирийская свободная армия добьется победы в ближайшее время, это позволит революционной коалиции обеспечить политический переходный процесс, тогда как долгая агония будет способствовать подъему исламизма, межрелигиозной розни и дестабилизации всего региона.

Олланд - это не Блюм. Потому что Леон Блюм по крайней мере не обещал дать Испанской Республике оружие, и ему не пришлось нарушать свое слово.

Нынешнему президенту стоило бы задуматься над заявлением Франсуа Миттерана, которое тот сделал в 1989 году в Европейском парламенте по поводу палестинской интифады: «Ничто не может оправдать постоянных репрессий, когда человек становится дичью, а агрессор и пострадавший, убийца и жертва постоянно меняются местами».

Четверть века спустя Европа снова бездействует. И Франции пора, наконец, взять на себя ответственность.