Газета "Наш Мир" Японцы в вопросах внешней политики мыслят теми же критериями, что и во второй половине XIX века. Руководители, пришедшие к власти после Реставрации Мэйдзи в 1868 году, начали разрабатывать масштабную стратегию, которая позволила бы защитить страну от реальной угрозы в лице западного империализма. В отличие от американских современников, ими двигало не стремление достичь того, что, как они считали, предначертано им судьбой, и не подход французов, распространявших по всему миру достоинства своей цивилизации. Вызов, который перед ними возникал, и на который они отвечали, заключался в обеспечении выживания Японии в международной системе, в которой доминировали создавшие ее более сильные страны.Вопрос выживания остается отличительной чертой японской внешней политики и в наши дни. В Токио пытаются продвигать свои интересы не посредством определения международной повестки дня, пропаганды особой идеологии или распространения своего видения мирового порядка, как это делают США и другие великие державы. Японский подход, в отличие от других, заключался в принятии внешней среды как данности и в проведении прагматичных корректировок с тем, чтобы быть, как иногда говорят сами японцы, «в современном тренде». После Второй мировой войны, встав на позиции прагматизма, Япония сохраняла альянс с США, создав тем самым возможность для ограничения роли своих вооруженных сил в самообороне. Однако сейчас, с учетом беспрецедентного роста Китая, дальнейшего наращивания ядерного потенциала Северной Кореи, а также того факта, что экономические противники США поставили под вопрос способность Америки доминировать в регионе Восточной Азии, японцы начинают пересматривать свои прежние расчеты. В частности, все громче звучат голоса правых, призывающих к более независимой и решительной внешней политике. Это стало серьезным вызовом для центристов, которые до недавнего времени формировали японскую стратегию.По итогам прошедших в декабре прошлого года парламентских выборов Либерально-демократическая партия и ее лидер Синдзо Абэ (Shinzo Abe), который в период с 2006 по 2007 годы занимал должность премьер-министра, вернулись к власти, получив комфортное большинство. Совместно с партнерами по коалиции, партией Новая Комэйто, Либерально-демократическая партия обеспечила себе две трети мест, необходимых для принятия законопроектов, отклоняемых Палатой советников, как называют верхнюю палату японского парламента. Абэ удалось победить не столько благодаря своей личной популярности или популярности своей партии, сколько за счет утраты доверия избирателей к его противникам в Демократической партии Японии. Какова бы ни была мотивация общественности, в результате выборов Япония получила правое правительство и премьер-министра, ставящего в качестве целей ликвидацию закрепленных в конституции ограничений на вооруженные силы страны, пересмотр образовательной системы с целью формирования более серьезного чувства патриотизма в рядах молодежи и обеспечение для Токио более влиятельной лидирующей роли в региональных и международных делах. По мнению многих наблюдателей, Япония переживает самый пик резкого перехода вправо. Однако подобные изменения маловероятны. Японская общественность стремится избежать рисков, и лидеры страны действуют осторожно. Возглавив правительство, основное внимание Абэ уделил оживлению находящейся в упадке японской экономики. Он оставил в стороне свои воинственные и ревизионистские взгляды, дабы не иметь дела с вызывающими разногласия вопросами внешней политики до выборов в Палату советников, которые пройдут после лета текущего года. Если его партии удастся получить большинство мест в этой палате, которого к настоящему моменту у нее нет, Абэ может попытаться вернуться к своим ревизионистским взглядам. Однако у любых провокационных действий будут последствия. Если, например, он решит отказаться от сделанных предыдущими правительствами заявлений, в которых приносились извинения за действия Японии во Второй мировой войне (а он неоднократно говорил, что намерен это сделать), это не только приведет к кризису в отношениях с Китаем и Южной Кореей, но и вызовет также серьезную волну критики со стороны США. Политические последствия для внутриполитической обстановки предугадать несложно: Абэ будут клеймить в местных средствах массовой информации, он лишится поддержки японской общественности и вынужден будет столкнуться с оппозицией в рядах своей партии.В целом, ожидания тех, кто рассчитывает на радикальные изменения японской стратегической линии, по всей видимости, не будут оправданы. По-прежнему многое зависит от действий Вашингтона. Ключевым остается вопрос о том, будут ли США и дальше занимать доминирующую позицию в Восточной Азии. Если это так, и если японцы считают, что обязательства США по защите Японии остаются действительными, то вероятность того, что японская внешняя политика отклонится от текущего курса, крайне мала. Однако если Япония начнет сомневаться в решимости США, у нее появится соблазн пойти своим собственным путем. США заинтересованы в укреплении оборонного потенциала Японии в контексте тесного американо-японского альянса. Однако американцам, которые хотят, чтобы Япония сняла конституционные ограничения на вооруженные силы и начала играть более существенную роль в обеспечении региональной безопасности, следует проявить в этом осторожность. Крупное перевооружение в Японии подстегнет гонку вооружений в Азии, накалит страсти в регионе (включая напряженность между Японией и Южной Кореей – другим ключевым союзником США) и создаст риск втягивания Вашингтона в конфликты, не затрагивающие жизненных интересов США. Американцам необходимо выработать политику подталкивания Японии к более активным самостоятельным действиям в вопросах обороны, которые не подрывали бы обязательств США в отношении страны и региона.Чем больше менять, тем больше все будет оставаться прежним Уже много лет специалисты заявляют, что очень скоро Япония вновь станет великой военной державой. В 1987 году такой авторитетный человек как Генри Киссинджер заявил, что решение отменить потолок расходов на вооруженные силы в размере одного процента от ВНП, которого Токио придерживается с 1976 года, «неизбежно приведет к тому, что Япония в недалеком будущем станет мощнейшей военной державой». Однако в том году расходы Японии на оборону составили лишь 1,004% от ВНП, а в следующем и вовсе оказались ниже установленного предела. Сегодня правительство в своей политике уже не придерживается официально этого потолка, однако Токио по-прежнему удерживает свои расходы на оборону на уровне одного процента ВНП или немного ниже. Более того, на протяжении последних 11 лет военный бюджет страны неизменно сокращался. Хотя Абэ заявлял о намерении изменить эту тенденцию, с учетом налоговых трудностей, с которыми сталкивается Япония, можно ожидать лишь незначительного роста расходов на вооруженные силы.Тот факт, что военные расходы Японии остались на прежнем уровне, указывает на более масштабную тенденцию. Ни окончание Холодной войны, ни укрепление Китая в статусе сверхдержавы не вынудили Японию отказаться от основополагающей внешнеполитической линии, выработанной еще при премьер-министре Сигэру Есиде (Shigeru Yoshida) после окончания Второй мировой войны. Эта линия подразумевала, что для обеспечения собственной безопасности Япония должна полагаться на США, что позволило Токио свести к минимуму свои военные расходы и сосредоточиться на экономическом росте. Несомненно, политика Японии в сфере безопасности претерпела существенные изменения с того момента, когда правительство возглавлял Есида. Япония расширила толкование статьи 9 конституции страны с отказом от права на ведение войны, что позволило нарастить потенциал сил самообороны и проводить операции, которые до этого были запрещены. Япония развернула систему обороны от баллистических ракет, корабли японского флота патрулируют морские пути в Восточно-Китайском море и помогают бороться с пиратством в акватории Аденского залива. Японские вооруженные силы стали участвовать в миротворческих операциях под эгидой ООН по всему миру от Камбоджи до Голанских высот. Несмотря на то, что Япония тратит на вооруженные силы один процент от ВНП, учитывая размеры японской экономики, военный бюджет страны по-прежнему является шестым по величине в мире. Несмотря на прописанные в конституции ограничения на свои задачи, японские вооруженные силы стали мощными и передовыми в техническом плане.Однако разработанная Есидой много лет назад стратегия по-прежнему накладывает ограничения на японскую политику. Японии по-прежнему не хватает возможностей для осуществления наступательных военных действий, а положения статьи 9 сохраняют в стране свою силу. В то же время в Токио данную статью интерпретируют как запрещающую использование вооруженных сил для защиты другого государства. Благодаря этому Япония не участвует активно в решении региональных и глобальных вопросов безопасности. Абэ заявил о намерении изменить толкование статьи в этой части. Однако он действует осторожно, понимая, что такой шаг может вызвать активное противодействие со стороны соседних стран и приведет к расколу общественного мнения в Японии. Прочность разработанной Есидой внешнеполитической системы вызывает удивление не только у обозревателей. Сам создатель этой стратегии изумлялся ее устойчивости. Есида был реалистом и считал, что те печальные последствия, которые стране принесла Вторая мировая война, оставляют для Японии лишь один выбор – уделить восстановлению экономики страны приоритетное внимание по сравнению с развитием вооруженных сил. Однако он рассчитывал, что когда Япония станет сильной в экономическом плане, эта политика может измениться.Что касается японской общественности, то она видела ситуацию иначе. Когда Япония переживала экономический бум, находясь под защитным зонтиком США, население страны стало забывать предостережение левых о том, что этот альянс может втянуть страну в военные авантюры Америки, равно как и опасения правых относительно того, что Япония, обеспечивая свою оборону за счет США, рискует быть брошенной на произвол судьбы. Стратегия Есиды, выработанная для продвижения интересов Японии в тот период, когда страна была слабой, обрела еще большую популярность в благополучные времена. Это актуально и в наши дни: согласно проведенному в 2012 году японским правительством опросу, 81,2% опрошенных высказались в поддержку альянса с США. Лишь 23,4% респондентов отметили, что недостаточная собственная военная мощь представляет угрозу для безопасности страны. Стоит отметить, что неприятие японцами идеи превращения своей страны в ведущую военную державу не следует списывать на пацифизм. Все-таки странно было бы называть пацифизмом проводимую страной политику, включающую поддержку военного альянса, требующего от США для защиты Японии применять оружие, включая при необходимости ядерное. Большинство японцев не отказываются и никогда не отказывались от идеи применения силы для защиты своей страны. Что они не приемлют, так это необузданное использование силы самой Японией. Общественность опасается, что без ограничений на военный потенциал и боевые действия отношения Японии с соседними странами станут более напряженными, и страна окажется втянутой в войны за ее пределами. Неизменную озабоченность вызывает также и опасение по поводу того, что политическое руководство может потерять контроль над военными, создав тем самым условия для возвращения к политике милитаризма 1930-х годов.Более того, японская общественность и политическое руководство прекрасно понимают, что безопасность их страны по-прежнему определяется доминирующей в военном плане позицией США в регионе Восточной Азии. Некоторые представители крайне правых хотят, чтобы Япония развивала весь спектр вооружений, включая ядерное оружие, что позволит дать толчок к восстановлению самостоятельности и возвращению страны в разряд великих мировых держав. Однако согласно преобладающим консервативным взглядам, прочный альянс с США считается наилучшей гарантией безопасности Японии. Острова в солнечном светеУчитывая прагматичный подход Японии к внешней политике, неудивительно, что страна с осторожностью реагирует на изменения в международной обстановке, определяемые подъемом Китая. В Токио еще активнее стали придерживаться стратегии укрепления альянса с США, Япония начала пытаться активно укреплять отношения со странами, являющимися соседями Китая. Кроме того, Япония активизировала свои экономические, политические и культурные связи с самим Китаем. Единственное, что могло бы подорвать эту стратегию – утрата доверия к обязательству США по обеспечению защиты Японии. Несложно спрогнозировать сценарии, при которых американо-японский альянс подвергся бы испытанию на прочность, однако весьма затруднительно определить, какой из них будет реалистичным. Исключение составляет весьма реальная угроза того, что спор между Китаем и Японией вокруг островов Сенкаку (известных также под китайским названием Дяоюй) в Восточно-Китайском море может выйти из-под контроля и привести к взрыву национализма в обеих странах. Пекину и Токио эту напряженность будет крайне трудно сдержать, и политическое руководство обеих стран может попытаться использовать эти настроения для повышения собственной популярности. В зависимости от того, как будут развиваться события, США могут оказаться меж двух огней, поскольку они станут разрываться между своим обязательством защищать Японию и неприятием действий, способных увеличить риск военного столкновения, как с китайской, так и с японской стороны.Японское правительство, взявшее в 1895 году под свой контроль эти необитаемые острова, исходит из того, что суверенитет Японии над ними неоспорим. В политическом плане Япония отказалась даже признавать наличие какого-либо спора по данному вопросу. Со своей стороны США признают эти острова административно подконтрольными Японии, однако считают, что вопрос их суверенитета следует решать путем двусторонних переговоров между Китаем и Японией. Тем не менее, в статье 5 американо-японского договора о безопасности излагается обязательство США «действовать в интересах противостояния общей угрозе» в случае «вооруженного нападения на одну из Сторон на территориях, административно относящихся к Японии». Иными словами, Вашингтон будет обязан поддержать Токио в конфликте вокруг островов даже с учетом того, что США не признают японский суверенитет над ними. Разница между суверенитетом и административной принадлежностью едва ли будет иметь какое-то значение, если конфликт вокруг островов станет следствием агрессии со стороны Китая. Однако последним тревожным сигналом послужили не китайские, а японские действия. В апреле 2012 года придерживающийся националистских позиций мэр Токио Синтаро Исихара (Shintaro Ishihara), который спустя шесть месяцев ушел с этой должности и сформировал новую политическую партию, объявил о планах выкупить три острова Сенкаку, имевшие статус частной собственности и арендуемые центральным правительством. Он пообещал построить гавань и разместить на островах личный состав. Он знал, что эти действия спровоцируют Китай. Исихара, широко известный своими правыми взглядами и антикитайской риторикой, надеялся пробудить Японию от опасного состояния летаргии в отношении угрозы со стороны Китая, в которой, по его мнению, страна находилась. Этими шагами он рассчитывал бросить вызов недостаточному вниманию, уделяемому Японией наращиванию военной мощи, необходимой для сдерживания Китая.Исихара так и не выкупил острова, однако уловка сработала таким образом, что это привело к кризису в отношениях с Китаем, который очень дорого стоил национальным интересам Японии. Прекрасно осознавая опасность, которую могла бы создать покупка Исихарой островов, возглавлявший тогда японский кабинет министров Есихико Нода (Yoshihiko Noda) решил, что центральное правительство само должно выкупить эти острова. С учетом того, что правительство страны уже полностью контролировало острова, вопрос собственности не влиял существенно на право Токио по их использованию. Покупка этих островов была либо способом сохранить статус-кво, либо таким образом Нода надеялся убедить Китай. Однако ответ Пекина был яростным: японские действия были расценены как «национализация святой китайской земли». По всему Китаю жители объявили бойкот продукции японского производства и вышли на улицы, проводя зачастую крайне агрессивные демонстрации. Китайско-японские отношения достигли своей низшей точки с момента их нормализации 40 лет назад. Нода, к чести для него, искал способы урегулирования кризиса и восстановления спокойной тональности в отношениях между двумя странами, однако с китайской стороны никаких подобных усилий не предпринималось. Вместо этого Китай усилил давление на Японию, практически ежедневно со дня начала кризиса направляя патрульные катера в воды возле островов.США с учетом противоречивости этого вопроса следует сделать два шага. Во-первых, они должны твердо защищать своего японского союзника. Любые сомнения Вашингтона в вопросе поддержки Японии в конфликте могут быть восприняты в Токио как крайне тревожный сигнал. Для японских правых это создаст благоприятную возможность заявить о том, что опора страны на США в плане безопасности лишила Токио способности отстаивать свои интересы. В администрации Обамы предусмотрительно напомнили о позиции Вашингтона, который считает, что острова находятся на территории, административно относящейся к Японии. Кроме того, США вновь заверили Токио и предупредили Пекин, что они будут придерживаться своих обязательств по поддержке Японии в соответствии с договором о безопасности. Во-вторых, Вашингтону следует использовать все имеющиеся у него ресурсы для того, чтобы убедить Китай и Японию в необходимости урегулирования этого вопроса. Абэ мог бы сделать первый продуктивный шаг, отказавшись от выдумки о том, что никакого спора вокруг островов не существует. Вопрос о принадлежности островов Сенкаку будет фигурировать в повестке двусторонних отношений независимо от того, хотят этого японцы или нет. Готовность Абэ обсуждать этот вопрос открыла бы для Китая возможность отказаться от состояния конфронтации, а для США и Японии – лучше координировать свою политическую линию.Условия участия Избрание Барака Обамы президентом США в 2008 году сначала вызвало опасения у Токио. Постоянно опасаясь того, что интерес США к их стране падает, японцы боялись и того, что в рамках азиатской политики нового американского президента сотрудничество США с Китаем будет наиболее приоритетным направлением, и что Японии будет уделено меньше внимания. Однако эти предчувствия оказались обманчивыми, во многом благодаря недавнему обострению отношений между США и Китаем, регулярным визитам в Японию представителей высшего американского руководства, благодарности со стороны Японии за ту поддержку, которую оказали США после землетрясения и цунами в марте 2011 года. Этому также способствовало принятое в Вашингтоне решение о подписании Договора о дружбе и сотрудничестве со странами АСЕАН и о присоединении США к Саммиту Восточноазиатского сообщества.Заявления администрации Обамы о стратегической важности азиатского региона с использованием таких терминов как «привязка к Азии», «возвращение» и «перебалансировка», многими не принимались во внимание и считались обычными разглагольствованиями. Однако это весьма важные разглагольствования, указывающие на готовность Вашингтона не только сохранять свое активное военное присутствие в регионе, но существенно расширить свою роль в региональных делах. Безусловно, администрация Обамы успешно дала понять как союзникам США, так и их противникам, что Вашингтон намерен наращивать свое присутствие в азиатском регионе, а не сокращать его. Наибольшую озабоченность Токио в настоящее время вызывает не возможность тайного сговора между США и Китаем, а перспектива стратегического противостояния. Успешное развитие Японии, равно как и многих других стран, зависит как от поддержания хороших отношений с ключевым торговым партнером в лице Китая, так и от сохранения тесных связей в сфере безопасности с США. С учетом зависимости от Вашингтона в вопросах обороны и серьезных антияпонских настроений в Китае, столкнувшись с необходимостью выбирать между США и Китаем, Токио будет просто вынужден встать на сторону Вашингтона.Однако конфликт между Китаем и США не обязательно приведет к укреплению американо-японских отношений. По сути дела, это укрепит позиции сторонников независимой японской политики в сфере безопасности. Споры о недостаточных возможностях США и отсутствии у Вашингтона политической воли, необходимой для сохранения ведущих позиций американцев в Восточной Азии, приведут к наращиванию военной мощи Японии и превращению ее в военную державу, которая будет способна защитить себя в новой многополярной Азии. В интересах недопущения такого сценария, а также для поддержания стабильного баланса сил Вашингтону следует снизить накал неизбежного соперничества с Китаем, вырабатывая совместно с Пекином механизмы и инструменты для поощрения сотрудничества как на двустороннем уровне, так и с другими странами региона. Не всегда удается получить то, чего хочешьОценивая текущую политическую обстановку в Японии и возможный стратегический курс, которым будет следовать Токио, важно помнить, что правоцентристское правительство и разброс мнений относительно внешней политики страны – это не новые в послевоенной японской истории явления. Абэ является одним из наиболее идеологизированных премьер-министров послевоенного периода. Таким же был его дед Нобусукэ Киси (Nobusuke Kishi), один из министров правительства страны во время Второй мировой войны и глава правительства в период с 1957 по 1960 годы. Киси хотел пересмотреть навязанную США конституцию и отменить другие послевоенные реформы. Такие же цели преследует его внук спустя более чем полвека. Однако Киси ко всему прочему был прагматиком, и он мог отличить желаемое от возможного. Будучи премьер-министром, он направил все свои усилия как раз на достижение возможных результатов. Он обсуждал с администрацией Эйзенхауэра обновленный договор о безопасности, остающийся основой американо-японского альянса в его нынешнем виде. По мнению Абэ идеология, по всей видимости, не должна взять верх над прагматизмом. Ключевым вопросом о будущем Японии остается не то, каким хочет видеть мир Абэ, а то, что по его мнению и по мнению других представителей японского руководства необходимо сделать их стране, чтобы выжить в мире, каким они его видят.Если внешнеполитический курс Токио изменится, то это изменение будет объясняться не неукротимым стремлением Японии стать великой державой. И хотя некоторые японские политики поддерживают это стремление, они смогут заручиться общественной поддержкой, только если население страны удастся убедить, что изменения на международной арене требуют от Японии руководствоваться иным подходом, принципиально отличающимся от того, который в течение десятилетий приносил им мир и процветание. Японская общественность по-прежнему остерегается рисков. Хотя со времени Второй мировой войны прошло уже почти 70 лет, Япония гораздо лучше, чем любая другая азиатская страна, усвоила уроки той эпохи. Несмотря на изменения в регионе, реалии японской политики и американской мощи по-прежнему побуждают Токио придерживаться нынешней стратегии: поддерживать альянс с США, постепенно расширять роль Японии в вопросах региональной безопасности, развивать диалог по вопросам безопасности с Австралией, Индией, Южной Кореей и АСЕАН, а также углублять взаимодействие с Китаем. Рост китайской экономики и военной мощи действительно является новым вызовом для Токио и Вашингтона, однако противостоять этому вызову можно и не разделяя Азию на два враждующих лагеря. Переход от постепенного изменения японской политической линии к более активному может быть связан только с неспособностью Вашингтона трансформировать свою политику таким образом, чтобы закрепить лидерство США в регионе, одновременно приспосабливаясь к влиянию Китая.Выработает ли правительство Абэ новый курс японской внешней политики? Выработает, но только в том случае, если общественность почувствует, что угроза со стороны Китая настолько велика, а способность США придерживаться своих обязательств по его сдерживанию настолько мала, что на кону стоит вопрос о выживании Японии. Однако если в Пекине, Токио и Вашингтоне верх возьмет рациональное мышление, то, скорее всего, сохранится подход, исходя из которого, США сделали Японию главным звеном своей стратегии безопасности в азиатском регионе, выступили в качестве стабилизирующей силы в Азии и принесли Японии мир и стабильность.
|
