Америка выводит свои войска из Афганистана и начинает оценивать итоги войны, длившейся более десяти лет. В этих условиях ведущие мыслители начинают говорить, что в вопросах нашей внешней политики настало время скромности, сдержанности и реализма. Джейкоб Хейлбранн рассказывает о начавшихся дебатах.

Одно из самых знаменитых сочинений об американской внешней политике принадлежит перу британского политолога Д. Брогана (D. Brogan) и называется «The Illusion of Omnipotence» (Иллюзия всемогущества). Оно появилось в 1953 году. Главный тезис Брогана заключается в  том, что американцы, особенно правые, хватаются за конспирологические теории, объясняя свои зарубежные неудачи, будь то усиление власти коммунистов в Азии или испытание атомной бомбы Советским Союзом. Он называет это «иллюзией, гласящей, что любая ситуация, причиняющая боль и создающая опасность для Соединенных Штатов Америки, возникает лишь из-за того, что некоторые американцы дураки или негодяи». Гораздо проще объяснить успехи иностранных врагов действиями предателей у себя дома, чем признать, что американская сила и могущество имеют определенные ограничения.

Но как выяснил лидер демократов и президент Обама, провал в Бенгази стал очередной иллюстрацией того, насколько Великая старая партия привыкла обнаруживать обман и мошенничество в высших эшелонах власти. Вместо того, чтобы  трезво проанализировать, что там пошло не так, целая стая республиканцев, начиная с бывшего кандидата в президенты Митта Ромни (Mitt Romney), повела себя так, будто в администрации Обамы прошла новая Ялтинская конференция, а современный Элджер Хисс (Alger Hiss) (советник Рузвельта на Крымской конференции, был обвинен в шпионаже в пользу СССР – прим. перев.) притаился где-то в коридорах Госдепартамента или Совета национальной безопасности. Но несмотря на рефлекторные обвинения республиканцев в адрес Обамы, которого они называют примиренцем, президент проводит весьма умеренный курс и довольно успешно уводит американскую внешнюю политику прочь от бахвальства и бравады (или от явных иллюзий, как говорил Броган) времен Буша.

И вот теперь вперед выходит Ричард Хаасс (Richard Haass) со своей книгой «Foreign Policy Begins At Home» (Внешняя политика начинается дома) и призывает американцев пойти еще дальше. Хаасс в предисловии признается, что существует некий парадокс в действиях председателя Совета по международным отношениям – организации, которая занимается распространением информации и данных научных исследований о других странах и международной политике. Ведь председатель призвал своих собратьев отказаться от упора на иностранные дела и вместо этого сосредоточиться на перестройке самой Америки. Соединенные Штаты, говорит он, «должны признать ограниченность своего влияния». Он добавляет: «Последние двадцать лет американская внешняя политика, сосредоточившаяся на переделке Ближнего Востока и прилегающих к нему регионов, занималась решением просто непосильных задач».

Вместо того, чтобы  заниматься иностранными делами, Америка должна начать перестройку у себя дома. Ее инженеры ставят тройку с большим минусом американским дорогам, мостам, системе общественного транспорта, железным дорогам, авиации, системе электропередачи. Конечно, соблазнительно назвать все это следствием влияния Рэнда Пола (Rand Paul) из движения чаепития в облегченной версии, но Хаасс хочет сделать то, чего не делают его сторонники. Он хочет восстановить в правах государство и вложить в него капиталы, а не просто продолжать урезать налоги. Но сегодня в мире складывается ситуация, когда Сирия все больше вязнет в гражданской войне, когда республиканцы типа Джона-сегодня-мы-все-грузины Маккейна (который считает, что Америка просто обязана влезать в любую драку) призывают к бомбежкам силами американских ВВС. Не кажется ли вам, что Хаасс проповедует облегченную форму изоляционизма и выступает за мир, в котором седовласые джентльмены сидят расслабленно на своих стульях и попивают бренди, в то время как мир вокруг них полыхает?

Нет. Скорее Хаасс, принадлежащий к школе реализма во внешней политике, и работавший помощником у Джорджа Буша-старшего, действительно ведет продолжительный спор с собственной партией, чтобы, наконец, отречься от неоконсерватизма и вернуться к традиционным корням. Хаасс адепт школы реализма во внешней политике. А это значит, что, согласно его взглядам, американская сила и мощь имеют свои ограничения, что Вашингтон должен делать различие между основными и второстепенными вопросами, и обязан постоянно уделять внимание тому, что действительно соответствует национальным интересам Америки, а не заниматься нравоучительными крестовыми походами в духе Вильсона, пытаясь переделать мир.

Эта баталия уходит своими корнями в эпоху Никсона-Киссинджера, когда неоконы и правые «реваншисты» (как их называл Сэм Таненхаус (Sam Tanenhaus)) начали нападать на администрацию Никсона, обвиняя ее в политике умиротворения по отношению к  Кремлю. Они утверждали, что идет распродажа национальных интересов, а занимается этим не кто-нибудь, а Ричард Никсон, который вообще-то первым разоблачил Элджера Хисса. Наступление велось по двум направлениям. Неоконы утверждали, что реализм равноценен безнравственности, и что Никсон с Киссинджером полностью пренебрегали правами человека, когда вели дела с Советским Союзом. Киссинджер, напротив, утверждал, что разрядкой от Советского Союза можно  добиться большего, чем безрезультатным блефом и разглагольствованиями о правах человека, из-за которых Кремль становится только упрямее и несговорчивее.

Прошли годы, но этот спор так и не нашел своего разрешения, по крайней мере, в рядах Республиканской партии. Как Америке вести себя с Ираном – добиваться дипломатического решения или нападать на него? Разумно ли пытаться вести переговоры с Северной Кореей? Должен ли Израиль договариваться с палестинцами, или военная мощь это единственно возможный и правильный ответ? И так далее.

В своей умной и умело написанной книге Хаасс отвечает на эти вопросы решительно. Один из его главных доводов заключается в  том, что Америка в последние годы разбазаривает те ресурсы, которые выделяются на Афганистан. «Соединенным Штатам практически нечего будет показать после десяти лет войны, на протяжении которой лилась кровь, гибли люди и тратились большие средства», - пишет он. Хаасс критикует Обаму за его решение от 2009 года в три раза увеличить группировку войск. Но это была прелюдия к уходу. Правда, неоконы обязательно будут утверждать, что если бы Америка не свернула с избранного пути, то Афганистан удалось бы преобразовать. Что касается взглядов Хаасса на Ближний Восток (а он специализировался на этом регионе и деятельно выступал за мирный процесс между арабами и израильтянами, когда работал в администрации Рейгана и Буша), то их вполне можно лаконично изложить его собственной фразой из названия главы книги – «Ближневосточная трясина». Мрачное настроение Хаасса по поводу Ближнего Востока очевидно. На его взгляд, эпоха миротворчества в регионе между лидерами закончилась. В будущем мирный процесс должен будет «найти поддержку в массах и у избранных политиков, преданных партиям и населению, которое находится под мощным влиянием религии». Безусловно, проблема заключается в  том, что демократия сама может стать препятствием на пути к миру. Именно свободные выборы в секторе Газа, за которые ратовала госсекретарь  Буша Кондолиза Райс, привели к власти ХАМАС в 2006 году и к гибели более умеренного движения ФАТХ.

Многие доводы Хаасса подчеркивает и подтверждает в своей последней блестящей книге «Beyond War» (За гранью войны) бывший корреспондент New York Times и автор нескольких сочинений Дэвид Род (David Rohde). Рода похитили и семь месяцев держали в заложниках в Пакистане исламские боевики. Но он совершил дерзкий побег. Его книга это смесь рассказов и анекдотов, описаний характеров и анализа, но в конце он делает едкие и резкие выводы. Как и Хаасс, Род подчеркивает, что Америка обладает весьма ограниченными способностями по переделке иностранных обществ, о которых она очень мало знает. Но он идет дальше Хаасса и рассказывает об огромных прибылях американских подрядчиков в Ираке и Афганистане. То, что иностранные дела были отданы на откуп другим, и что в них произошла мощная милитаризация, дало обратный эффект. Вместо того, чтобы  содействовать развитию и демократии в Афганистане, Америка лишь усилила враждебное отношение к себе самой. Род считает, что Вашингтон уделяет гораздо меньше внимания дипломатическим усилиям и организациям помощи, таким как USAID, считая их атрофированной частью тела.

Конечно, не все из того, что говорит Род, отличается новизной и свежестью. Но он говорит об этом очень хорошо и зачастую добавляет свежие детали, которые помогают по-новому высветить события в таких странах как Афганистан. Например, он вспоминает о существовании в провинции Гильменд небольшого городка, который афганцы называли «маленькой Америкой». В нем жило несколько десятков семей из таких мест как Монтана, Висконсин и Калифорния. Жили они «в коттеджах с небольшими участками земли и мангалами на задних дворах». Но в основном это был мираж. Род побывал в этом городке вместе с 72-летним сотрудником американской организации помощи по имени Чарльз Грейдер (Charles Grader), который был последним американцем, руководившим кабульским отделением USAID до вторжения Советского Союза в Афганистан в 1979 году. Но успех USAID  оказался сомнительным – организация сама завязла в проблемах и в «болоте холодной войны собственного изобретения». Численность ее персонала сократилась с 17000 человек в период войны во Вьетнаме до 3000 человек в 2004 году. Спустя шесть лет после падения режима талибов, сообщает Род, провинция Гильменд могла похвастать весьма сомнительным успехом: там производилось «больше героина, чем в любой другой стране на нашей планете, включая Мексику, Колумбию и Бирму».

Род с особым скепсисом относится к решению администрации Обамы использовать беспилотные летательные аппараты для уничтожения остатков «Аль-Каиды» и прочих группировок боевиков в Пакистане. По его словам, Пакистан сегодня намного нестабильнее, чем когда Обама пришел к власти. Беспилотниками, пишет он, «не заменить трудную работу гражданских ведомств по оказанию содействия местным умеренным силам в стабилизации Пакистана и маргинализации боевиков. Ракетными ударами по членам «Аль-Каиды» и прочих группировок не обуздать коррупцию, не укрепить и не улучшить государственные службы». И это не жеманно-сентиментальное признание поражения, как сказал бы Дик Чейни (Dick Cheney), а вполне реалистичная оценка того пути, которым следовало идти Вашингтону.

Род выдвигает целый ряд предложений по улучшению имиджа Америки во внешнеполитической сфере. Но это разумные и дельные предложения, а поэтому к ним вряд ли кто-то прислушается. Он отмечает, что единственная область, где «Соединенные Штаты  продемонстрировали готовность отвечать на международные вызовы выделением соответствующих ресурсов, это армия». Он считает, что Госдепартамент должен получать больше ресурсов, что USAID необходимо восстановить, реорганизовать и направить на реализацию долгосрочных, но менее масштабных инициатив, и что надо активнее продвигать программы образования и обменов.

Тем не менее, сейчас уже становится ясно, что те дебаты о курсе американской внешней политики, которые хотели бы инициировать Хаасс и Род, уже начались. И дело не только в том, что Рэнд Пол и прочие бросили вызов ортодоксии неоконов в Республиканской партии. Даже люди из истэблишмента, такие как Томас Пикеринг (Thomas Pickering), который недавно возглавил написание доклада о необходимости  активизации дипломатических усилий в отношениях с Ираном вместо исключительного внимания к санкциям, и те пытаются опровергнуть общепринятую точку зрения. А поскольку упрямый и несговорчивый Конгресс тормозит внутреннюю программу Обамы, президент может обнаружить, что иностранные дела это единственная область, где он может действовать самостоятельно и независимо, внося изменения во внешнюю политику. Своей готовностью признаться в том, что у американцев нет патента на исключительность, Обама уже начал избавляться от ложного представления об американском всемогуществе. Не исключено, что свой второй президентский срок Обама закончит как творец внешней политики.