Самым, пожалуй, известным из последних (их еще иногда называют киберреалистами) является писатель и исследователь Евгений Морозов. Родившейся в 1984 году в Белоруссии Морозов очень быстро нашел свое место на Западе в качестве одного из крупнейших специалистов в области исследований интернета и его влияния на общество. Он читал лекции в Стэнфорде и Университете Джорджтауна, ведет специальный блог для авторитетного издания Foreign Policy, его материалы печатали в The New York Times, The Economist, The Guardian, New Scientist. Морозов умело работает над своим имиджем, не боясь показаться эксцентричным. Он шутит в своем твиттере о том, сколько преложений нужно для того, чтобы ввернуть лампочку (сколько же? зависит от коньюктуры рынка и краудфандинга!), и ведет очень яркие споры со своими многочисленными оппонентами. В недавнем интервью он признается в том, что специально удалил из своего ноутбука Wi-Fi, а телефон и прочие гаджеты запирает дома в специальном сейфе, когда хочет сосредоточиться на работе.

Уже первая его книга "The Net Delusion: The Dark Side of Internet Freedom" ("Сеть как иллюзия: темная сторона свободного интернета") наделала много шуму. Посвященная опровержению тезиса о том, что распространение интернета ведет к повсеместной победе демократии и свободы, она вышла ровно в тот самый момент, когда, казалось, весь мир только и занимался доказательством обратного. Арабская весна, движение Occupy, протестное движение в России – только самый ленивый не отметил связь всех этих событий с развитием социальных сетей. Лишь через два года стало очевидно, что победа народовластия через интернет не просто откладывается. Надвигается реакция, причем именно по указанному Морозовым сценарию.

В своей новой книге "To Save Everything, Click Here" ("Кликни сюда, чтобы спасти все"), изданной в марте этого года и спровоцировавшей горячую полемику в англоязычной прессе, Морозов выходит на более высокий уровень и производит полномасштабную критику господствующей ныне парадигмы солюционизма (от англ. solution – решение). Морозов понимает солюционизм как «твердую уверенность в том, что мы живем в уникальное революционное время, когда прошлые истины уже не являются таковыми, во всем происходят фундаментальные изменения, а потребность «fix things» высока, как никогда». Тренды сменяют друг друга с ужасающей быстротой, ни один из модных стартапов не обходится без манифеста с призывом перевернуть мир. Объединенные с помощью твиттера и кикстартера пользователи уже вот-вот запустят свои первые корабли в космос, ну или, по крайней мере, сделают на 3D-принтере макет своего носа. Ключевым компонентом солюционизма Морозов считает интернетоцентризм – веру в мифологический "the Internet" как раз и навсегда сформировавшийся конструкт, дающий нам невиданные ранее возможности по разрешению всех основных проблем человечества. «Интернет» становится очередным фетишем, через который объясняют буквально все, а представить мир без «Интернета» сложнее, чем представить себе конец мира вообще. Но ведь то, что мы обычно подразумеваем под интернетом, есть всего лишь совокупность различных сервисов и источников информации, которые мы – пользователи и программисты – вольны изменять так, как нам это необходимо. Это мы создали интернет для своих целей, а не он нас. Абсурдность ситуации в том, что для доказательства этой тривиальной идеи в наше время приходится писать целые книги.

Другой любимый объект анализа Морозова – всевозможные «умные» (smart) приспособления и гаджеты, которые автоматически отслеживают наши действия и регулируют свою работу соответствующим образом. В число таких устройств можно было бы записать и пожарную сигнализацию, однако сейчас основной их характеристикой, которая и вызывает у автора наибольшие опасения, становится постоянное подключение к интернету, а через это – к аккаунтам в наших социальных сетях. Мы уже привыкли к тому, что наши друзья знают, какую музыку мы сейчас слушаем, в каком баре сидим и какие статьи читаем за обедом. Морозов предлагает посмотреть дальше. Электронный чайник, получающий сведения о загруженности электросети и не рекомендующий вам кипятить воду, если уровень потребления электроэнергии уже достиг пикового для сегодня уровня. Кухня, полностью состоящая из «умной» посуды, которая запрограмирована на тот или иной рецепт и подает вам сигнал, если вы отмеряете излишнее количество ингридиента. Мусорные баки со встроенной видеокамерой, начисляющие вам бонусы, если вы не выбрасываете подлежащий переработке мусор. Пока что все это выглядит милой игрой в получение «лайков» (ведь вся эта информация будет видна у вас на фейсбуке), да и почему бы не воспользоваться помощью автоматических устройств там, где человек по определению никогда не сможет достичь совершенства?

Морозов отвечает на это аргументом, открывающим радикально иной взгляд на мир. Он возвращет нас к тому, что «несовершенство, неопределенность, неясность, беспорядок и возможность заблуждаться, грешить, совершать ошибки: все это составляет человеческую свободу, и всякая попытка искоренить эти недостатки уничтожит и свободу». Это не отвлеченная философская гипотеза, она имеет очень конкретные последствия здесь и сейчас. Так, в медицине давно используются приборы, считывающие основные показатели вашего тела для уточнения диагноза или для постоянного контроля за здоровьем больных людей. Теперь же они могут автоматически выкладывать всю эту информацию в сеть, вести подробный профайл на ваших страницах в соцсетях. Ваша больничная карта становится публичной. Как резонно замечает в связи с этим Морозов, «если я решаю отслеживать и публиковать информацию о своем здоровье, а вы решаете не делать этого, то рано или поздно ваше решение могут посчитать молчаливым подтверждением того, что вам есть, что скрывать».

Интересно, что критика Морозова, которого иногда по привычке записывают в «компьютерщики», вообще не технологична, она лежит в плоскости социальных наук и политологии. При этом, его политическая философия одинаково далека и от наивного молодежного поп-социализма, когда мы ретвитвами уничтожаем капиталистическую систему, и от холодного либертарианства, в рамках которого стартапы становятся залогом личной свободы. По сути, Морозов открыто признается в том, что поддерживает проект модерна, он выступает за «делегирование власти над нами профессионалам, которые готовы делать за нас какую-то часть работы». В век минимального доверия к государству он утрвеждает, что масса явлений, начиная от французской новой волны в кино 1960-ых годов и до самого интернета, просто не сложились бы без достаточного государственного финансирования и управления. Одна из главных целей автора в «To Save Everything...» - это попытка ответить на вопрос, «каким образом iTunes и Wikipedia – ключевые мифологические компоненты "Интернета" – стали моделью, по которой мы судим о будущем политики».

Восторженные отклики о книге дают Нассим Талеб и Брайан Ино, по числу запросов в гугле Морозов превосходит Жижека, и все это совершенно неудивительно. Морозов великолепный публицист, он легко цитирует то Вуди Аллена, то Пруста, то Фиделя Кастро, а по объему использованных материалов книга приближается к научной монографии. Учитывая специфику темы, даже раздел «Примечания» превращается в интереснейший гипер-текст. Ирония заключается в том, что перевода этой книги на русский язык мы, кажется, дождемся разве что в результате краудсорсинга.

Дмитрий Ракин